Однако у Гривейна их еще хватало. Дождь почти скрывал мертвецов из виду, но я все-таки мог разглядеть их, стоявших вокруг дома. Десятки неподвижных фигур. Адские погремушки. Если бы мы предприняли попытку прорваться к машине, мы бы и «мама» не успели сказать. Где-то позади продолжал равномерно ухать сабвуфер.
Возле «жучка» стоял Трупные Пятна. На нем было то же пальто, та же широкополая шляпа, да и на морщинистом, покрытом пятнами лице его сохранялось все то же кислое выражение. Тонкие седые волосы шевелились с каждым слабейшим движением воздуха – за исключением нескольких мокрых прядей. Секунду-другую я смотрел на него. Ростом он был дюйма на два или три выше среднего. Черты его казались мне знакомыми, я был в этом совершенно уверен, но никак не мог вспомнить, почему именно. Это раздражало меня засевшей занозой – чертовски раздражало, – но мне некогда было разбираться с этим, роясь в памяти.
Баттерс лежал, съежившись, на мокром гравии у ног Трупных Пятен. Он дышал часто, хрипло, уставившись в темноту перед собой.
Трупные Пятна махнул рукой в сторону Баттерса. В ответ я поднял листок с цифрами, помахал им в воздухе и убрал обратно в карман.
– Положите его в машину, – приказал я Трупным Пятнам.
– Сам клади, – отозвался тот хриплым, пропитым голосом.
Мыш уставился на Трупные Пятна и зарычал чуть громче. Я тоже гневно прищурился, но сдержался.
– Томас, – бросил я.
Томас сунул саблю в ножны и, настороженно косясь на Трупные Пятна, поднял Баттерса как ребенка и понес к машине. Мы с Мышом тем временем присматривали за Пятнами.
– Положи его назад, – скомандовал я.
Томас открыл дверцу и сунул Баттерса на заднее сиденье. Коротышка привалился к стенке и застыл, свернувшись калачиком. Возможно, в таком состоянии он уместился бы в пакет для покупок из супермаркета.
– Мыш, – произнес я, – в машину.
Мыш прыгнул в салон и устроился на диване рядом с Баттерсом, по-прежнему не сводя глаз с Трупных Пятен.
– Хорошо, – кивнул я, передавая обрез Томасу. – Дальнейший порядок действий следующий. Томас, ты сядешь сзади. Пятна, вы сидите на стволе обреза. Я имею в виду, Томас разрядит его вам в задницу, стоит вам выкинуть какой-либо фортель.
Он смотрел на меня с непроницаемым лицом.
– Вы меня поняли?
Он кивнул, сощурив глаза.
– Повторите.
– Я тебя понял. – На этот раз в его хриплом голосе слышалась нескрываемая ненависть.
– Отлично, – сказал я. – Садитесь.
Трупные Пятна подошел к машине. Ему пришлось обойти меня, чтобы сесть в правую дверцу, и, когда нас разделяли один-два шага, он вдруг застыл. Он стоял так несколько секунд, с озадаченным выражением разглядывая меня с ног до головы.
– Ну, чего? – спросил я.
– Где она? – спросил он. Казалось, он обращается не ко мне, а сам к себе. – Почему ее здесь нет?
– Знаете, я сегодня что-то устал, – сообщил я ему. – Заткнитесь и садитесь в машину.
На короткое мгновение я увидел его глаза, и при этих моих словах они вдруг вспыхнули смертельной, почти безумной ненавистью. Даже не заглядывая ему в душу, я видел, что Трупные Пятна жаждет моей смерти. В этой жажде не было ничего рационального, ничего осознанного. Он хотел причинить мне как можно больше боли, и он жаждал моей смерти. Это читалось в его глазах так отчетливо, словно это было написано у него на лбу крупными буквами.
И все равно он казался мне очень знакомым, хотя – хоть убей! – я не помнил, откуда его знаю.
Я отвел взгляд, чтобы не смотреть ему в душу.
– Садитесь в машину, – повторил я.
– Я тебя убью, – произнес он. – Может, не сегодня. Но скоро. Я увижу, как ты подохнешь.
– Придется вам занимать очередь, Пятна, – буркнул я ему. – Я слышал, билеты остались только по брони.
Он прищурился еще сильнее и открыл рот, чтобы сказать что-то.
Мыш вдруг испустил предостерегающий рык.
Я напрягся, глядя на Пятна, но он сделал то же самое, что и я. Он вздрогнул и принялся тревожно оглядываться по сторонам. Когда взгляд его устремился куда-то мне за спину, глаза его вдруг расширились.
Томас держал его на мушке, поэтому я повернулся и посмотрел туда же.
Из дождя, из темноты выплывало облако света. Оно надвигалось с угрожающей скоростью, и через пару полных замешательства секунд я понял, что это такое.
Это были призраки.
Окруженная неприятным зеленоватым сиянием, на нас неслась кавалерийская волна – несколько дюжин всадников времен Гражданской войны. К такому зрелищу полагался бы еще грохот сотен подков, но звук доносился негромкий, далекий и напоминал скорее бегущее стадо скота. В полупрозрачных руках всадники держали пистолеты и сабли; синие мундиры казались черными в призрачном свете. Один из передних всадников поднес к губам горн, и в ночном воздухе прогремел сигнал к атаке.
Следом за ними верхом на призрачных конях – животные выглядели так, словно их утопили, – неслись Ли Сянь и Собиратель Трупов. На бедре у вурдалака висел на широкой кожаной лямке тамтам, и тот на всем скаку отбивал на нем бойкий боевой ритм – примитивный, дикий. Алисия сменила одежду и теперь щеголяла в кожаном байкерском прикиде со всеми положенными цепями и шипастыми браслетами. На поясе у нее висел изогнутый меч, тяжелый ятаган весьма угрожающего вида. Приблизившись, она послала своего призрачного скакуна на острие атаки, выхватила меч и, раскрутив его над головой, с диким, свирепым смехом устремилась прямо на нас.
– Подстава! – взвыл Трупные Пятна. – Нас предали!
Из тумана вынырнул Гривейн в гуще своих зомби. Он бросил взгляд на приближающегося Собирателя Трупов и испустил полный ярости вопль. Потом поднял руки, и все зомби, которых я мог разглядеть, резко дернулись, а потом бросились навстречу нападающим.
– Убейте их! – ревел Гривейн. Ей-богу, не вру, в уголках его рта виднелась пена, а глаза прямо-таки горели злобой из-под полей котелка. – Всех убейте, всех!
Трупные Пятна повернулся ко мне и выхватил из рукава маленький пистолет «дерринджер». Судя по размерам, и пуля в нем вряд ли была большая, но, чтобы убить меня с такого расстояния, хватило бы и маленькой. Я отпрянул назад и направо и упал, пытаясь прикрыться от него машиной. Послышался хлопок, блеснула вспышка. Я крепко приложился боком о гравий. Трупные Пятна обошел машину кругом, явно решив использовать вторую пулю.
У Томаса не оставалось времени выскочить из машины. Грянул гром, и ветровое стекло моей бедной машинки вылетело вместе с зарядом картечи. Облако картечин и осколков стекла ударило в Трупные Пятна, и он, пошатнувшись, упал.
Я перехватил посох здоровой рукой и с размаху огрел его по запястью. Послышался неприятный хруст, и пистолет вылетел из его пальцев.
Он рассвирепел.
Прежде чем я сообразил, что происходит, Трупные Пятна навалился на меня сверху и вцепился обеими руками в горло. Я понял, что он вот-вот передавит мне трахею, и отчаянно забился, пытаясь освободиться, но без особого успеха, потому как силой старик, похоже, обладал безумной.
– Моя! – закричал он и встряхнул меня.
Я больно ударился затылком о камни, и в глазах моих вспыхнули славные разноцветные звездочки.
– Отдай! – Он тряхнул меня еще и еще. – Моя!
Рядом с нами приземлился на четвереньки зомби и повернулся в мою сторону. Мертвые глаза смотрели, казалось, сквозь меня, но он занес кулак и устремил его точно в мою голову.
Прежде чем я ощутил удар, в ночи свистнула сабля одного из призрачных кавалеристов и отсекла зомби голову. Из обрубка шеи брызнула черная жижа; голова покатилась по гравию и застыла, продолжая глядеть на меня пустыми глазами.
– Пригнись! – рявкнул Томас.
Я перестал сопротивляться Пятнам и вжался спиной и затылком в землю.
Водительская дверца «жучка» распахнулась, едва не задев мне по носу, и с размаху врезала Пятнам по физиономии. Тот отлетел от меня.
Томас высунулся, чтобы втащить меня в машину, и тут второй наскакавший кавалерист замахнулся на него саблей. Томас вовремя пригнулся, спасаясь от удара в шею, но лезвие прочертило по его виску, уху и коже головы. Половину лица и плечо его мгновенно залило кровью, слишком светлой, чтобы спутать ее с человеческой.
Не обращая внимания на рану, Томас схватил меня за шиворот и, стиснув зубы, втащил в машину. Я выудил из кармана ключи и в отчаянной спешке сунул их в замок зажигания, вдавив ногой в пол педаль газа. Двигатель провернулся раз, чихнул и стих.
– Черт! – в ярости вскричал Томас.
Воздух над крышкой багажника «жучка» прочертила тонкая зеленая линия. Мгновение спустя вторая такая же уткнулась в крышку. Лязгнул металл, и в крышке появилась пулевая пробоина.
Я попытался завести мотор еще раз, и на этот раз он ожил.
– Слава великому «жучку»! – заорал я и врубил задний ход.
Разбрызгивая колесами гравий, мы тронулись с места и врезались хвостом вперед в самую гущу зомби. Я крутанул руль, нацелив округлую крышку багажника в сторону улицы, и переключил передачу. Краем глаза я успел увидеть, как Собиратель Трупов с занесенным над головой ятаганом налетает на Гривейна. Не отступив ни на шаг, тот извлек откуда-то из карманов своей шинели длинную стальную цепь, которой перехватил опускавшийся на него клинок и отбил его в сторону.
Алисия взвыла от злости и развернула жеребца для новой атаки, снеся мимоходом голову подвернувшемуся зомби.
Я вдавил в пол педаль газа, и «жучок» ринулся вперед – прямо на троицу призрачных кавалеристов. Те повернули нам навстречу.
– Ненавижу праздновать труса, – буркнул я и врубил вторую передачу.
Когда столкновение казалось неизбежным, полупрозрачные всадники послали своих призрачных лошадей в прыжок, и они перемахнули через машину и приземлились позади. Я не стал давать им шанса развернуться и напасть на нас сзади. Я врубил третью, выскочил на улицу, повернул налево и на полной скорости погнал машину прочь. Только отъехав на несколько кварталов, я сбавил ход настолько, что смог опустить окно.