Я выпрямился:
– Что?
Морган кивнул:
– Красная Коллегия преследовала нас и на территории сидхе.
– Но они не могли не знать, – пробормотал я. – Они не могли не знать, что, продолжая свои атаки на земле фэйри, они наверняка прогневят сидхе. Они объявили войну и Зимним, и Летним разом.
– Да, – устало подтвердил Морган. – Но это их не остановило. Они продолжали нападать на нас все время нашего отступления. И… – Он неуверенно взглянул на Люччо.
Она ответила на его взгляд уверенным кивком:
– Они призвали к себе на помощь демонов. – Она помолчала, словно набираясь духа. – И не только простых порождений Небывальщины. Они вызвали жителей Небывальщины. Иных.
Я сделал большой глоток пива.
Значит, Иных. Обычные демоны тоже не подарок, конечно, но, по крайней мере, с ними я более или менее знаком. В Небывальщине, мире магии и духов, окружающем наш мир смертных, полным-полно самых разных созданий. Подавляющему большинству из них наши земные дела глубоко до лампочки, а сами мы для них не более чем далекие, бессмысленные забавности. Когда создания из мира духов начинают интересоваться делами смертных, значит у них есть на это веская причина. Те, кто не прочь скушать нас, просто навредить или напугать, зовутся у нас, у чародеев, демонами. Это достаточно неприятные твари.
Совсем другое дело Иные. О них так редко говорят, что, кроме туманных слухов, об этих существах ничего не известно. Сам я знаю очень немного – только то, что они являлись слугами и пехотой Древнейших – расы богов или демонов, некогда правивших миром смертных, которых давным-давно выжили из нашей реальности и обратно в нее не пускают.
Один из законов магии запрещает любой контакт с ними и гласит он: «Да не отвори Внешних Врат». Насколько мне известно, желающих быть заподозренными в открытии Внешних Врат раньше не находилось. Стражи не церемонятся с нарушителями законов магии. Собственно, целью жизни настоящего Стража является защита Совета – в первую очередь от нарушения Семи законов, а потом от всего остального.
Я покосился на лежавший передо мной на столе свернутый плащ.
– Мне казалось, призывать Иных может только магия смертных, – тихо произнес я.
– Правильно казалось, – так же тихо подтвердила Люччо.
У меня похолодело в животе. Кто-то подсказал Красной Коллегии, где искать Совет. Кто-то заблокировал Совету пути отхода через Небывальщину – причем так, что сильнейшим чародеям планеты потребовался целый день на то, чтобы их разблокировать. И кто-то начал призывать чертову кучу Иных, натравливая их на Белый Совет.
Совет уже не тот, что был прежде, говорил Коул. Он прогнил изнутри. Он падет. Скоро.
– Стражи прикрывали отступление, эвакуацию наших раненых, – продолжала Люччо; ее резкий голос контрастировал с усталым взглядом. – Именно тогда они спустили на нас Иных. В первые же минуты боя мы потеряли еще двадцать три Стража, а еще больше получили ранения. – Она замолчала, чтобы сделать большой глоток пива, потом резко, с сердитым стуком, поставила бутылку на стол. – Если бы нам на помощь не пришли старейшины Маккой и Либерти, возможно, мы все погибли бы там. Даже с их помощью нам удалось задержать врагов ровно настолько, чтобы Мерлин с Привратником выставили за нами заслон-оберег и мы имели возможность эвакуироваться.
– Оберег? – поперхнулся я. – Не хотите ли вы сказать, что они отгородились от целой армии вампиров и демонов? Одним оберегом?!
– Мерлином Белого Совета становятся не за успехи в коллекционировании пивных пробок, – сухо заметил Рамирес.
Я косо посмотрел на него. Он ухмыльнулся и поднес к губам бутылку.
– Маккоя ранили, – продолжала Люччо.
– А кого не ранили? – фыркнул Рамирес.
– Карлос, – укоротила его Люччо.
Он поднял руку, словно сдаваясь, и снова прислонился к спинке стула. Улыбка, впрочем, с его лица никуда не делась.
– Очень многих ранили, – продолжала Люччо. – Однако, поскольку госпиталь на Сицилии захватили, мы перевели самых тяжелых в находящийся под нашим контролем госпиталь в Конго.
Она замолчала, глядя на свою бутылку, открыла рот и снова закрыла его. Потом закрыла глаза.
Морган нахмурился, глядя на нее. Потом положил руку ей на плечо и посмотрел на меня:
– Вампиры знали об этом.
Из меня словно весь воздух разом выкачали.
– О господи.
– Было светлое время суток, – продолжал Морган. – И все это место защищалось Мерлиновыми оберегами надежней иной крепости. Вампиры не прорвались бы к нему из Небывальщины, да и вообще никакая нечисть, разве что сам повелитель демонов, не смогла бы одолеть этих препятствий. – Рот его скривился, а глаза вспыхнули яростью и ненавистью. – Они послали против нас смертных. Против раненых мужчин и женщин, беспомощных, лежащих на больничных койках… – На мгновение показалось, будто он задохнулся от гнева.
– Но… – возразил я. – Послушайте, я знаю, каково это – действовать против смертных, которых ты не хочешь убивать. Это трудно, но есть ведь способы их остановить. И отразить. С пулями и взрывчаткой можно справляться.
– Именно поэтому они использовали газ, – негромко сказал Рамирес, продолжив с того места, где Моргану и Люччо изменил голос. Только теперь и он больше не улыбался. – Нервно-паралитический, возможно зарин. Они накрыли им госпиталь со всеми, кого мы защищали, а вместе с ним шесть городских кварталов. – Он поставил бутылку на стол. – Выживших не осталось.
– Боже мой… – только и пробормотал я.
Ответом мне было мертвое молчание.
– Эбинизер? – хриплым шепотом спросил я. – Вы сказали, он тоже был ранен. Он…
Рамирес мотнул головой.
– Упрямый старик отказался ложиться в госпиталь, – сказал молодой Страж. – Он отправился с одним из отрядов готовить контрнаступление с Братством Святого Джайлса.
– Тысячи невинных людей погибли, – негромко произнесла Люччо. Она держала себя в руках, но все же гнев прорывался наружу. – Женщины. Дети. Тысячи. И сегодня я похоронила сто сорок три Стража.
Я сидел словно громом пораженный.
Одним-единственным ударом Красная Коллегия почти уничтожила Белый Совет.
– Они преступили все границы, – продолжала Люччо, окончательно взяв себя в руки. – Нарушили все правила ведения войны – как нашего мира, так и мира смертных. Психи. Они совершенно сошли с ума.
– Они же самоубийцы, – тихо сказал я. – У них нет ни единого шанса выстоять против Совета и обеих династий фэйри.
– Сидхе они застали врасплох, – пророкотал Морган. – Фэйри просто не были готовы драться. А мы цепляемся за соломинку. У нас осталось меньше пятидесяти боеспособных Стражей. В отсутствие налаженной связи членов Совета отловят и уничтожат поодиночке. Мы даже не знаем, сколько еще погибло чародеев.
– Все даже еще веселее, – добавил Рамирес. – Агенты Красной Коллегии устраивают засады на дорогах на территории фэйри. По дороге сюда на нас нападали, дважды.
– Наша первоочередная задача, – резко, отчетливо сказала Люччо, – собрать силы, все возможные резервы, чтобы восстановить корпус Стражей как боевую силу. Нам нужно объединить членов Совета и удостовериться в том, что они находятся под надежной охраной. Нам надо реорганизовать нашу службу безопасности. – Она покачала головой. – В первую очередь мы должны защитить жизни членов Совета Старейшин. Пока они скрыты от неприятеля и сохраняют способность биться, они представляют собой важнейшую силу сдерживания. Вместе члены Совета Старейшин обладают большими боевыми возможностями, чем сотня рядовых чародеев, и они могут сосредоточить свои усилия с чрезвычайной эффективностью, как продемонстрировал Мерлин в Небывальщине. До тех пор, пока они сохраняют боеготовность, неприятель не может открыто развернуться во всю мощь.
– Что еще важнее, – добавил Морган, – смертные чародеи, которые нас предали, кем бы они ни были, боятся Совета Старейшин. Вот почему первым шагом этих придурков стала попытка уничтожить их.
Люччо кивнула.
– Если нам удастся продержаться до тех пор, пока династии фэйри мобилизуют свои силы на войну, мы сможем оправиться от этого нападения. Это возвращает нас к сегодняшним делам, – заметила Люччо и устало посмотрела на меня. – Все остальные боеспособные Стражи либо ведут бои с неприятелем, либо охраняют членов Совета Старейшин. Наши коммуникации и линии связи ненадежны. – Она указала на сидевших за столом. – Это все резервы, которые смог выделить Белый Совет.
Я посмотрел на усталую начальницу Стражей. На истерзанного в бою Моргана. На Рамиреса, который уже снова улыбался как ни в чем не бывало, и на притихших, явно испуганных Йошимо и Ковальского.
– Страж Люччо, – произнес я, – могу я переговорить с вами наедине?
Морган насупился:
– Все, что ты имеешь сказать ей, ты можешь сказать всем…
Люччо мягко положила руку Моргану на запястье, и он сразу притих.
– Морган, не будете ли вы так добры принести мне еще бутылку? И я уверена, у Макэнелли найдется чего-нибудь поесть.
Мгновение Морган молча смотрел на нее, потом на меня. Затем встал, разорвал круг, стерев меловую черту носком башмака, и жужжащее напряжение в воздухе сразу исчезло.
– Идемте, детки, – сказал Рамирес двум юным Стражам, поднимаясь с места. – Посидим с дядюшкой Морганом, пока остальные взрослые поговорят. – Проходя мимо, он словно невзначай положил руку мне на плечо и сжал. – Эй, бармен! Уж не жареным ли лучком это пахнет?
Я подождал, пока они не устроились в дальнем конце барной стойки и Мак не начал носить им какую-то еду. Потом повернулся к Люччо.
– Я не могу быть Стражем, – сказал я.
Секунду она молча смотрела на меня:
– Почему нет? – спросила она наконец очень вежливым голосом.
– Потому что вы, ребята, угрожали казнить меня за то, чего я не делал, с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать лет, – ответил я. – Вы все уверены, что я представляю собой какую-то чудовищную угрозу, и пользуетесь любой возможностью, чтобы испортить мне жизнь.
Люччо внимательно выслушала меня.