Я медленно повернулся лицом к Ласкиэли.
Она приподняла брови и чуть подалась вперед в ожидании ответа.
Я умею контролировать свои мысли – а этот образ Ласкиэлевой тени являлся всего лишь сном наяву.
– Это мой разум, – негромко сказал я ей. – И он останется моим. Уходи.
Я сосредоточился и вызвал в мозгу собственные иллюзии – те, что нужны были сейчас. Из ниоткуда возникли серебряные наручники, сотканные моей волей, моим сознанием, и сомкнулись на запястьях и лодыжках Ласкиэли. Я сделал резкий взмах рукой и представил себе, как эти цепи подвешивают ее в воздухе. Потом я растопырил пальцы, повернув руку ладонью к полу, и она упала в возникшую посередине комнаты клетку. Дверь захлопнулась, и засовы с лязгом задвинулись, запирая Падшего ангела.
– Идиот, – негромко произнесла она. – Мы погибнем.
Я зажмурился и последним усилием вызывал в воображении тяжелое покрывало, которое упало на клетку и отрезало Ласкиэль от света и звуков.
– Может, и так, – буркнул я уже сам себе. – Но я проделаю это сам.
Повернувшись, я увидел, что Баттерс, позеленев от страха, смотрит на меня. Рядом с ним сидел Мыш, склонив голову набок и глядя на меня. Он тоже каким-то образом ухитрился придать морде встревоженное выражение.
– Гарри? – вопросительным тоном проговорил Баттерс.
– Все в порядке, – успокоил я его.
– Гм… Что случилось?
– Демон, – объяснил я. – Некоторое время назад я заполучил себе в голову демона. Он заставлял меня испытывать… скажем так, галлюцинации. Мне казалось, что я разговариваю с людьми. Но это был демон, который ими притворялся.
Он медленно кивнул:
– А… а теперь он исчез? Я имею в виду, вы проделали что-то вроде самоэкзорцизма, да?
– Никуда он не делся, – тихо сказал я. – Но теперь он взят под контроль. Как только я понял, что он делает, я сумел запереть его.
Он вгляделся в мое лицо:
– Вы что, плачете?
Я отвернулся, делая вид, что выглядываю в окно, а сам украдкой провел рукой по глазам:
– Нет.
– Гарри… Вы уверены, что вы в порядке? Что вы… эм… скажем так, не сошли с ума?
Я посмотрел на Баттерса и вдруг рассмеялся:
– И кто это говорит, мастер польки?
Он озадаченно моргнул, потом тоже улыбнулся в ответ:
– Просто у меня вкус получше, чем у некоторых.
Подойдя, я положил руку ему на плечо:
– Я в порядке. По крайней мере, не больше псих, чем обычно.
Он внимательно посмотрел на меня и кивнул:
– Ладно.
– Это просто здорово, – сказал я ему, – что вы поднялись сюда. Вы спутали демону все планы. Уж вас-то он никак не мог включить в свою иллюзию.
– Значит, я помог? – удивился он.
– Не то слово, – заверил я его. – Мне кажется, я слишком привык, что разбираюсь в магии лучше других. Демон использовал против меня мои же собственные ожидания. Он очень хорошо знал, как прятать кое-что от чародея.
Я произнес эти слова, и они зацепили какое-то колесико у меня в мозгу. Я вдруг застыл, разинув рот.
– Адские погремушки! – рявкнул я. – Вот оно!
– Оно? – не понял Баттерс. – Э… что «оно»?
Мыш склонил голову набок, с любопытством навострив уши.
– Как прятать вещи от чародея, – повторил я, и рот мой против воли расплылся в широкой, почти безумной ухмылке.
Я порылся в памяти и откопал в ней цепочку цифр.
– Ха! – произнес я и торжествующе воздел руку. – Ха! Ха-ха! Эврика!
У Баттерса снова сделался несчастный вид.
– Идемте, – сказал я ему, и возбуждение пронзило мое усталое тело тысячей иголок, придав рукам и ногам новые силы. Я устремился к лестнице, не в силах сдерживаться. – Быстрее.
– Почему? – спросил совершенно сбитый с толку Баттерс.
– Потому что я знаю, что означают эти цифры, – фыркнул я. – Я знаю, как отыскать «Слово Кеммлера». И чтобы это сделать, мне потребуется ваша помощь.
Глава 36
Огни на чикагских улицах все еще не горели, и ночь сделалась еще темнее. Гроза разогнала людей по домам, так что и автомобильных фар сильно поубавилось. Больница графства Кук оказалась оцеплена Национальной гвардией, которая привезла с собой передвижные генераторы и поддерживала на некоторых окрестных улицах подобие порядка, впрочем отсутствие надежной телефонной и радиосвязи мешало им точно так же, как всем остальным, а дождь и темнота тоже не поднимали им боевого духа.
В результате всего этого некоторые улицы были ярко освещены фарами военных грузовиков, и по ним разъезжали патрули национальных гвардейцев, а другие оставались темны и пусты, как сердце политикана. Отрезок Стейт-стрит тоже погрузился в темноту, и я припарковал «жучок» у тротуара напротив темных витрин магазина электроники.
– Сидеть в машине, Мыш, – скомандовал я и выбрался из «жучка».
Подойдя к стеклянной двери, я изучил решетку на ней. Потом приставил к ней посох, сосредоточился и пробормотал:
– Forzare.
Слова не сопровождались ни вспышкой, ни грохотом: я сложил заклятие достаточно аккуратно, чтобы обойтись без излишних эффектов. Вся его сила передалась кинетической энергии, выдавив стекло так аккуратно, как если бы я использовал стеклорез, и изогнув средние прутья так, чтобы в образовавшийся зазор можно было пролезть без особого труда.
– Черт возьми, – приглушенным голосом произнес Баттерс. – Это что, взлом?
– Сейчас всем не до магазинов, – заверил его я.
Концом посоха я посшибал несколько осколков стекла, не выпавших еще из рамы, и забрался внутрь:
– Лезьте сюда.
– Вы вламываетесь в чужую собственность, – сообщил мне Баттерс. – Взломали дверь и проникли внутрь. Мы в тюрьму угодим.
Я высунул голову наружу:
– Это ради благого дела, Баттерс. Мы тайные спасители города. Закон и справедливость на нашей стороне.
Он неуверенно покосился на вывеску:
– Правда?
– Правда – если вы будете пошевеливаться, пока нас не заметил кто-нибудь в форме, – буркнул я. – Да быстрее же!
Я вернулся в магазин, засветил амулет и поднял его над головой. Потом пробежался взглядом по витринам со всякими хитроумными устройствами, в основном неизвестными мне даже по назначению. Я медленно оглядывался вокруг в поисках одного конкретного устройства, понятия не имея, в каком разделе оно может оказаться.
Баттерс забрался внутрь и тоже огляделся по сторонам. Голубоватое сияние моего амулета отсвечивало в его очках. Он решительно кивнул в направлении застекленного прилавка и направился к нему.
– То, что нужно? – спросил я.
– У вас что-то не так со зрением? – откликнулся он.
Я поморщился:
– Я в этих штуках вообще практически не разбираюсь, Баттерс. Забыли?
– О. Да, конечно. Мёрфианские проблемы с техникой.
– Мёрфианские?
– Ну да, – кивнул Баттерс. – Вы излучаете мёрфианское поле. Это такое поле, в котором лучше всего действуют законы Мёрфи. Все, что может сломаться, ломается.
– Только не произнесите этого при Мёрфи, – хмыкнул я.
– Ха, – отозвался Баттерс. – Посветите-ка.
Я поднял амулет выше и подошел к нему.
– Да, да, – произнес он. – Вот здесь, под стеклом. – Он заглянул за прилавок. – Наверняка где-нибудь здесь есть ключи…
Я поднял посох и с размаху вогнал его в стекло прилавка, разбив его вдребезги.
Баттерс потрясенно оглянулся на меня, но взял себя в руки:
– Ах да. Я и забыл. Взлом так взлом.
Он достал с прилавка оранжевую коробку. Потом огляделся по сторонам и снял с крючка на стене пару упаковок пальчиковых батареек. За исключением тех предметов, которые мы забрали, он не прикоснулся ни к чему, впрочем я тоже. При отключенной сигнализации единственный способ, которым нас могли бы поймать, заключался в дактилоскопии, и я очень порадовался тому, что нам не пришлось тратить время, стирая отпечатки своих пальцев.
Мы с Баттерсом вернулись в машину и уехали прочь.
– Ничего не вижу, – сообщил Баттерс. – Можете снова устроить свет?
– Не так близко от этой штуки, – ответил я. – Может, минута или две ничем особенным не грозят, но чем дольше я буду работать рядом с ней своими энергиями, тем больше шансов, что она полетит к чертовой матери.
– Но мне нужен свет, – настаивал он.
– Ладно, сейчас.
Я нашел удобное место в переулке и остановил «жучок», направив его горящие фары в витрину пустого ресторана. Не выключая мотора, я выбрался из машины вместе с Баттерсом. Он захватил с собой оранжевую коробку, батарейки и теперь возился, выковыривая их из пластиковых упаковок. Я тем временем оглядывался по сторонам, проверяя, не появятся ли нехорошие парни… или, может быть, полицейские.
– Скажите мне все-таки, зачем вам эта штука? – настаивал Баттерс.
Он достал из коробки небольшую штуковину размером с мобильный телефон и вертел ее в руках, пока не нашел крышку отсека для батарей.
– Цифры Костлявого Тони – это просто широта и долгота, – объяснил я. – Он спрятал книжку. Он записал координаты книжки с помощью одной из тех штуковин, которыми пользовались солдаты во время «Бури в пустыне».
– Глобальной навигационной системы Джи-пи-эс, – поправил меня Баттерс.
– Да как бы она ни называлась. Суть в следующем: чтобы найти это место, нам нужна эта Джи-пи-эс. Какая там у нее точность? Десять-двенадцать ярдов?
– Скорее десять футов, – уточнил Баттерс.
– Ух ты. Так вот, Костлявый Тони сообразил, что большинство чародеев не имеют ни малейшего представления о том, что такое эта Джи-пи-эс, а те, кто знает, не могут пользоваться ею, потому что это точная электронная техника, и включить такую рядом с чародеем – значит наверняка угробить ее. Это была его страховка – на случай, если Гривейну вздумается убрать его.
– Но Гривейн убрал, – возразил Баттерс.
– Гривейн убрал, – повторил я. – Идиот. Он не допускал возможности, что Костлявый Тони перехитрит его. Он знал, что у Костлявого Тони имеется ключ к тому, как найти «Слово Кеммлера», но не догадывался, что этот ключ окажется для него недоступен. Он просто шарит вокруг себя вслепую. Вернее, не шарит, а громит все вокруг, как он привык.