Кассий завопил от ярости и выбросил руку в направлении Мыша. Я ощутил всплеск темной магии, и упавшие на пол галереи тени вдруг соткались в змею. На мгновение она подалась назад, готовясь к броску, и я увидел силуэт капюшона кобры, колыхавшийся на высоте добрых пяти футов от пола. А потом змея бросилась на Мыша.
Мой пес уклонился от первой змеиной атаки и сам кинулся на нее, пытаясь впиться зубами в змеиную шею за капюшоном. Длинное змеиное тело свилось кольцами, обвиваясь вокруг него, и они покатились по полу.
Еще мгновение Кассий, широко раскрыв глаза, смотрел на Мыша, потом повернулся ко мне. В уголках его рта белела самая настоящая пена, да и все лицо превратилось в гротескную маску ярости. Он подскочил ко мне, истерически вопя о чем-то на незнакомом мне языке. Он схватил меня за волосы, откинул голову назад, открыв мое горло, и замахнулся ножом, целя мне в кадык.
Прежде чем рука Кассия успела опуститься, послышался пронзительный, срывающийся на ультразвук вопль, и Баттерс бросился на него со спины. Оба перекатились через меня. Нож от удара вылетел из руки Кассия и лязгнул об пол.
Кассий снова выругался и на четвереньках пополз к ножу. Баттерс, побледнев как смерть, попытался оттолкнуть его. Борец из коротышки был не лучше, чем из кожистой черепахи, но он цеплялся за Кассия руками и ногами, как обезьяна, и это не облегчало тому задачи.
Возможно, тело Кассия и ослабло, но ближнему бою он учился больше тысячи лет. Он извернулся и с хрустом ударил головой Баттерсу в нос. Баттерс отшатнулся, и лицо его залила кровь.
Кассий снова дернулся, вывернулся из Баттерсовых рук и метнулся к ножу.
– Баттерс! – закричал я в ярости и ужасе, не в силах пошевелиться. – Не дайте ему схватить оружие!
Коротышка-патологоанатом тряхнул головой, снова издал свой воинственный вопль и бросился на Кассия, схватив его за ногу. Тот попытался лягнуть его в лицо, но Баттерс пригнул голову, и удар пришелся ему в плечо. Кассий подобрался чуть ближе к ножу.
Баттерс завопил еще яростнее и вцепился зубами в ногу противника.
Бывший динарианец взвыл от боли и неожиданности.
Новый оглушительный рев потряс галерею, и я, повернув голову, увидел, как Мыш сжимает в зубах змеиную шею. Пес свирепо мотнул головой, послышался хруст, и змея, дернувшись, разом превратилась в бесформенный ком липкой эктоплазмы.
Баттерс взвыл, и я увидел, как Кассий, схватив нож, замахивается им на противника. Выпучив перепуганные глаза, Баттерс увернулся от удара.
Но заслонил меня собой и не убрался в сторону.
Мыш не медлил ни мгновения, убив змею. На этот раз он атаковал молча, а может, его рык просто смешался с раскатами грома на улице. Пес врезался Кассию ниже колен, и тот повалился, как сбитая шаром кегля. Баттерс метнулся вперед и пнул Кассия по руке с ножом. Нож снова вылетел, перемахнул через парапет и со звоном встретился с мраморным полом зала внизу. Кассий лягнул Баттерса, опрокинув того на пол.
Вывернувшись из-под Мыша, Кассий с обезумевшим взглядом метнулся ко мне, вытянув в мою сторону руки с растопыренными крючковатыми пальцами.
Мыш прыгнул ему на спину, и челюсти пса сомкнулись у Кассия на шее.
Широко раскрыв полные ужаса глаза, Кассий застыл на месте. Смотрел он только на меня.
На секунду воцарилась полная тишина.
– Я давал тебе шанс, – тихо произнес я.
Покрытое трупными пятнами лицо Квинта Кассия исказилось в ужасной догадке.
– Постой…
– Мыш, – произнес я, – убей его.
Я мог наблюдать, как Кассий встретил свой конец, только одним глазом. Но в эту последнюю секунду во взгляде его промелькнули ярость, ужас и осознание происходящего. И в мгновение, когда зубы Мыша сокрушили хрупкие позвонки его шеи, я ощутил новый всплеск омерзительной энергии, увидел вокруг тела бывшего динарианца вспышку зловещего грязно-пурпурного света, и он произнес слова, которые отдались эхом, по громкости совершенно несоразмерным прозвучавшему голосу.
– УМРИ ОДИНОКИМ, – бросил он.
Волна энергии ударила в меня, и в глазах моих потемнело.
Последним, что я услышал, был хруст костей.
Глава 38
Я не очнулся.
Это больше походило на то, что я собрал по крохам некоторую часть своего сознания – примерно так, как монтировщики в театре обставляют сцену. Сценограф во мне явно тяготел к минимализму, потому что реальность, в которой я проснулся, ограничивалась голым черным полом, единственной свисавшей откуда-то сверху лампой и тремя стульями.
Я шагнул в круг света и посмотрел на стулья.
На одном сидела Ласкиэль – вновь в своем обличье белокурого ангела. Только теперь ее одежду составляла не белая туника, а тюремная одежда Департамента исправительных учреждений штата Иллинойс. Оранжевый цвет очень шел к ее волосам и сложению. На руках и ногах ее блестели стальные кандалы, и она сидела, напряженно выпрямив спину.
На втором стуле сидел я. Вернее, вариант меня, этакое подсознательное альтер эго. Волосы его были подстрижены короче и аккуратнее моих, и он щеголял просто пижонской бородкой. На черной шелковой рубашке и черных брюках я не разглядел ни пятнышка. Он сидел, уперев локти в колени и положив подбородок на сцепленные пальцы.
– Снова сон, – вздохнул я и устало опустился на третий стул.
Сам я выглядел более-менее собой – таким, каким я был еще сегодня утром. Только разрезанная рубашка напоминала о происшедшем, хотя крови на животе я не увидел, да и следов от цепи тоже. Что ж, спасибо и на этом.
– Не совсем сон, – заметил подсознательный я. – Назовем это встречей сознаний.
Ласкиэль чуть улыбнулась.
– Нет, – буркнул я и ткнул пальцем в сторону Ласкиэли. – Я уже сказал ей все, что считал нужным.
Я повернулся к своему альтер эго… впрочем, если подумать, так альтер ай-ди точнее определило бы его сущность.
– Что касается тебя, ты вообще в некотором роде извращенец, – сообщил я ему. – Ты только посмотри на себя: законченный образ того, кого называют «злым волшебником», против которых я выступаю как представитель своей профессии.
Альтер Гарри вздохнул.
– Я тебе уже говорил: никакой я не темный демон. Я всего лишь глубинная твоя сущность. Та, которая в большей степени озабочена такими вопросами, как пропитание. Выживание. – Взгляд его темных глаз лениво скользнул по Ласкиэли. – Совокупление, – с томным урчанием в голосе добавил он и снова повернулся ко мне. – Иначе говоря, насущными жизненными проблемами.
– То, что я вижу этот сон, вероятно, означает, что мне нужен хороший психиатр, – заявил я и подозрительно уставился на другого себя. – Это ведь ты, правда? Ты хотел подобрать монету?
– Прежде чем тыкать пальцами, не забывай, что я часть тебя, – заявил он. – И да. Потенциальные возможности альянса с Ласкиэлью, – он галантно поклонился ей… чтоб ему провалиться с его смазливыми глазками, – слишком велики, чтобы просто так отмахиваться от них. Слишком много всяких людей и тварей спят и видят, как бы тебя убить. Так что до тех пор, пока ты владеешь монетой Ласкиэли, вы оба имеете возможность при необходимости использовать больше энергии, чтобы защищать себя и других, а ты не допустишь, чтобы монету использовали такие безнравственные типы, как Кассий.
Я поморщился:
– И что?
– И то, – передразнил он меня. – Вот как раз самое время подумать о том, чтобы использовать небольшую толику этой силы.
Я недовольно посмотрел на него:
– Ты сговаривался с ней у меня за спиной.
– Не первый месяц, – невозмутимо подтвердил он. – Этого требовала хотя бы элементарная вежливость. В конце концов, если ты не хотел иметь с ней дела…
– Вот придурок, – возмутился я. – Ты же знаешь, единственная причина, по которой я не делал этого, заключалась в том, что я пытался избежать соблазна.
– Знаю, – кивнуло мое подсознание. – Честно говоря, тебе стоило бы почаще прислушиваться ко мне. Если бы ты выслушал мой совет насчет Мёрфи, она не валялась бы сейчас на Гавайях в постели с Кинкейдом.
Ласкиэль вежливо кашлянула, прежде чем подать голос:
– С вашего позволения, джентльмены, я могла бы предложить…
– Заткнись, – в унисон произнесли я и альтернативный я.
Ласкиэль моргнула от неожиданности, но замолчала.
Мы с моим двойником внимательно посмотрели друг на друга, и я медленно кивнул:
– Значит, мы оба согласны с тем, что ее присутствие и влияние представляют собой угрозу.
– Согласны, – кивнул альтер Гарри. – Ей нельзя позволять диктовать нам, как действовать, или влиять на наш выбор – ни предлагая что-либо, ни манипулируя нами втихую. – Мой двойник посмотрел на нее. – Однако при надлежащем контроле ее можно и нужно использовать как ценный ресурс. Она может снабдить нас уймой необходимой информации. – Он снова посмотрел на нее. – И развлечениями.
Ласкиэль потупила взгляд и чуть улыбнулась.
– Нет, – отрезал я. – Когда мне нужна информация, я могу обратиться к Бобу. А когда мне нужен секс, я… придумаю чего-нибудь.
– Боба у тебя сейчас нет, – возразил мой двойник. – И секса ты начал хотеть уже через двадцать минут после того, как занимался им в последний раз.
– Об этом не может быть и речи, – упрямо буркнул я. – Я еще не настолько сбрендил, чтобы заниматься виртуальным сексом с Падшим ангелом.
– Послушай-ка, – произнес он, и голос его стал резким, повелительным. – Вот тебе голая правда, и ничего больше. Ты исполнен решимости вести нас в бой против врага, которого своими силами тебе не одолеть. И не только это. Помогающие тебе Стражи тоже могут обернуться против тебя, если узнают, что ты задумал на самом деле. Ты ранен. Ты лишен связи со своими союзниками.
– Но это ради правого дела, – буркнул я, упрямо вздернув подбородок.
Мой двойник закатил глаза:
– Скажи, это твои моральные убеждения требуют, чтобы ты обязательно погиб при этом?
Я испепелил его взглядом.
– Собственно, эта наша встреча – пустая формальность, – заметил он. – Ты ведь и так планировал просить тень Ласкиэли о помощи. Иначе зачем ты просмотрел книгу перед тем, как ее у тебя отобрали? Ты-то ее не читал, но сделал так, чтобы ее прочитала она, а потом воскресила текст у тебя в памяти так, как сделала она это с заклинанием, призывающим Эрлкинга.