– А как насчет Ковальского? – спросил я.
Рамирес побледнел. Он оглянулся на дом и покачал головой:
– Он сидел на полу, когда из него полезли призраки. Ни малейшего шанса спастись.
– Некогда, – слабеющим голосом произнесла Люччо. – Вам пора.
К нам, маршируя, подошел Баттерс. Барабан не сбивался с ритма, лицо его заметно побледнело.
– Ладно, – произнес он. – Я готов. Давайте покончим с этим.
– Не вы, Баттерс, – вздохнул я. – Сью достаточно только слышать барабан. С такого расстояния она услышит его так же отчетливо, как если бы вы сидели у нее на спине. Я хочу, чтобы вы остались здесь.
– Но…
– Я не смогу отвлекаться на вашу защиту, – объяснял я. – И я не хочу оставлять раненых здесь без присмотра. Вы только поддерживайте ритм.
– Но я хочу с вами. Хочу помочь. Я не боюсь, – он сглотнул, побледнев чуть сильнее, – погибнуть, сражаясь рядом с вами.
– Посмотрите на это с другой стороны, – посоветовал я ему. – Если мы не сдюжим, вы все равно умрете.
Мгновение Баттерс молча смотрел на меня, потом кивнул:
– Ну и дела. Теперь я чувствую себя лучше.
– У каждой монеты есть своя оборотная сторона, – заметил я. – Идемте, Рамирес.
Рамирес уже снова улыбался:
– Каждый, кто позволяет мне прокатиться на своем динозавре, может звать меня просто Карлосом.
Я забрался в первое седло, а Рамирес устроился во втором.
– Господь да поможет вам, Гарри, – произнес Баттерс, продолжая маршировать на месте с крайне встревоженным выражением лица.
С учетом того, кого я взял в союзники, я немного сомневался в том, что Бог согласится помогать мне.
– Любая помощь будет кстати, – сказал я вслух и положил руку на шкуру Сью.
Она распрямила ноги, и я повернул ее в направлении воронки.
– Вы ранены, – заметил Рамирес.
Он говорил очень тихо.
– Мне это не мешает, – ответил я. – Об остальном позаботимся позже… если это «позже» наступит. Кстати, вы рассчитали точно. Спасибо.
– De nada, без проблем, – отозвался он. – Я стоял как раз у Моргана за спиной. И слышал, как вы пытались убедить его насчет Люччо.
– Вы поверили мне?
Я послал Сью вперед.
Ей понадобилось несколько шагов, чтобы набрать скорость.
Рамирес вздохнул:
– Я много слышал о вас. Видел вас на том собрании Совета. Нутром чувствую, что с вами все нормально. Да и личное знакомство подтверждает.
– И вы заглянули ей в душу. Быстро вы сориентировались. И стреляете метко.
– Я гениален и умел, – скромно признался он. – Это нелегкая ноша – при моей-то ангельской внешности. Но я в меру сил стараюсь нести ее.
Я коротко, хрипло хохотнул:
– Ясно. Надеюсь, я не слишком удручаю вас невзрачностью своей персоны?
– Разве я не перечислил в списке своих достоинств терпимость и всепрощение?
Сью набрала скорость, и я свернул на улицу.
– Эй, – окликнул он меня. – Нехорошие парни вон там…
– Знаю, – ответил я. – Но они ожидают нападения с той стороны. Я хочу обогнуть квартал и попытаться зайти к ним с тыла.
– А успеем?
– Эта малютка умеет шевелиться, – заверил я его.
Сью пустилась во весь опор, и тряска уменьшилась.
Рамирес издал возглас, в котором слышалось истинное удовольствие.
– Вот это круто! – заметил он. – Я даже предположить не берусь, как сложно все это было, должно быть.
– Ничего особенно сложного, – возразил я.
– О… Значит, призвать динозавра на деле совсем просто, так?
Я фыркнул:
– В любую другую ночь и в другом месте, полагаю, у меня вряд ли это получилось бы. Но и сложного в этом ничего особенно не было. Поднять машинный блок ведь не трудно. Просто повозиться надо.
Некоторое время Рамирес молчал.
– Впечатляет, – произнес он наконец.
Я почти не знал Рамиреса, но чутье говорило мне, что такими словами он не швыряется направо и налево.
– Когда вы делаете какую-нибудь глупость и погибаете, это просто глупость, – сказал я. – Когда вы делаете глупость и остаетесь в живых, об этом говорят уже как о впечатляющем или героическом.
Он невесело хихикнул.
– То, что мы сейчас делаем… – произнес он. Голос его смягчился и утратил заметную часть своей обычной бравады. – Это просто глупость, да?
– Возможно, – сказал я.
– С другой стороны, – заявил он своим обычным голосом, – если мы выживем, мы герои. Медали. Девицы. Банковские счета. Тачки. Может, нас даже нарисуют на коробках с хлопьями.
– Да, это, по крайней мере, могли бы и сделать, – согласился я.
– Значит, нам осталось убрать двоих. Кого первого?
– Гривейна, – сказал я. – Если он дирижирует толпой зомби, охраняющих территорию, он вряд ли уделил много внимания защитным заклятиям, да и бросить на нас еще что-либо у него вряд ли получится. Надо бить его сразу, по возможности наверняка, пока он не опомнился. Он вооружен цепью, и, судя по тому, что я видел при его поединке с Собирателем Трупов, он умеет с ней управляться.
– Гм, – заметил Рамирес. – Погано. Каждый, кто умеет управляться с кусари, довольно крутой клиент.
– Угу. Поэтому мы пристрелим его.
– Чертовски верное решение – пристрелить, – сказал Рамирес. – Вот почему так много молодых членов Совета в восторге от того, как вы ведете дела, Дрезден.
Я моргнул от неожиданности:
– Правда?
– О черт, еще бы, – подтвердил Рамирес. – Многие из них, как и я, ходили в учениках, когда вас в первый раз судили за убийство Джастина Дю Морне. Многие из них до сих пор в учениках. Но есть люди, которые всерьез задумываются над тем, что вы делаете.
– Вроде вас?
– Я бы сделал многое из этого, – кивнул он. – Только более стильно, чем вы.
Я фыркнул.
– Второй, на кого мы нападем, – продолжил я, – называет себя Коулом. Он хорош. Никогда еще не видел чародея сильнее его – даже Эбинизер Маккой не тянет.
– У многих из тех, кто крепко бьет, стеклянная челюсть. Ручаюсь, он хорош только в нападении.
Я покачал головой:
– Нет. Он и защищать себя умеет. Я опрокинул на него автомобиль, и это его почти не замедлило.
Рамирес нахмурился и кивнул:
– Как мы его уберем?
Я покачал головой:
– Пока ничего не придумал. Надо обрушить на него все, что у нас в наличии, и надеяться, что хоть что-нибудь да попадет. И если этого недостаточно, с ним ученица по имени Кумори, которая ему предана. А у нее сил, возможно, достаточно, чтобы претендовать на членство в Совете.
– Черт, – негромко произнес Рамирес. – Она хорошенькая?
– Она ходит, закрыв лицо, – сказал я. – Так что не знаю.
– Если бы она была хорошенькая, я бы пустил в ход свое неотразимое обаяние, и она бы у меня с рук ела, – сказал он. – Но я не рискую этими своими талантами, когда не уверен, что дама хороша собой. Неразборчивость в использовании средств ставит под угрозу случайных свидетелей, или я могу оказаться в постели с какой-нибудь уродиной.
– До этого, боюсь, не дойдет, – заметил я, поворачивая Сью на очередном перекрестке.
При этом я покосился на воронку. Тонкий псевдоторнадо уже миновал половину расстояния до земли.
– Что ж, ладно, – подытожил Рамирес. – Как только разберемся с Гривейном, я беру на себя ученицу. А вы займетесь Коулом.
Я оглянулся на него, выгнув бровь.
– Если мы оставим Кумори без внимания, ничего не помешает ей убрать нас обоих. Одному из нас необходимо нейтрализовать ее. Вы сильнее меня, – констатировал он очевидный факт. – Поймите меня правильно. Я так чертовски хорош, что все удается мне вроде как без труда, но я все-таки не дурак. Вам проще убрать Коула. Если мне удастся убрать ученицу, я приду на помощь. Логично?
– Не лишено логики, – согласился я. – Хорошо бы еще, чтобы эта логика помогла нам победить.
– У вас есть предложения лучше? – жизнерадостно поинтересовался Рамирес.
– Нет, – признался я и повернул Сью на улицу, которая, как я рассчитывал, должна была вывести нас в тыл некромантам.
– Что ж, тогда, – произнес он, яростно сверкнув зубами, – заткнитесь и танцуйте.
Глава 42
Колледж Кендалла невелик – пара общежитий, пара зданий с учебными аудиториями, Музей Митчелла и административный корпус. Пространство между ними представляет собой аккуратно подстриженную лужайку – слишком маленькую, чтобы назвать ее парком, но больше, чем вам хотелось бы подстригать каждую неделю. Посередине этой лужайки, аккурат напротив входа в музей, расположились кругом перевернутые столики для пикника. Я ненадолго придержал Сью и попробовал оценить, с чем нам придется иметь дело.
Вокруг перевернутых столов безмолвными шеренгами стояли покойники Гривейна – материальные, крепкие, и даже полуистлевших или изрезанных вроде тех, что нападали на мой дом, среди них было немного. Эти скорее имели такой вид, будто их все еще можно было спасти в реанимации, если срочно вызвать «скорую помощь». Подобно призракам Собирателя Трупов, эти обладали внешностью североамериканских индейцев, хотя явно другого племени: и одежда, и оружие у них слегка отличались.
Разница состояла еще в одном: эти недопокойники излучали жуткий, трупный холод и кожа их светилась омерзительным блеклым сиянием. Даже с расстояния в сотню ярдов я ощущал заключенную в них необузданную энергию. Эти мертвецы отличались от тех, что осаждали Стражей, как старый пикап отличается от современного танка. Эти были быстрее, сильнее, и уничтожить их представлялось наверняка более сложной задачей.
Они стояли лицом от круга, но большая их часть оказалась сосредоточена с противоположной от нас стороны, откуда они ждали нападения Стражей. Что ж, значит, мне удалось-таки перехитрить тех, кто определял их боевые порядки, и эта мысль приятно согрела меня. Призраки, духи и бесформенные комки света носились по кругу, как попавшие в водоворот клочки светящихся водорослей. Окраску они имели ту же, неприятную глазу, что и молнии, и даже за те полминуты, что я наблюдал за происходящим, их число заметно увеличилось. Сью беспокойно выдвинулась на шаг вперед, и я ощутил на лице омерзительный холод черных энергий – казалось, будто вращающаяся над головой воронка излучала какую-то извращенную противоположность солнечному свету. Я пригнулся к шершавой спине Сью, и ощущение пропало.