Я пролетел несколько ярдов и больно приложился спиной, ободрался о тротуар и покатился, смягчая падение. Потом, пошатываясь и держась за стоявшую рядом машину, поднялся на ноги. Должно быть, я все же двинулся обо что-то башкой, поскольку в глазах плавали очень симпатичные разноцветные звездочки.
Когда я наконец выпрямился, меня охватила паника. Никто еще ни разу не обрушивался на меня с такой силой. Камни и звезды, а если бы я не приготовился к этому удару?..
Я едва не задохнулся. Конец бы мне пришел. По крайней мере, валялся бы весь изломанный, истекающий кровью, целиком во власти незнакомого чародея. Который, кстати, никуда не делся и, возможно, готовился нанести новый удар. Я вытряхнул из головы все ненужные мысли и снова изготовил щит. Браслет разогрелся до такой степени, что я чувствовал это даже изуродованным шрамами запястьем. Об ответной атаке я даже не помышлял: тут хотя бы щит удержать – и то хорошо… в противном случае у меня не имелось ни малейшего шанса остаться в живых.
Коул черной тенью медленно шел ко мне по тротуару.
– Я разочарован, – произнес он. – Мне казалось, ты дозрел для выступлений в тяжелом весе.
Он взмахнул рукой, и новый удар обрушился на меня ледяным вихрем с озера. На этот раз удар пришелся под углом, и я даже не пытался отбить его. Дрожа, как нервный конь, я отпрянул в сторону, чуть изменив наклон щита. Волна энергии снова нахлынула на меня, но на этот раз меня только толкнуло через тротуар.
Я стукнулся плечом о стену с силой, выбившей на мгновение весь воздух из легких. Мне приходилось раньше ломать плечо; возможно, поэтому удар показался мне более болезненным, чем был на самом деле. Я оттолкнулся от стены, устояв-таки на ногах, которые, однако, слегка подкашивались подо мной – не оттого, что я вдруг стал слишком тяжелым, а от усилия, которое мне пришлось приложить, чтобы остаться в живых.
Коул продолжал приближаться. Черт возьми, судя по его виду, он даже не прикладывал особых усилий.
У меня в груди неприятно похолодело.
Этот тип запросто мог прикончить меня.
– Книгу, парень, – произнес Коул. – Немедленно!
То, что вскипело во мне, не назовешь ни злостью, ни ужасом. Во всяком случае, это не являлось и праведным гневом. В этом не было ни убежденности, ни стремления защитить кого-то близкого. Чистое, стопроцентное упрямство. Черт подери, Чикаго – мой город. И мне плевать, откуда взялся тот джокер; не мог я ему позволить шляться по улицам моего города и лезть мне в рот за моими кровными денежками. Не мог – и все тут.
Не хватало еще, чтобы всякая сволочь мною командовала.
Как ни силен был Коул, и все же его магия основывалась на человеческих принципах. При всей ее энергии, притом что она отличалась от того, с чем я обычно работаю, я не ощущал в ней той тошнотворной, опустошенной мерзости, от которой меня воротит при столкновении с черной магией. Точнее, не совсем так. Какой-то запашок черной магии в ней все-таки ощущался. Так ведь и моя тоже не лишена подобного.
Главное, Коул являлся не какой-то разновидностью демона, а чародеем. Человеком.
А значит, при всей своей магии он оставался уязвимым. Как и я.
Я выбросил вперед правую руку, крутанул посох, нацелив его на ближнюю от Коула машину, и произнес:
– Forzare!
Руны на посохе вспыхнули каким-то адски-багровым светом, не уступавшим по яркости сиянию браслета, и волна энергии хлынула из меня прямо под «бьюик», мимо которого как раз проходил Коул. Я даже крякнул от натуги, и сила Адского Огня резко хлестнула вверх, ударив автомобиль снизу. Машина дернулась и перевернулась с легкостью опрокинутой кухонной табуретки, и Коул оказался как раз под ней.
Послышались лязг и грохот – черт, я даже не думал, что они выйдут такими громкими. Посыпались стекла, во все стороны полетели искры. У перевернутого автомобиля врубилась сигнализация, и ей откликнулись сирены других припаркованных у тротуара машин. В окнах начали зажигаться огни.
Я без сил опустился на колено; сияние посоха и браслета разом померкло. Мне еще никогда не приходилось перемещать такую массу практически без подготовки, так что оставшейся у меня энергии едва хватало, чтобы сохранять четкость зрения. Если бы не посох, на который я оперся, я бы наверняка плюхнулся на тротуар.
Послышался скрежет железа об асфальт.
– О, ну что там еще? – прохрипел я.
Машина дернулась и подвинулась на несколько дюймов в сторону. Коул медленно поднимался с асфальта. Должно быть, основной удар пришелся мимо, а может, он успел прикрыться щитом. Он выпрямился, пошатнулся и схватился рукой в темной перчатке за фонарь. Признаюсь, я испытал мстительное удовлетворение. Получи, говнюк проклятый.
Из-под капюшона раздался негромкий голос:
– Книгу!
– Поцелуйте меня, – прохрипел я, – в задницу.
Но он обращался вовсе не ко мне. Кумори выступила из тени и, прошептав какое-то слово, сделала движение рукой.
Что-то вдруг резко дернуло меня за карман плаща. Клапан сам собой откинулся, и книга начала выползать из кармана.
– Эк… – выдавил я из себя; с учетом обстоятельств это был максимум, что я мог сказать на этот счет.
Я перекатился на бок, прижав книгу телом к земле.
Кумори снова вытянула руку, на этот раз резче. Меня протащило пару футов по асфальту в ее направлении – до тех пор, пока мне не удалось упереться башмаком в выбоину на тротуаре, и тут я увидел в просвете между двумя фигурами какое-то движение.
– Игра окончена, – произнес я. – Бросьте свои усилия.
– Или что? – поинтересовался Коул.
– Вам приходилось иметь дело с волками? – ответил я вопросом на вопрос.
Волки возникли – именно возникли из темноты чикагской ночи. Большие волки, пережитки давних эпох – огромные мускулистые звери с белыми клыками и яростно горящими глазами. Один припал к земле у исковерканного «бьюика», готовый броситься на Коула, другой возник за спиной у Кумори, уставив на нее взгляд своих пылающих глаз, третий легко и бесшумно спрыгнул с пожарной лестницы на мостовую перед ней. Еще двое встали по обе стороны от меня, предостерегающе рыкнув.
Свет загорался все в новых окнах. Где-то вдалеке послышалась полицейская сирена.
– Взгляните, какие у нас зубки, – хмыкнул я. – Или вы хотите дожидаться полиции? Принимаю ставки.
Две фигуры в черном даже не переглянулись. Кумори скользнула к Коулу, а тот посмотрел на меня так, что я, даже не видя его лица, ощутил взгляд буквально кожей.
– Это не… – начал он.
– О, да заткнитесь уже, – перебил я его. – Вы проиграли. Убирайтесь.
Пальцы Коула сложились в зловещую клешнеобразную фигуру, и он, пробормотав что-то неразборчивое, прочертил ею воздух.
Я ощутил порыв энергии – на этот раз более темной, неземной. Воздух вокруг этой парочки сгустился, запахло плесенью и затхлой водой, послышалось что-то вроде вздоха, и они исчезли, словно их и не было.
– Билли, – сердито буркнул я, как только ко мне вернулся дар речи, – кой черт ты здесь делаешь? Эти типы запросто могли убить вас всех.
Волк, изготовившийся к прыжку рядом с исковерканным автомобилем, повернул морду ко мне и оскалился в довольной ухмылке. Потом, сделав большой прыжок, чтобы не поранить лапы о битое стекло, оказался рядом со мной. Неуловимое движение – и волк исчез, а на его месте стоял на четвереньках обнаженный мужчина. Ростом Билли был чуть ниже среднего, зато мускулатуру наработал покруче, чем у иного атлета с обложки. Каштановые волосы гармонировали с карими глазами, и он завел короткую бородку, из-за чего казался старше, чем был в момент нашего знакомства несколько лет назад.
Но конечно, он ведь и стал старше за эти несколько лет.
– Это мой район, – негромко произнес Билли. – И я не могу позволить кому-либо портить мне тут обстановку. – Двигаясь и в человеческом обличье с волчьей грацией, он подхватил меня под плечо и без усилия вздернул на ноги. – Ты не ранен?
– Ушибся, – буркнул я. Улица слегка пошла кругом, когда он поднял меня; не уверен, что я удержался бы на ногах без его помощи. – Голова немного кружится. Дух вышибло.
– Копы будут здесь через минуту с небольшим, – сказал он с уверенностью знающего наверняка. – Пошли. Машина Джорджии в том конце переулка.
– Нет. – Я мотнул головой и тут же пожалел об этом. – Слушай, помоги мне добраться до моей машины. Мне нельзя…
Мне нельзя было попадаться кому-либо на глаза в его обществе. Если Мавра наблюдала за мной сама или приставила ко мне хвост, это запросто могло бы позволить ей привести в действие свои угрозы относительно Мёрфи. Но я понимал и то, что я, черт подери, не могу объяснить всего этого Билли. Билли не из тех, кто останется в стороне, когда на его глазах друг попадает в беду.
И надо признаться, мне чертовски повезло, что он не из таких. Когда Коул выбрался из-под машины, сил во мне оставалось кот наплакал.
– Некогда, – возразил Билли. – Слушай, мы привезем тебя обратно, когда здесь все поутихнет. Бог мой, Гарри, ты разбил эту тачку, как пивную банку. Не знал, что ты такой сильный.
– Я тоже, – кивнул я.
Черт, я даже не чувствовал себя в состоянии добраться до машины. И не мог позволить, чтобы меня видели с Билли и другими Альфами. Но и позволить, чтобы меня упрятали в кутузку, тоже не мог. Не говоря уже о том, что, если Коул и его сообщница нашли меня, то же самое могут сделать и другие заинтересованные стороны, а среди них могут попасться ой какие интересные субъекты. В общем, если я и дальше буду светиться лицом на улицах, кто-нибудь да оторвет его к чертовой матери.
У меня не оставалось иного выхода, как идти с Билли. В то же время чем быстрее я от него удеру, тем лучше, – я не мог позволить ему и остальным Альфам погрязнуть в этом деле глубже, чем они уже сделали… надо же в конце концов защитить их, как и Мёрфи. Черт подери, Мавра просто обязана выказать хоть какое-то понимание. Может, если попросить ее убедительнее…
Угу, верно.
Может, я и профукал уже все на свете, и обрек Мёрфи, но имелся ли у меня выбор?