– Думаешь, он… что? Неуравновешен?
– Это ты у нас аспирант-психолог, – буркнул Билли. – Сама как считаешь?
Я взялся за ручку, поколебался секунду, а потом толкнул дверь.
Билли с Джорджией сидели в довольно просторной кухне; на столе стояли две открытые, но непочатые бутылки пива. Оба застыли, удивленно глядя на меня.
– Так что вы думаете? – негромко спросил я у Джорджии. – Мне это тоже интересно.
– Гарри, – произнесла Джорджия, – я всего лишь аспирантка.
Я подошел к холодильнику и взял себе бутылку холодного пива. Пиво оказалось американским, но я не слишком привередлив. Я люблю пиво холодным. Свернув крышку, я подошел к столу и подсел к ним:
– Я не ищу психотерапевта. Вы мои друзья. Оба. – Я сделал глоток. – Вот и скажите мне, что вы думаете.
Джорджия с Билли переглянулись, и Билли кивнул.
– Гарри, – сказала Джорджия, – мне кажется, тебе надо с кем-нибудь переговорить. Даже не важно, с кем именно. Просто на тебя столько всего навалилось, что, если ты не выпустишь из себя хотя бы часть этого груза, это может плохо кончиться.
– Люди говорят со своими друзьями, Гарри, – добавил Билли. – Нельзя провернуть абсолютно все в одиночку. А вместе чего-нибудь да придумается.
Я сделал еще глоток. Билли с Джорджией тоже. Минут пять или шесть мы сидели молча.
– Примерно два года назад, – сказал я наконец, – я подвергся воздействию демонической силы. Существа по имени Ласкиэль. Падшего ангела. Такого существа, которое превращает людей в настоящих… в настоящих монстров.
Джорджия пристально смотрела мне в лицо:
– Зачем ты это сделал?
– Это произошло через серебряную монетку, – ответил я. – Любой, дотронувшийся до нее, открыт воздействию. Ее вот-вот собирался подобрать ребенок, не имевший ни малейшего представления о том, что это такое. Я даже не размышлял. Просто накрыл ее рукой прежде, чем ребенок успел подобрать ее.
Джорджия кивнула:
– И что произошло?
– Я принял меры к тому, чтобы изолировать ее, – сказал я. – Сделал для этого все, до чего додумался, и некоторое время мне казалось, что это удалось. – Я отпил еще пива. – А в прошлом году заметил, что моя собственная магия усиливается демонической энергией – так называемым Адским Огнем. Его ты и унюхал, Билли, когда я перевернул ту машину.
– Зачем ты ее использовал? – спросил Билли.
Я покачал головой:
– Это от меня не зависит. Само выходит.
Джорджия нахмурилась:
– Я не спец по магии, Гарри, но, насколько я знаю, такая сила никогда не дается даром.
– Нет. Не даром.
– Тогда какова цена? – спросила она.
Я глубоко вздохнул. Потом начал стаскивать с обожженной руки перчатку.
– Мне это тоже интересно, – кивнул я, сдернул-таки эту чертову перчатку и повернул руку ладонью вверх.
Больше всего пострадали внутренняя поверхность пальцев и ладонь. Все это напоминало не столько человеческую плоть, сколько плавленый воск – белый со вкраплениями голубого в тех местах, где сохранились кровеносные сосуды. Везде, кроме самой середины ладони. Там три полосы здоровой розовой кожи складывались в некий знак, напоминающий по форме песочные часы.
– Вот такую штуку я обнаружил, когда обжегся, – сказал я. – Это древняя руна. Символ, обозначающий имя Ласкиэль.
– Ох, – только и сказала Джорджия перехваченным голосом.
Билли переводил взгляд с меня на нее и обратно:
– Ох? Почему ох?
Джорджия взглядом призвала меня к снисходительности и повернулась к Билли:
– Это знак демона. Вроде клейма, да? – Она вопросительно посмотрела на меня.
Я кивнул.
– Он опасается, – продолжала она объяснять Билли, – что этот демон, Ласкиэль, может каким-то образом влиять на него, а он не знает, как именно.
– Верно, – согласился я. – Все, что мне известно, утверждает, что я должен быть отрезан от Ласкиэля. Что мне ничего не должно угрожать. Но его власть все же каким-то образом проявляется. И если демон влияет на мои мысли, дергает, так сказать, за веревочки, я могу даже не замечать этого.
Джорджия нахмурилась:
– Ты веришь, что это возможно?
– Допускать иное просто опасно, – вздохнул я и еще раз поднял руку. – Это не домыслы. Это факт. У меня есть сила. Если я буду использовать ее неразумно или опрометчиво, могут пострадать люди. Могут погибнуть. И если Ласкиэль каким-то образом воздействует на меня…
– Может случиться черт знает что, – договорил за меня Билли разом посерьезневшим голосом.
– Угу.
– Черт, – буркнул Билли.
Мы выпили еще пива.
– Мне все это не нравится, – сказал я. – Главное, я не нахожу никаких ответов. Уйму заклинаний перепробовал. Ритуалов, обрядов. Все попробовал. И ничего.
– Господи… – выдохнул Билли.
– Такое воздействие обычно можно засечь, и оно нарушает законы магии. Если Стражи узнают об этом и отдадут меня под суд, одного этого достаточно, чтобы казнить меня. И если я окажусь рядом с Рыцарем Креста – я вам про них рассказывал, – он тоже сможет ощутить это на мне. Не знаю, как он на это отреагирует, что подумает. – Я кашлянул. – Мне страшно.
Джорджия легко коснулась моей руки:
– Не казни ты себя так, Гарри. Я достаточно хорошо тебя знаю, чтобы понимать: ты не желал этой силы, тем более не хочешь злоупотребить ею.
– Если бы какая-то часть меня не желала ее, – спросил я, – кой черт я не схватил мальчишку вместо монеты Ласкиэля?
В кухне воцарилась неуютная тишина.
– Вы мои добрые друзья. Вы приходили на помощь, когда мне приходилось туго, – продолжал я. – Вы пригласили меня в свой дом. В свою жизнь. Вы замечательные ребята. Мне жаль, что я не держался с вами более открыто.
– Сегодня все произошло из-за того же? – спросил Билли. – Из-за демона?
– Нет, – мотнул головой я. – Сегодня другая история. И я не могу рассказать вам о ней.
– Если это для того, чтобы защитить нас… – начал Билли.
– Я защищаю не вас, – перебил я. – Совсем других людей. Если меня увидят с вами, они могут сильно пострадать. Даже погибнуть.
– Чего-то я не понимаю. Я хочу помочь… – сказал Билли.
Джорджия накрыла ладонью его руку. Он оглянулся на нее, покраснел и закрыл рот.
Я кивнул и допил пиво.
– Мне нужно, чтобы вы хотя бы немного еще мне доверились. Мне очень жаль. Но чем быстрее я уберусь отсюда, тем лучше.
– Чем мы можем помочь? – спросила Джорджия.
– Знать, что вы хотите помочь, – это уже помощь, – улыбнулся я. – Но сейчас это почти единственное, что вы можете для меня сделать. По крайней мере, сейчас.
– Почти?
Я кивнул:
– Ну, чего-нибудь поесть, и, если бы вы подбросили меня обратно к моей машине, я был бы чертовски вам благодарен.
– Это-то – легко, – сказал Билли.
– Спасибо, – отозвался я.
Глава 10
Я совершил набег на холодильник, набрал из него целую тарелку всякой холодной мясной всячины, а Билли тем временем звонил к себе домой. Через пару минут один из Альф отзвонил обратно, подтвердив, что катавасия перед входом в букинистическую лавку Бока начинает стихать.
– Там сейчас осталась только одна полицейская машина, – сообщил Билли. – Плюс ребята с эвакуатором.
– Не будем ждать дальше, – решил я. – Пока там копы, вся окрестная нечисть попритихнет на некоторое время. Мне хотелось бы вернуться туда и уехать прежде, чем они начнут высовываться.
– Тогда поесть можешь и в машине, – предложила Джорджия, и мы все снова загрузились в ее джип.
Джорджия затормозила у тротуара рядом с моим «жучком», и я вышел. Ключи от него я заранее держал в руке, чтобы сразу сесть и уехать. Однако, увидев свою машинку, я застыл как вкопанный.
Кто-то выбил остававшиеся стекла. Осколки усеяли мостовую и весь салон. Большая часть ветрового стекла исчезла, а то, что осталось, покрылось сетью трещин, утратив прозрачность. Заднее окно и так побилось, когда я разбирался с зомби несколько часов назад. В дверцах и крышке багажника красовались вмятины, а от дверных ручек и вовсе ничего не осталось: кто-то не поленился вырвать их с мясом. Машина осела на дряблых шинах, и немудрено – даже с расстояния в десяток ярдов я мог разглядеть в них длинные прорези.
Я осторожно приблизился к машине.
Из выбитого окна водительской дверцы торчала деревянная рукоять бейсбольной биты, с которой еще свисала на шнурке картонная магазинная бирка.
Билли высунулся из окна джипа и тихо присвистнул:
– Ух ты.
– С другой стороны, – заметил я, – теперь все окна соответствуют друг другу.
– Ну и погром, – охнула Джорджия.
Я обошел машину и поднял крышку багажника. В нем никто не копался. Мой обрез до сих пор лежал на заднем сиденье. Билли с Джорджией выбрались из джипа и подошли.
– Хулиганы? – спросила Джорджия.
– Хулиганы не оставили бы ружья, – покачал головой я.
– Может, эти типы в капюшонах? – предположил Билли.
– Судя по тому, как они меня мутузили, они обошлись бы и без бейсбольной биты. – Я осторожно, двумя пальцами, вытащил биту из машины, держа ее у середины, там, где не боялся замарать отпечатков, и продемонстрировал Билли. – Коул воспользовался бы магией, не битой.
Я еще раз обошел машину, остановился сзади и хмуро осмотрел мотор. Он выглядел нетронутым. Сунув руку в окно, я вставил ключ в замок зажигания и повернул. Мотор завелся без промедления.
– Ух ты, – покачал головой Билли. – Кто, интересно, громит машину, но не трогает мотора?
– Кто-то оставил мне послание, – сказал я.
Билли задумчиво поджал губы:
– И что в нем содержится?
– Что мне нужно взять машину напрокат, и побыстрее, – буркнул я. – У меня нет времени на всю эту ерунду.
Билли с Джорджией переглянулись, и Джорджия кивнула. Она подошла ко мне, вынула у меня из пальцев ключи от «жучка» и вложила в них свои ключи.
– Ох черт, нет, – запротестовал я. – Не надо.
– Невелика ценность, – заверила она меня. – Слушай, ты все еще чинишь машину у Майка?
– Ну да, но…