Девушка нахмурилась, продолжая работать над неоконченным бюстом.
— Вы не похожи ни на кого из тех, кто, как мне известно, работал на Зимних. Мэб обычно предпочитает сотрудников… холоднее, что ли? Голоднее. Жестче.
Я пожал плечами:
— Ей нужен кто-то, кто найдет убийцу. У меня имеется кое-какой опыт.
Она кивнула:
— И все же вы производите впечатление довольно приличного человека. Тем досаднее думать, что вы впутались в дрязги Зимних.
Я вдруг перестал жевать и пристально посмотрел на нее:
— Ох… Адские погремушки.
Она посмотрела на меня, вопросительно изогнув бровь:
— Мм?
Я отложил недоеденный сэндвич:
— Вы ведь она и есть. Вы Летняя Леди.
Тень улыбки коснулась губ девушки, и она наклонила голову. Светлые волосы ее сделались белыми, как у сидхе, пальцы и руки показались вдруг немного длиннее, чем прежде, а черты лица стали очень похожими на Мэйв. Зрачки глаз сделались вертикальными, почти неестественно зелеными. На ней оставались все тот же комбинезон с синей футболкой, заляпанные брызгами глины, только теперь они резко контрастировали с ее светлой кожей и белыми волосами.
— Зовите меня Авророй, — сказала она. — Так будет проще для всех.
— Э… ладно, — пробормотал я и наконец позволил себе дожевать кусок. — Так вы собираетесь прекратить свои игры и помочь Элейн, а, Аврора?
Она покосилась на лежавшую на земле Элейн и озабоченно нахмурилась:
— Посмотрим.
Я стиснул зубы, пытаясь сдержаться:
— Как это — «посмотрим»?
Она посмотрела на меня с равнодушным, нечеловеческим спокойствием:
— Посмотрим, что сделаете вы.
— Вы только, того, на меня не слишком рассчитывайте, — сказал я. — Я в этих делах не особенно силен.
— Вы что, считаете это шуткой, мистер Дрезден? Или игрой?
— Черт подери, какие уж тут игры.
Она тряхнула головой:
— Вот тут вы ошибаетесь. Это игра, только не из тех, что вы знали раньше. Правил этой игры вам знать не положено, да и вообще никто не говорил, что она будет вестись по правилам. Вам известно, почему Мэб выбрала именно вас, а, чародей?
Я испепелил ее взглядом:
— Нет.
— И мне тоже, — сказала она. — А сейчас моя очередь ходить. Почему вы? Должно быть, потому, что она ожидает от вас того, чего не получит от других. Возможно, например, того, что вы принесете Элу сюда.
— Какая разница? — возмутился я. — Элейн ранена. Ваш эмиссар ранен при исполнении обязанностей. Или вы считаете, что ее нужно убрать отсюда?
— Если этого ожидали Зимние, это может быть использовано против меня. Я без двух минут Летняя Королева, но и мне приходится быть разборчивой в использовании силы.
Я фыркнул:
— Мэйв наверняка так не считает.
— Конечно нет, — хмыкнула она. — Она же Зимняя. Она свирепа и беспощадна.
— Ну да. А ваш кентавр — сама мягкость и понимание.
Аврора вздохнула и опустила перепачканные глиной пальцы.
— Надеюсь, вы простите Коррика за вспыльчивость. Обыкновенно он веселее. Сложившаяся ситуация нервирует всех.
— Так-так, — сказал я. — Кстати, для ясности: это ведь была настоящая земная пища, да?
— Да, — подтвердила она. — У меня нет ни малейшего желания посягать на вашу свободу, мистер Дрезден, или каким-либо образом связывать вас.
— Очень хорошо. — Я знал, что лгать мне она не может, поэтому откусил еще кусок от сэндвича и взял пригоршню чипсов. — Послушайте, Аврора, я здесь не для того, чтобы подрывать вашу власть или вообще заниматься саботажем. Я просто хочу, чтобы вы помогли Элейн.
— Я знаю, — кивнула она. — Я вам верю. Но я вам не доверяю.
— С какой это стати вы мне не доверяете?
— Я следила за вами. Вы — наемник. Работаете за деньги.
— Ну да. Надо же мне оплачивать счета и…
Она остановила меня жестом руки:
— Вы заключали сделки с демонами.
— Цена таким сделкам — ломаный грош; ничего такого, что…
— Вы продали себя Леанансидхе в обмен на силу.
— Тогда я был совсем молод, чертовски глуп и к тому же попал в переплет…
Взгляд ее нечеловеческих глаз встретился с моим, проникая мне в самую душу.
— Вы убивали.
Я отвернулся от нее. Мне нечего было сказать на это. Желудок мой сжался, и я отодвинул остатки еды.
Аврора медленно кивнула:
— С самого начала вас задумывали как орудие уничтожения. Как убийцу. Вам известно изначальное назначение крестных родителей, мистер Дрезден?
— Угу, — устало буркнул я. — Крестных родителей выбирают с тем, чтобы ребенок получал наставления религиозного и морального характера.
— Разумеется, — согласилась она. — А ваша крестная, ваша наставница — самое злобное создание из свиты Мэб, уступающее в силе лишь самой Мэб.
Я невесело усмехнулся:
— Наставница? Вот кем, значит, вы считаете, была для меня Леа?
— А разве нет?
— Леа почти не замечала меня — за исключением тех случаев, когда полагала, что сможет от меня что-то получить, — с горечью произнес я. — Остальное время ей было на меня наплевать. Единственное, чему она меня научила, так это тому, что, если я не хочу, чтобы об меня вытирали ноги, мне нужно стать хитрее ее, сильнее ее и приложить к этому все силы.
Аврора подняла на меня взгляд своих прекрасных, кошачьих глаз.
— Да, — сказала она. Невидимая рука все сильнее стискивала мой желудок. — Сильный покоряет, слабый покоряется. Таковы Зимние. Вот чему вы научились от них. — Она приблизила лицо к моему. — Это и делает вас опасным, — продолжала она почти сочувственным тоном. — Теперь поняли?
Я встал и отошел на несколько шагов. Аврора промолчала. Я услышал плеск — она споласкивала руки в тазике.
— Если вы не собираетесь помочь Элейн, скажите сразу. Я отвезу ее в больницу.
— А вы считаете, я должна помочь ей?
— Мне плевать, вы это будете или кто другой! — взорвался я. — Мне важно, чтобы о ней позаботились. Решайте.
— Я уже решила. Теперь ваша очередь.
Я сделал глубокий вдох:
— В смысле?
— Из двух смертных, попавших в этот сад, мистер Дрезден, самые глубокие раны не у Элейн. У вас.
— Черта с два. Так, пара синяков и царапины.
Она тоже встала и подошла ко мне:
— Я имею в виду совсем другие раны.
Она протянула тонкую руку и коснулась моей груди у сердца. Я ощущал тепло ее кожи даже сквозь ткань футболки, и от одного ее прикосновения мне вдруг стало немного легче. Сьюзен пропала много месяцев назад, и, за исключением нескольких покушений на мою жизнь, никто до меня не дотрагивался.
Она посмотрела мне в лицо и кивнула:
— Вот видите? Вы тяжело ранены, мистер Дрезден, и ваши раны не дают вам ни минуты покоя.
— Как-нибудь выживу.
— Верно, — согласилась она. — Только вот так обычно все и начинается. Монстры порождаются болью, скорбью и злостью. В вашем сердце в достатке и того, и другого, и третьего.
Я пожал плечами:
— И что?
— Это делает вас уязвимым. Уязвимым к воздействию Мэб, к таким соблазнам, которые в нормальном состоянии показались бы вам немыслимыми.
— Спасибо, с соблазнами я справляюсь очень даже неплохо.
— Но сколько это еще будет у вас получаться? Вам необходимо исцеление, чародей. Позвольте мне помочь вам.
Я хмуро покосился на нее, на ее руку:
— Как?
Аврора одарила меня легкой печальной улыбкой:
— Я вам покажу. Смотрите.
Ее ладонь прижалась к моей груди чуть сильнее, и где-то в глубине меня словно прорвало плотину. Эмоции вспыхивали буйными красками, складываясь в какую-то безумную радугу. Алый гнев, густо-синий страх, светло-голубая скорбь, болезненно-желтое одиночество, ядовито-зеленое чувство вины… Эта волна захлестнула меня с головой, ослепила ярче разряда молнии, жгучая и прекрасная разом.
Когда она схлынула, на ее место пришло ощущение глубокого, тихого покоя. Мне вдруг сделалось теплее, и боль от ушибов и царапин унялась. Это напоминало тепло от полуденного солнечного света, и с этим теплом мои горести начали испаряться. Мой страх исчез, и я понемногу расслабил мускулы, которые и сам не заметил, как напряг до предела. Некоторое время я купался в этом блаженном тепле, наслаждаясь отсутствием боли.
Когда я пришел в себя, я лежал на спине в траве, глядя на листву и небо в серебряных блестках. Моя голова покоилась на коленях у Авроры — она опустилась на колени у меня за спиной, легко, тепло и мягко положив ладони мне на виски. Боль начала понемногу возвращаться в мое тело, в мои мысли и сердце, словно ядовитый прибой отравленного моря. Я услышал собственный протестующий всхлип.
Аврора заботливым взглядом посмотрела на меня:
— Даже хуже, чем я предполагала. Вы ведь и не подозревали, как вам больно, правда?
У меня перехватило дыхание, и я снова негромко всхлипнул. Все тепло куда-то подевалось, и обрушившийся на меня гнет проблем грозил задавить и задушить.
— Прошу вас, — сказала Аврора, — позвольте мне помочь вам. Давайте заключим сделку, мистер Дрезден. Отдохните. Приостановите свои попытки помочь Зимним. Побудьте здесь немного, а я обещаю унять вашу боль.
На глаза мои навернулись слезы, затуманив зрение. Я вытер лицо руками, пытаясь мыслить здраво. Принять условия этой сделки, вполне возможно, могло бы стоить мне головы. Отказ от предложения Мэб будет означать, что я не помог Белому Совету, а это, в свою очередь, приведет к тому, что они купят мир с Красной Коллегией Вампиров. Дешево, совсем дешево — ценой одного слегка помятого Гарри Дрездена.
— Забудьте, — слабым голосом пробормотал я. — У меня работа, и я ее выполню.
Аврора закрыла на мгновение глаза и кивнула:
— По крайней мере, вы верны своему слову, мистер Дрезден. Ваша честность достойна восхищения. Даже если она направлена в не лучшую сторону.
Я заставил себя сесть и отодвинуться от Авроры.
— Давайте же, — сказал я. — Помогите Элейн.
— Обязательно, — заверила она. — Но в настоящую минуту непосредственной угрозы ее жизни нет, и это займет у меня некоторое время. Прежде мне хотелось бы сказать вам кое-что.