Мёрфи уже доставала из-под куртки свой старый добрый кольт 1911 года:
— Обижаешь.
Я заметил, что руки ее чуть дрожат.
— Что, новая пушка?
— Старый, надежный. Ты же сам говорил мне, что от магии современные навороченные штучки заклинивает.
— Ну, револьвер-то еще надежнее.
— Может, посоветуешь мне камнями и палками кидаться, а, умник?
— На себя посмотри, — парировал я и тут заметил табличку «Посторонним вход запрещен». — Сюда, — бросил я, устремляясь к ней. — Попробуем выйти сзади.
Дверь под табличкой оказалась двустворчатой. Я добежал до нее и с разбегу распахнул створки. Прямо передо мной клубилась серая стена тумана, и я резко подался назад, пытаясь затормозить. Если бы я коснулся этой гадости, то не успел бы даже пожалеть об этом. Я споткнулся в футе от нее и упал бы вперед, не поймай меня Мёрфи за шиворот и не дерни назад.
Мы попятились обратно в зал.
— Нам так не выбраться, — сказала Мёрфи. — Может быть, они не хотят нигде тебя подстерегать. Может быть, они просто хотят одурманить тебя газом и убить, пока ты будешь в беспомощном состоянии.
Я обвел взглядом магазин. Холодная серая завеса медленно и неуклонно продвигалась вперед, расползаясь во все стороны.
— Похоже на то, — пробормотал я. И кивнул в сторону узкого прохода между полками с автомобильными запчастями. — Сюда, быстро!
— А что там? — спросила Мёрфи.
— Укромное место. Мне нужно выстроить защиту от этого тумана.
Мы добежали до конца прохода, где было чуть просторнее, и я кивнул Мёрфи:
— Здесь. Стой на месте, ближе ко мне!
Она послушалась, но я видел, как ее трясет.
— Зачем?
Я оглянулся. Туман добрался до дальнего конца прохода и медленно полз к нам.
— Я очерчу вокруг нас магический круг. Он не пропустит к нам туман. Только не заступи за него — ни единой частью тела.
— Гарри… — Голос Мёрфи сделался напряженнее, выше. — Гарри, эта штука приближается.
Я встряхнул солонки и принялся сыпать соль узкой полоской по кругу — диаметром примерно фута три. Описав круг, я замкнул его небольшим усилием воли, и вокруг нас с легким хлопком возник невидимый барьер. Я распрямился и, затаив дыхание, принялся ждать, пока туман коснется его. Ждать пришлось недолго — не больше пары секунд.
Туман накатил на барьер и принялся обтекать его с двух сторон, словно тот был сделан из прозрачного плексигласа. Мы с Мёрфи перевели дух.
— Ух ты, — прошептала она. — Это что-то вроде силового барьера, да?
— Защищает только от магических энергий, — ответил я, хмуро озираясь по сторонам. — Если сюда явится кто-нибудь с пистолетом, нам придется хреново.
— И что нам делать?
— Мне кажется, я смогу защититься — застать нас врасплох им пока не удалось. Но мне нужно наложить на тебя чары.
— Чего-чего?
— Ну, чары — кратковременное заклятие. — Я ощупал рубаху и нашел потрепанный край с торчавшей из него ниткой. — Еще мне нужны твои волосы. — Я потянул за нитку, выдергивая ее из рубахи.
Мёрфи подозрительно нахмурилась, но все же сунула руку под кепку и бесцеремонно выдернула несколько золотых волосков. Я взял их у нее и сплел вместе с ниткой.
— Дай мне левую руку.
Она послушно протянула мне руку. Пальцы ее сильно дрожали, и я ощутил это, когда обхватил их своими.
— Мёрф, — сказал я. Она опасливо озиралась по сторонам. — Кэррин.
Она подняла на меня взгляд. Сейчас она еще сильнее казалась маленькой девочкой.
— Помнишь, что я говорил тебе вчера? — спросил я. — Ты была ранена. Но все пройдет. Все будет хорошо.
Она крепко зажмурилась:
— Мне страшно. До тошноты страшно.
— Все пройдет.
— А если нет?
Я сжал ее пальцы.
— Тогда я лично буду дразнить тебя до самого гроба, — пообещал я. — Я буду называть тебя трусливой девчонкой и неженкой перед всеми, кого ты знаешь. Буду привязывать к твоей машине кружевные бантики, прятаться на стоянке у управления, свистеть и улюлюкать. Каждый. День.
Мёрфи захлебнулась. Она открыла глаза — в них злость мешалась с весельем.
— Ты только не забывай: пистолет-то у меня.
— Вот и хорошо. Не размахивай руками, ладно?
Дрожь в ее руках не прекратилась, но сделалась заметно слабее. Я намотал ей на палец сплетенную с волосками нить.
Мёрфи, держа пистолет наготове, вглядывалась в туман.
— Что ты делаешь?
— Такие заклятия, как этот туман, чертовски вредные, — пояснил я. — Они касаются тебя, забираются внутрь. Поэтому я строю тебе защиту. Левая половина тела принимает энергию. Вот я и блокирую ее от проникновения в нее тумана. Вяжу узелок на палец, чтобы ты не забывала этого.
Я завязал нить узлом, но не затягивал его. Потом достал из кармана перочинный нож и уколол лезвием подушечку большого пальца на правой руке. Потом покосился на Мёрфи, пытаясь очистить мысли для наложения заклинания.
Она ответила мне неуверенным взглядом:
— Знаешь, я никогда не видела тебя за такой работой. Не видела, как ты делаешь это. Раньше.
— Все в порядке, — заверил я ее и на опасно долгую секунду встретился с ней взглядом. — Не бойся. Я знаю, что делаю.
Уголок ее губ скривился в подобие улыбки, и глаза ее заблестели на мгновение. Она кивнула и снова принялась вглядываться в клубящийся туман.
Я зажмурился на мгновение и сконцентрировался для заклинания. Это оказалось нетрудно: мы и так находились внутри круга. Воздух сгустился вокруг моей кожи, поставив дыбом волоски на руках.
— Memoratum, — шепнул я, прикоснулся к узлу каплей крови из пальца и затянул его. — Defendre memorarius.
Энергия устремилась от меня в заклинание, свилась вихрем вокруг нити и растеклась по телу Мёрфи. Рука ее покрылась на мгновение гусиной кожей, и у нее перехватило дыхание. Она негромко охнула. Я посмотрел на нее с опаской:
— Мёрф? Ты в порядке?
Она покосилась на свою руку, потом снова на меня:
— Ух ты. Ага.
Я кивнул и достал свою пентаграмму. Цепочку от нее я намотал на левую кисть так, чтобы серебряная звезда лежала на костяшках пальцев.
— До сих пор нам везло. Будем надеяться, повезет и еще немного. Пошли, к черту, отсюда.
— Погоди-ка, ты что, не уверен, что это сработает?
— Сработает. Должно сработать. В теории.
— Супер. Может, нам лучше остаться здесь?
— Эй, ты что, шуток не понимаешь?
Мёрфи кивнула:
— Ладно. Откуда мы узнаем, что это сработало?
— А вот сейчас выйдем из круга, и если мы не окажемся на седьмом небе, значит все получилось.
Она крепче сжала своей заговоренной рукой рукоятку пистолета.
— Вот почему мне так нравится работать с тобой, Дрезден. Стопроцентная уверенность.
Я легонько ткнул круг носком ботинка, добавив усилие воли, и круг с едва слышным хлопком исчез. Серый туман заполз внутрь и заклубился вокруг нас.
Он полз по моей коже струями холодного жирного масла. Почему-то это липкое, противное прикосновение показалось мне смутно знакомым, правда стряхнуть его мне все равно хотелось. Я сосредоточился на пентаграмме — ее вес на руке успокаивал, вселял уверенность, напоминая о годах учебы и работы, дисциплины и практики, которые она олицетворяла. Я гнал липкий туман прочь из головы, решительно отталкивал его от своего восприятия. Слабые голубые звездочки разрядов заискрились на цепочке амулета, на остриях пятиконечной звезды, а потом исчезли — а вместе с ними и следы тумана в моем сознании.
Мёрфи внимательно посмотрела на меня:
— Эй, ты в порядке? Вид у тебя был такой, будто ты сейчас брякнешься в обморок.
— Я в порядке, — кивнул я. — А ты?
— Угу. Я ничего такого не ощутила.
Черт. Я вполне неплохой чародей… иногда.
— Идем. Туда, через отдел садового инвентаря.
Из нас двоих пистолет был у Мёрфи — она и шла первой. Я стрелял глазами по сторонам в поисках возможной угрозы с флангов. Мы миновали покупателя и продавца — оба прижимались к стене, у которой пытались укрыться от тумана. Теперь они стояли с удивлением на лице, ни на чем не фокусируя взгляд. Еще один покупатель, пожилой мужчина, стоял посреди прохода, опасно покачиваясь.
— Осторожнее, сэр… Вот так. — Я помог ему сесть, пока он не упал.
Следующая продавщица тоже смотрела в пространство; голубая блузка ее была заляпана чем-то темным — судя по запаху, удобрением. Мы не стали задерживаться около нее, а поспешили к дверям, ведущим в отдел садовых принадлежностей.
Наверное, я все-таки заметил что-то краем глаза, а может, сработали мои инстинкты, потому что я ринулся вперед, мимо Мёрфи — в дверной проем и полную клубящегося тумана темноту за ним. Что-то с силой ударило меня ниже поясницы и швырнуло на пол. Мгновением спустя я врезался в него лбом, из-за чего в глазах вспыхнул яркий призрачный свет. Боль, правда, была никакая не призрачная, а самая что ни на есть настоящая.
Я перекатился на спину и увидел, как продавщица, мимо которой мы только что прошли, схватила с полки зловещего вида вилы и швырнула в меня. Я сделал неуклюжую попытку отползти в сторону. Стальные острия вил пронзили мне рубаху, больно дернули кожу на боку и лязгнули об пол. Я перекатился дальше и попытался лягнуть чертову тетку под колени. Она с неожиданной ловкостью увернулась, зато я получил наконец возможность разглядеть ее лицо. То самое — вурдалак в маске человека, которого я видел под дождем из жаб. Тигрица.
Ее нельзя было назвать ни особенно симпатичной, ни какой-то необычной — так, ничего особенного. Средний рост, среднее сложение, не слишком волнующие черты, ничего экстравагантного. Волосы каштановые, прическа невыразительная. Синие джинсы, заурядная рубаха, форменная куртка. Все как у людей.
Вот только пистолет, который она тянула из-под куртки, заслуживал отдельного внимания — короткоствольный револьвер; судя по тому, с каким усилием она поднимала его, довольно тяжелый и, следовательно, крупнокалиберный. Я попытался выстроить щит, но сил, которые я и так расходовал на защиту от тумана, явно не хватало, да и удар головой замедлял меня. Не то чтобы слишком замедлял, но и этого хватило бы, чтобы покончить со мной раз и навсегда.