Но если так, с какой стати Тигрица предприняла нападение на меня за день до того, как я взялся за это дело? Конечно, она могла работать на Красную Коллегию, а потом заключить новый контракт, целью которого тоже являлся я, но это представлялось слишком маловероятным. Если вурдалак действовал в рамках того же контракта, это означало, что меня вычислили в качестве угрозы планам убийцы с самого начала, если не раньше.
Замерзшие окна моего «жучка», возможно, дело рук кого-то из Зимних. Безусловно, такое может сотворить и чародей, но и это вряд ли. Вурдалак работает на того, кто ему заплатил. А вот дендрозлыдень… Я не ожидал, что он способен говорить или вообще действовать осмысленно.
Чем больше я думал об этом растительном монстре, тем меньше все сходилось. Он подобрал место и союзников, сумевших загнать меня туда. Такой тактики вряд ли можно ожидать от заурядного громилы. Во всем этом ощущалось что-то личное — словно дендрозлыдень имел ко мне собственные счеты.
И как, черт подери, Мёрфи удалось убить его? Он ведь был, скажем так, мощнее бульдозера среднего калибра. Он одолел меня в момент, когда я выстроил вокруг себя щит, — так одолел, что у меня до сих пор кости ломило.
Дендрозлыдень мог бы размолоть Мёрфи в томатный соус. У него имелось с десяток возможностей поразить ее, но он разве что вскользь ее задел, словно опасался причинить ей больше вреда… Тут в моем затуманенном мозгу словно лампочка замигала. Если уж на то пошло, дендрозлыдень ведь даже не существо. Это эрзац — магическая оболочка, созданная для чужого сознания. Сознания весьма толкового и властного и все же в силу каких-то причин не способного убить Мёрфи, когда она напала на него. Почему?
— Да потому, Гарри, кретин ты этакий, что Мёрфи не связана ни с одним из дворов фэйри, — вслух сказал я сам себе. — А это тут при чем? — спросил я себя. Опять вслух. Вот так и прослывешь психом.
— Не забывай. Королевы не могут убить никого, кто не связан с дворами либо происхождением, либо сделкой. Мёрфи они убить не могут. И созданный ими эрзац тоже не имеет права это сделать.
— Черт, — пробормотал я. — Ты прав.
Что ж, Королева — это вполне вероятно. И если так — возможно, Зимняя. Или, что гораздо вероятнее, замерзшее ветровое стекло служило для отвода глаз. В любом случае я не мог пока определить, у кого имелся повод охотиться за мной с чем-то столь изощренным, как мозговой туман, и с целой армией чертовски умелых убийц.
Это напомнило мне еще кое о чем. Мозговой туман должен был откуда-то исходить. Не уверен, что даже Королевы сумели бы провернуть такое за пределами своего королевства. А если не могли, это означало, что убийца — наемный и что он способен навести такое сложное и опасное заклятие.
Я попытался было развить эту мысль, но в следующую же секунду ветер усилился, превратившись в настоящий вихрь, понесшийся вдоль улиц. Я нахмурился — слишком резко менялась погода — и огляделся по сторонам.
Ничего особенного я не увидел, поэтому поднял взгляд к небу. Огромная темная масса туч накатывалась с юга, на глазах пожирая одну звезду за другой. Вторая темная стена двигалась с севера навстречу первой. Спустя несколько секунд они встретились, и между ними проскочила яркая, ярче дневного света, вспышка разряда, а пол у меня под ногами содрогнулся от грома. Почти сразу же на лицо мне упали первые капли дождя, за которыми на землю обрушился ледяной ливень. Нарастающий ветер подхватил его и швырнул вдоль улицы.
Я повернулся и, нахмурившись, отворил дверь в комнату. «Альфа» прилипла к окнам и негромко переговаривалась. В противоположном углу комнаты Билли повозился с телевизором, и на экране возник слегка ошеломленный комментатор-синоптик. Изображение то и дело рябило и покрывалось снегом эфирных помех.
— Эй, ребята, — окликнул Билли. — Потише, дайте послушать.
Он прибавил громкости.
— …Поистине беспрецедентное явление. Мощнейший заряд арктического воздуха со скоростью экспресса пересек Канаду и надвигается на Чикаго и его окрестности со стороны озера Мичиган. И, словно этого недостаточно, тропический фронт, до сих пор мирно пребывавший в районе Мексиканского залива, внезапно устремился на север вдоль Миссисипи. Они встретились прямо над озером Мичиган, и мы уже получили первые сообщения о дожде и выпадении града. По всему району озера Мичиган ожидаются сильные грозы, а в следующие несколько часов в округе Кук возможны смерчи. Национальная метеорологическая служба предупреждает также о возможности наводнений в восточной части Иллинойса. Это весьма живописная, но буйная погода, леди и джентльмены, и мы убедительно советуем вам оставаться в помещениях до тех пор, пока…
Билли приглушил звук. Я окинул помещение взглядом и обнаружил с дюжину пар глаз, внимательно смотревших на меня. Опаньки…
— Гарри, — произнес наконец Билли, — это ведь не обычная гроза, не так ли?
Я покачал головой, выудил в холодильнике еще банку колы и устало шагнул к двери.
— Это побочный эффект. Вроде того дождя из жаб.
— Что это значит?
— Это значит, — сказал я, не оборачиваясь, уже из-за двери, — что времени у нас совсем не осталось.
Глава 23
Я гнал «жучок» на север от города, стараясь держаться берега озера. Дождь лил как из ведра, а тучи то и дело освещались вспышками молний. Милях в десяти от центра города дождь наконец сделался слабее, зато воздух — заметно холоднее. Во всяком случае, я в джинсах и футболке начал дрожать. Я свернул с Шеридан-роуд и проехал еще пару миль на север от Северо-Западного университета, в сторону Уиннетки, потом остановил машину, вытянул стояночный тормоз и вышел на берег озера.
Ночь была темная, но я не засветил свой жезл и фонарика брать с собой тоже не стал. Конечно, потребовалось некоторое время, чтобы глаза привыкли к темноте, но в конце концов я начал различать силуэты деревьев и вышел сквозь кусты к длинной, выдающейся в озеро скале. Я пробрался на самый ее конец и с минуту просто стоял, слушая раскаты грома над озером и плеск волн о берег. Сам воздух казался каким-то тревожным, полным жестокости, а легкий дождь был до неуютного ледяным.
Я закрыл глаза, набираясь энергии из окружавших меня, сходившихся в этой точке элементов стихий: воды и камня, воздуха и воды, камня и воздуха; немало подпитывала меня и моя собственная решимость. Сила вливалась в меня, танцуя и кипя собственной дрожащей жизнью. Мысленно сконцентрировав энергию, я придал ей нужную форму, затем открыл глаза и поднял руки, чувствуя, как дождевая вода стекает по старым бледным круглым шрамам по обе стороны от вен на запястьях.
Я собрал все силы, что накопил за эту пару минут, и повернулся лицом к бушевавшей над озером грозе.
— Крестная! — выкрикнул я сквозь гром и дождь, одновременно выплескивая силу. — Vente, Леанансидхе!
— Право же, детка, тебе совершенно незачем так кричать, — послышался голос почти у самого моего уха. — Я и так здесь.
Я подпрыгнул от неожиданности и чуть не свалился в воду. Моя фея-крестная невозмутимо стояла на поверхности воды чуть левее меня, слегка покачиваясь на волнах.
Мы с Леа примерно одного роста, но, в отличие от моих резких черт и острых углов, она являет собой сочетание перетекающих изгибов и мягких оттенков. Волосы цвета огня струились ниже бедер; сегодня на ней было шелковое платье изумрудного цвета, с золотыми и аквамариновыми прожилками. Золотой плетеный пояс подхватывал его на талии, и на этом поясе висел в ножнах нож с темной рукояткой.
Леа принадлежала к высшим сидхе, и красота ее не поддавалась описанию. Безупречность ее форм дополнялась женственной чувственностью полных губ, нежной кожей и кошачьими, как у большинства фей, глазами изумрудного цвета. Она смотрела на мое удивление с легкой улыбкой.
— Добрый вечер, крестная, — сказал я, изо всех сил стараясь быть вежливым. — Вы сегодня не уступаете красотой звездам.
Она испустила довольный вздох:
— Такой льстец. Этот разговор уже нравится мне больше предыдущего.
— Ну, на этот раз я не умираю, — заметил я.
Улыбка ее померкла.
— Это как посмотреть, — мягко возразила она. — Тебе грозит большая опасность, дитя мое.
— Если подумать, обычно так бывает каждый раз, когда вы оказываетесь рядом.
Она укоризненно хмыкнула:
— Вздор. Я никогда не заботилась ни о чем, кроме твоих интересов.
Я горько усмехнулся:
— Моих интересов? Сильно сказано.
Леа изогнула бровь:
— Разве у тебя имеется повод думать иначе?
— Для начала вы обманом заставили меня упустить магический меч, а потом продали Мэб.
— Вздор, — оборвала меня Леа. — Меч — это просто бизнес, детка. А что касается продажи тебя Мэб… Тут у меня не было выбора.
— Ну да, конечно.
Она выгнула бровь еще сильнее:
— Ты мог бы и сам догадаться, дорогой крестник. Ты же знаешь, я не могу говорить неправды. После нашей прошлой встречи я вернулась домой, обладая огромной силой, но с совершенно расшатанным здоровьем. Его надо было поправить, и твой долг стал тем механизмом, который выбрала для этого Королева.
Мгновение я хмуро смотрел на нее.
— Вернулись, обладая огромной силой… — Взгляд мой упал на нож, висевший у нее на поясе. — Той штукой, что дали вам вампиры?
Она небрежно опустила руку на рукоять кинжала:
— Ну, не принижай ее так. Этот предмет создан не ими. И это не столько подарок, сколько плата.
— Выходит, Амораккиус и эта штука — одного поля ягоды? Вы это имеете в виду? — Ох. Моя фея-крестная была достаточно опасна и без подобных магических артефактов. — А что это?
— Вопрос не в том «что», а в том — «чье», — поправила меня Леа. — В любом случае заверяю тебя, передача моих прав на тебя Мэб не имела целью причинить тебе какой-либо вред. Мне это нужно меньше всего.
Я хмуро уставился на нее:
— Вы пытались превратить меня в одну из своих гончих и держать в конуре, крестная.
— Ты был бы там в полной безопасности, — возразила она. — И счастлив. Я желала для тебя только лучшего — ведь ты мне не безразличен, дитя мое.