— Ты назвал свою машину в честь супергероя «Электрической компании»? — Элейн порылась в коричневой кожаной сумочке и достала из нее точно такой же колпачок. — Лихо.
Я присмотрелся к сумочке. Из нее торчало что-то, напоминающее авиабилеты.
— Спасаешься бегством?
— Не надо быть чародеем, чтобы видеть очевидное, Гарри. — Она попыталась передернуть плечами, и лицо ее побелело, исказившись от боли. Она перевела дух и осторожно пошевелила здоровым плечом. — У меня имеется серьезный повод бежать.
— Ты что, серьезно веришь, что авиабилет поможет тебе удрать от Королев?
— По крайней мере, это уведет меня подальше от эпицентра событий. Довольно и этого. В оставшееся время все равно невозможно выяснить, кто это сделал, и мне меньше всего хотелось бы бросаться навстречу новому убийце. Я и от первого-то едва ушла.
Я покачал головой.
— Мы близки к цели, — возразил я. — Наверняка близки. В меня сегодня ночью тоже стреляли. И мне кажется, я знаю, кто это делал, и по отношению к тебе тоже.
Она пристально посмотрела на меня:
— Правда?
Я взял с тарелки несъеденную корочку тоста, подобрал им растекшийся яичный желток и сунул в рот.
— Умгум. Да, кстати, к вылету не опоздай.
Элейн закатила глаза:
— Я тебе вот что скажу. Ты останешься здесь. Я возьму еще тарелку и вернусь.
Она встала немного неловко — возможно, у нее затекли ноги — и подошла к стойке. Нагрузив полную тарелку яичницы с беконом и колбасой, Элейн добавила несколько ломтиков поджаренного хлеба и вернулась к столику. Я чуть не захлебнулся слюной.
— На, ешь. — Она придвинула тарелку ко мне.
Я послушался, но, запихав в рот несколько кусков яичницы, опомнился:
— Ты можешь мне сказать, что с тобой случилось?
Она покачала головой:
— Тут и рассказывать особо нечего. Я поговорила с Мэб, потом с Мэйв. А когда возвращалась к себе в гостиницу, кто-то напал на меня на стоянке. Мне удалось отбить большую часть ударов и напустить на него достаточно огня, чтобы тот отстал. А потом я нашла твою машину.
— Почему ты пришла ко мне? — спросил я.
— Потому что я не знаю, кто это сделал, Гарри. И никому другому в этом городе я не доверяю.
У меня перехватило дыхание. Я молча взял ее кофе, чтобы запить бекон.
— Это был Ллойд Слейт.
Глаза ее расширились.
— Зимний Рыцарь. Почему ты так решил?
— Когда я разговаривал с Мэйв, он явился с ножом в шкатулке и изрядно обожженный. Нож был покрыт запекшейся кровью. Мэйв изрядно взбесилась оттого, что нож оказался для нее бесполезным.
На лбу ее обозначилась вертикальная морщинка.
— Слейт… значит, он должен был принести ей мою кровь, чтобы она смогла наложить на меня заклятие. — Элейн сдерживалась изо всех сил, но я все равно видел, как ее трясет. — Возможно, он выследил меня еще на той вечеринке. Благодарение звездам, что я использовала огонь.
Я кивнул:
— Ага. Огонь высушил кровь, сделав ее бесполезной с точки зрения того, что она от нее хотела. — Я нанизал на вилку еще кусок и положил в рот. — А на меня прошлой ночью напали наемный убийца и пара потусторонних тварей.
Я кратко изложил ей события в «Уолмарте», умолчав при этом об участии в них Мёрфи.
— Мэйв, — сказала Элейн.
— Пожалуй, у меня тоже нет других мыслей, — кивнул я. — Это не очень вписывается в ее портрет, но…
— Еще как вписывается, — каким-то отсутствующим тоном возразила Элейн. — Только не говори мне, что ты попался на тот образ вздорной дилетантки-нимфоманки, за которую она себя выдает.
Я удивленно заморгал.
— Нет, — промямлил я набитым ртом. — Конечно же нет.
— Она умна, Гарри. Она играет на твоих ожиданиях.
Следующий кусок я жевал медленнее и старательнее.
— Это неплохая теория. Но и только. Нам нужно знать больше.
Элейн нахмурилась и посмотрела на меня:
— Иными словами, ты хочешь поговорить с Матерями?
Я кивнул:
— Мне кажется, они могут упомянуть какие-нибудь мелочи, помогающие понять, как вообще у них все устроено. Но я не знаю, как туда попасть. Надеялся, ты могла бы попросить кого-нибудь из Летних.
Она закрыла свой роман.
— Нет.
— «Нет» — в смысле, что они не помогут?
— «Нет» — в смысле, что я не собираюсь встречаться с Матерями. Гарри, это безумие. Они слишком сильны. Они могут убить тебя — хуже чем убить. Им это — раз плюнуть.
— Знаешь, я и так уже вляпался выше головы. Мне уже все равно, какая там дальше глубина. — Я поморщился. — И потом, выбора у меня все равно нет.
— Ты ошибаешься, — негромко, но настойчиво произнесла она. — Тебе не обязательно оставаться здесь. И не обязательно играть в их игру. Уезжай.
— Как ты?
— Как я, — согласилась Элейн. — Тебе не остановить того, что уже пришло в движение, Гарри, зато ты запросто можешь убиться, пытаясь это сделать. Возможно, Мэб с самого начала хотела именно этого.
— Нет. Я могу остановить это.
Она слабо улыбнулась мне:
— Потому что правда на твоей стороне? Гарри, это не поможет.
— Можно подумать, я сам этого не знаю. Нет, я так считаю не из-за этого.
— Тогда из-за чего?
— Человека не пытаются убить, если он не становится угрозой кому-то. Они нападали на нас обоих. Значит, они считают, что мы можем остановить их.
— «Они», «их», — вздохнула Элейн. — Даже если мы близки к цели, мы все равно не знаем, кто это — «они».
— Вот почему нам нужно поговорить с Матерями, — настаивал я. — Они сильнее Королев. Они больше знают. Если мы будем держаться умно, если нам повезет, мы сможем получить от них информацию.
Элейн подняла руку и неуверенно дернула себя за косу.
— Послушай, Гарри. Я не… я не хочу… — Она зажмурилась, словно от боли. — Пожалуйста, не проси меня делать это.
— Тебе и не нужно, — сказал я. — Ты только помоги мне попасть к ним. Попробуй.
— Ты не понимаешь, на какие неприятности напрашиваешься, — не сдавалась она.
Я посмотрел на пустую тарелку и вздохнул.
— Нет, — очень тихо произнес я. — Понимаю. Мне даже думать об этом страшно, Элейн, и я, должно быть, безумец, если не пытаюсь вырыть себе глубокую норку и спрятаться в ней. Но я понимаю это. — Я накрыл ее ладонь своей. Кожа ее была мягкая и теплая. Она вздрогнула от моего прикосновения. — Пожалуйста.
Она повернула ладонь, чуть царапнув меня ногтями. Теперь уже вздрогнул я.
— Ты просто псих, Гарри. Дурак дурацкий.
— Наверное, не все меняется со временем.
Она сдавленно усмехнулась и только потом отняла руку и встала.
— Мне были должны. Я попрошу вернуть долг. Подожди здесь.
Она вернулась через пять минут:
— Порядок. Там, на улице.
Я встал:
— Спасибо, Элейн. Так ты летишь?
Она расстегнула сумочку и бросила билеты на стол вместе с парой двадцатидолларовых купюр:
— Вряд ли.
Она продолжала выкладывать из сумочки предметы: невольничий браслет из слоновой кости с вырезанным на нем орнаментом из дубовых листьев, прикрепленный к другому такому же браслету серебряной цепочкой. Медная серьга с черным камнем в форме слезы. Ножной браслет в виде птичьих крылышек. Она надела все эти причиндалы и покосилась на мою спортивную сумку:
— А ты? Все таскаешь с собой эти фаллические игрушки? Жезл, посох?
— Они помогают мне ощущать себя мужественнее.
Уголок ее рта дрогнул, и она повернулась к выходу. Я поспешил за ней и скорее рефлекторно открыл ей дверь. Впрочем, это ее, похоже, не слишком огорчило.
На улице подкатывали и отъезжали от гостиницы такси, снующие между терминалами аэропорта автобусы выгружали пассажиров и наполнялись вновь. Элейн закинула ремешок сумочки на здоровое плечо и остановилась на краю тротуара.
Не прошло и полминуты, как я услышал цоканье копыт по асфальту. На пандусе показалась карета, запряженная парой лошадей. Одна из последних имела странную масть — бело-голубую, как кожа утопленника; дыхание вырывалось из ее ноздрей клубами пара. Впрочем, не уступала ей по части экстравагантности и вторая: она имела масть цвета свежей травы, а в пышную гриву кто-то вплел полевые цветы. Сама карета, казалось, попала сюда из викторианского Лондона — уйма темного дерева и медных побрякушек. На козлах никто не сидел. Лошади остановились прямо перед нами и стояли, переступая с ноги на ногу и потряхивая гривами. Дверца кареты бесшумно отворилась. Внутри никого не было.
Я подозрительно огляделся по сторонам. Никто из нормальных прохожих, похоже, просто не замечал ни кареты, ни пары запряженных в нее потусторонних лошадей. Такси, нацелившееся было на место, где остановилась карета, резко вильнуло в сторону и причалило к тротуару чуть дальше. Я напряг свои чувства и обнаружил-таки окружавшую карету пелену заклятия, замысловатого, но от этого не менее сильного, не позволявшего нормальным смертным видеть ее.
— Я так понимаю, это наш экипаж? — спросил я.
— А ты как думал? — Элейн перекинула косу через плечо и полезла в карету. — Она отвезет нас туда, но никакой защиты по прибытии нам не гарантируется. И не забывай, Гарри: я с самого начала говорила тебе, что это неудачная идея.
— Ты только не перестраховывайся, — буркнул я. — Я как-то и сам соображаю, что все не так просто.
Глава 25
Карета тронулась с места так плавно, что я едва не пропустил этого момента. Я пригнулся к окошку и отдернул занавеску. Мы отъехали от гостиницы и влились в транспортный поток; машины объезжали нас, не замечая. Черт, ну и заклятие! Карета ехала строго по прямой, и примерно через минуту за окном замелькали завитки тумана, очень быстро скрывшего от нас все снаружи. Шум уличного движения тоже стих, так что в мире, казалось, не осталось ничего, кроме серебристо-серого тумана и ровного цоканья копыт.
Карета остановилась примерно через пять минут, и дверца отворилась. Мы стояли на жесткой траве, на вершине невысокого холма; вокруг виднелись такие же холмы. По земле стелился туман, похожий на растекшуюся, растрепанную грозовую тучу. Кое-где из этого мрачного смога торчали деревья с толстыми корявыми стволами. На нижней ветке ближнего к нам дерева сидел, искоса глядя на нас блестящим черным глазом, слегка облезлый ворон.