— Зачем звать его Грумом? — Я перевел взгляд обратно на огра. — Вы можете сбросить чары, лорд-маршал. В них больше нет никакого смысла.
Лицо огра перекосилось от удивления.
Я презрительно покосился на темного единорога:
— И ты, Коррик, кстати, тоже.
Огр и единорог разом повернулись к Авроре. Младшая Королева кивнула, так и не спуская с меня глаз. Форма огра странно расплылась, исказилась и приобрела черты Талоса, дворянина-сидхе из Аврориного пентхауса в «Ротшильде». Светлые волосы его были собраны в боевую косичку, и туго облегающий панцирь из какого-то темного металла делал его похожим на боевого робота.
Одновременно с этим единорог встрепенулся и превратился в массивную тушу кентавра Коррика, тоже одетого в доспехи. Он топнул массивным копытом, но промолчал.
Аврора, хмурясь, обошла меня кругом:
— Давно ли ты догадался, чародей?
Я пожал плечами:
— Не очень. До меня начало доходить на обратном пути из домика Матери Зимы. Стоило мне понять, с чего начинать, и все остальное было уже делом техники.
— У нас нет времени на разговоры, — буркнул Слейт и сплюнул на землю.
— Если он догадался, значит могут и другие, — терпеливо возразила Аврора. — Нам нужно знать, ждать ли нам других противников. Скажи мне, чародей, как ты все это вычислил?
— Убирайтесь к черту, — огрызнулся я.
Аврора повернулась к последней из присутствующих.
— Его как-нибудь можно урезонить? — спросила она.
Элейн стояла чуть в стороне от остальных, повернувшись к ним спиной. На земле у ее ног стояла моя сумка и лежали мой жезл с посохом. К ее наряду добавилась изумрудно-зеленая накидка, что почему-то смотрелось вполне естественно. Она покосилась на Аврору, потом на меня и быстро отвела взгляд:
— Вы ведь уже сказали ему, что собираетесь убить его. Он не будет помогать нам.
Аврора покачала головой:
— Новые жертвы… Мне жаль, что ты вынуждаешь меня поступать так, чародей.
Она взмахнула рукой. Какая-то невидимая сила дернула меня за подбородок, развернув лицом к ней. Глаза ее вспыхнули, расцвели всеми цветами радуги, и я ощутил ее рассудок, ее волю, прорывающиеся сквозь выставленную мною защиту внутрь меня. Я потерял равновесие, пошатнулся и беспомощно привалился спиной к невидимой стене, которой она меня окружила. Я пытался сопротивляться, но это было все равно что гнать воду вверх по склону: не за что зацепиться, не на чем сфокусироваться. Она играла на своем поле, заковав меня в круг своей власти. Она втекла в меня сквозь глаза, и все, что мне оставалось, — это любоваться мельтешащими, как в калейдоскопе, красками.
— Ну, — сказала она, и голоса слаще и нежнее я в жизни не слышал. — Что знаешь ты о смерти Летнего Рыцаря?
— За ней стояли вы, — услышал я собственный, чуть заплетающийся голос. — Вы и приказали его убить.
— Как?
— Ллойд Слейт. Он ненавидит Мэйв. Вы завербовали его себе в помощники. Элейн провела его в дом Ройеля через Небывальщину. Он бился с Ройелем. Вот откуда на ступенях слизь. Вода на руках и ногах Ройеля — следствие встречи Летнего жара с Зимним льдом. Слейт сбросил его с лестницы и сломал ему шею.
— А его энергетическая мантия?
— Переадресована, — пробормотал я. — Вы забрали ее и поместили в другого человека.
— В кого?
— В девушку-подкидыша, — ответил я. — В Лилию. Вы дали ей мантию и сразу же превратили в камень. В ту статую у вас в саду. Она стояла прямо у меня перед глазами.
— Отлично, — сказала Аврора, и эта негромкая похвала больно резанула мне сердце. Я сделал еще попытку вернуть свои чувства, вырваться из сияющей тюрьмы ее зеленых глаз. — Что еще?
— Вы наняли вурдалака. Тигрицу. Вы натравили ее на меня даже раньше, чем Мэб говорила со мной.
— Я не знакома ни с какими вурдалаками. Ты ошибаешься, чародей. Я не нанимаю убийц. Продолжай.
— Вы подставили меня прежде, чем я явился допрашивать вас.
— Каким образом? — настаивала Аврора.
— Должно быть, Мэйв приказала Слейту убрать Элейн. Он сделал вид, будто пытался и потерпел неудачу, но Элейн разыграла это натуральнее. Вы помогли ей имитировать ранение.
— Зачем мне было делать это?
— Чтобы отвлечь меня. Чтобы, говоря с вами, я думал о другом и не смог бы загнать вас в угол верным вопросом. Вы и нападали на меня именно с этой целью. Убеждали меня в том, в какого монстра я превратился. Только для того, чтобы лишить меня равновесия, чтобы избежать опасных вопросов.
— Да, — кивнула Аврора. — А после?
— Вы решили убрать меня. Вы послали Талоса, Элейн и Слейта убить меня. И вы же соорудили это страшилище в торговом центре.
Слейт шагнул ко мне.
— Вот ужас, — буркнул он. — Он не производил впечатления настолько умного.
— И все же он всего лишь следовал логике. Еще, конечно, сыграли свою роль знания, полученные им от Королев и Матерей. Но соединил их воедино он сам.
Взгляд ее переместился с меня дальше, на Элейн. Я попытался опустить глаза, но мне это не удалось.
— Замечательно, — прокомментировал Слейт. — Никого не забыл. Так мы можем, наконец, убить этого юного умника или нет?
Аврора предостерегающе подняла руку и снова повернулась ко мне:
— Тебе известна моя следующая цель?
— Вы знаете, что, если бы попытались завладеть мантией Летнего Рыцаря, Мать Зима воспользовалась бы расклятием, чтобы высвободить ее и восстановить равновесие. Поэтому вы выждали, пока она даст расклятие мне. Теперь вы возьмете его, а также изваяние Лилии. Во время битвы вы отнесете его к Каменному Столу. Вы воспользуетесь расклятием, освободите Лилию от чар и убьете ее на Каменном Столе сразу после полуночи. Энергия Летнего Рыцаря навсегда перейдет к Зимним. Вы хотите уничтожить равновесие сил в Феерии. Зачем — я не знаю.
Глаза Авроры опасно вспыхнули. Она отвела взгляд, и это было сродни падению с лестницы. Я отшатнулся, опустил глаза и уставился в землю передо мной.
— Зачем? Именно ты бы и мог догадаться, чародей. Один из немногих. — Она принялась расхаживать взад-вперед в своей сияющей кольчуге. — Замкнутый цикл необходимо разорвать. Лето и Зима, постоянно преследующие друг друга: Летние, ранящие в те места, которые исцелили Зимние; Зимние, исцеляющие те места, куда ранили Летние… Наша война, это наше бессмысленное соперничество, продолжается по единственной причине: потому что так было всегда. А смертные, попавшие в эти жернова, становятся пешками в этой игре. — Она сердито набрала воздуха в легкие. — Этому нужно положить конец. И я это сделаю.
Я стиснул зубы, удерживая дрожь:
— Вы положите этому конец, повергнув материальный мир в хаос?
— Не я устанавливала цену, — прошипела Аврора.
Краем глаза я уловил ее взгляд и начал было поднимать голову, но вовремя спохватился.
— Мне это ненавистно, — продолжала Аврора негромким, бесстрастным голосом. — Мне ненавистно все, что мне пришлось совершить, чтобы добиться этого, но это давно уже пора было сделать, чародей. Промедление подобно смерти. Мало ли людей погибло или сошло с ума от жестокости Мэйв и ей подобных? Тебя самого терзали, унижали, едва не поработили. Я делаю то, что необходимо сделать.
Я судорожно сглотнул:
— Причинять боль и угрожать жизни смертных созданий с целью помочь им? Но это же безумие.
— Возможно, — кивнула Аврора. — Но другого пути нет. — Она снова повернулась ко мне; голос ее сделался совсем ледяным. — Известно ли Белому Совету о том, что ты обнаружил?
— Да пошла ты на хрен, шиза феерическая!
Слейт не удержался и хихикнул, пытаясь скрыть это под видом кашля. Я скорее ощутил, чем увидел, внезапную вспышку гнева Авроры, воспламененную, несомненно, Зимним Рыцарем, но нацеленную на меня. Огненный язык метнулся от нее ко мне, опалив обращенный к ней бок. Волоски на моей руке встали дыбом.
— Что ты сказал, жалкая обезьяна?
— Они не знают, — чуть хриплым от напряжения голосом сказала Элейн. Она встала между мной и Авророй, спиной ко мне. — Он сам сказал мне это перед тем, как мы отправились к Матерям. Совет вообще не представляет себе всей серьезности происходящего. А когда поймет, будет уже слишком поздно что-либо предпринимать.
— Вот и хорошо, — заявил Слейт. — Раз так, он последняя нить. Убьем его, и дело с концом.
— Черт возьми, Слейт, — вмешался я. — Да пошевели же мозгами, парень. Как по-твоему, что ты получишь, помогая ей вот так?
Слейт одарил меня ледяной улыбкой:
— Силу этого старого ублюдка Ройеля — это во-первых. Я стану вдвое более сильным Рыцарем, чем был прежде. Во-вторых, тогда я точно поквитаюсь с этой маленькой сучкой Мэйв. — Он облизнул губы. — А потом… Мы с Авророй придумаем, что потом.
Я позволил себе хрипло рассмеяться:
— Надеюсь, ты записал это где-нибудь, а, болван? Неужели ты всерьез думаешь, что она позволит смертному обладать такой властью над собой?
В глазах Слейта мелькнула неуверенность, и я усилил натиск:
— Подумай хорошенько. Она говорила тебе прямо или обещала письменно хоть что-то, о чем ты тут размечтался?
В глазах его забрезжило подозрение, но тут Аврора положила руку ему на плечо. Взгляд Слейта затуманился, и он закрыл глаза.
— Спокойствие, мой Рыцарь, — негромко произнесла Леди Лето. — Чародей горазд на выдумки, к тому же он находится в отчаянном положении. Он скажет все, что угодно, если считает, что это может спасти его. Между нами все по-прежнему.
Я стиснул зубы: мне нечего было сказать на это. Так или иначе, Аврора держала Слейта на крючке. Возможно, общение с Мэйв и ее свитой лишили его твердости… Ну да, наркотики и прочие удовольствия, на которые она его подсаживала, сделали его более восприимчивым к убеждению. А может, Аврора просто нашла слабое место в его психике. В любом случае он вряд ли стал бы слушать меня дальше.
Я огляделся по сторонам, но Коррик с Талосом не обращали на меня внимания. Аврора все шептала что-то Слейту. Это оставляло мне всего одного собеседника, и мысль об этом жгла меня раскаленным гвоздем.