Красный отсвет упал на зеленого фэйрского жеребца, взвившегося в прыжке над колючей изгородью. Он не смог одолеть высокого препятствия и отчаянно заржал, рухнув на отравленные шипы. Однако его всадник вылетел из седла, описал в воздухе изящное сальто и приземлился внутри ограды целым и невредимым.
Аврора расхохоталась как безумная.
— Убей его, лорд-маршал! — приказала она.
Талос с залитым кровью лицом выхватил меч и направился ко мне. Я полагал, что первый удар будет направлен мне в живот, но он обманул меня, и меч метнулся из стороны в сторону, выбив у меня из рук посох и отшвырнув его в колючие кусты. Я схватил саквояж и попятился от него, лихорадочно оглядываясь в поисках хоть какого-нибудь оружия, чего угодного, способного подарить мне несколько секунд.
И тут холм содрогнулся от низкого басовитого рева. Даже Аврора застыла на секунду. Стена зелени и шипов качнулась, и кто-то массивный прорвался сквозь нее, выступив на открытое место. Тролль был огромный, зеленый, жуткий и невероятно сильный. В руке он легко, как пластмассовый нож для пикника, держал топор. Всю кожу его покрывали вздувшиеся рубцы, раны от отравленных шипов и его собственная темно-зеленая кровь. В боку зияла ужасная рана, из которой сочилась сукровица. Он шел шатаясь, несмотря на раны, но видно было, что он умирает.
Это была Мерил. Она сделала Выбор.
Я в оцепенении смотрел на нее, угадывая за безумными чертами лица тролля черты Мерил. Тролль ринулся на Талоса; лорд-маршал Летних резко обернулся, и его сияющий меч отсек Мерил одну из рук. Другой рукой она схватила его за ногу и, падая, с яростным, торжествующим воплем подгребла под себя и придавила всем весом к земле.
Я оглянулся назад. Аврора, схватив Лилию за зеленые волосы, тащила ее обратно к Столу. Я бросился наперерез и первым успел схватить нож — кривой, зазубренный камень.
— Болван, — прошипела Аврора. — Я разорву ей глотку голыми руками!
Я отшвырнул нож в сторону.
— А вот и нет, — возразил я.
Аврора снова расхохоталась. Взгляд ее сделался совсем уже безумным.
— Это почему же?
Я расстегнул саквояж.
— Потому что я знаю кое-что, а вы — нет.
— Что? — хохотнула она. — Что такого можешь знать ты, что имело бы значение сейчас?
Я одарил ее холодной улыбкой.
— Телефон «Пиццы-экспресс», — ответил я и открыл саквояж. — Разберись-ка с ней, Тук!
Из саквояжа послышался пронзительный высокий трубный глас, и Тук-Тук вылетел на волю, волоча за собой шлейф светящейся алой пыльцы. Крошечный фэйри оставался в своих самодельных доспехах, однако сменил оружие на то, что я просил Билли купить в «Уолмарте», — резак с торчащим из оранжевой пластиковой рукоятки острым лезвием.
Аврора еще раз усмехнулась — на этот раз это получилось у нее неприятнее.
— И что эта мелюзга может поделать? — поинтересовалась она.
Тук снова подул в свой крошечный рог.
— Во имя Властелина Пиццы! — пронзительным голосом выкрикнул он. — В атаку!
Саквояж взорвался облаком алой искрящейся пыльцы. Рой светлячков, вооруженных острыми стальными лезвиями в оранжевой пластиковой оболочке, вырвался наружу и устремился на Аврору.
На мгновение она встретилась со мной взглядом, и я увидел в ее глазах внезапный страх: до нее дошло, что сейчас произойдет. Она подняла руку, накапливая в ней золотую энергию, но один из светлячков налетел на нее и резанул по ладони стальным лезвием. Она вскрикнула, из руки брызнула кровь, и золотой свет померк.
— Нет! — вскричала она. — Нет! Не сейчас!
Рой светлячков окутал ее, и зрелище это было не из приятных. Светлая волшебная кольчуга не защищала от стали, и резаки вспарывали ее, как картон. Прошло всего несколько секунд, а Тук-Тук с товарищами успели поразить ее с разных сторон в десятки мест, и на каждый удар ее тело отзывалось брызгами алой крови.
Я увидел, как глаза ее широко раскрылись и вспыхнули озарением, несмотря на то что светлячки продолжали кромсать ее бледную кожу своими резаками. Она с трудом сделала шаг к Столу.
Стоило ей умереть на его поверхности, и ее мечта исполнилась бы. Огромное количество энергии передалось бы Зимней династии, уничтожив равновесие сил. Я бросился на Стол и стащил ее обратно на землю.
Она кричала в отчаянии, пытаясь сопротивляться, но сил у нее больше не осталось. Мы перекатились по поляне в одну-другую сторону и наконец застыли — я прижимал ее к земле, не давая пошевелиться.
Аврора посмотрела на меня; зеленые глаза ее почти обесцветились и заволоклись туманом.
— Подожди, — произнесла она слабым, неожиданно юным голосом. Она больше не казалась сошедшей с ума колдуньей-фэйри. Она казалась просто напуганной девчонкой. — Подожди… Ты не понимаешь. Я хотела остановить это. Остановить боль…
Я отвел с ее глаз окровавленную прядь волос. Ощущение ужасной усталости накатило на меня.
— Единственные, кто не испытывает боли, — это те, кто уже умер, — сказал я.
Глаза ее угасали, дыхание замедлялось.
— Я не понимаю, — чуть слышно прошептала она.
— Я тоже, — ответил я.
Слеза скатилась из ее глаза и смешалась с кровью.
А потом она умерла.
Глава 34
Я все сделал. Я спас девушку, помешал вору, доказал невиновность Мэб и заручился ее поддержкой Белому Совету, а тем самым спас собственную задницу.
Вот так.
Я лежал в обнимку с мертвым телом Авроры, слишком усталый, чтобы пошевелиться. Королевы нашли меня там, наверное, минут пятнадцать спустя. Я едва замечал их — золотой и голубой свет, встретившиеся надо мной. Золотой свет на мгновение сгустился над мертвым телом, а потом уплыл, забрав его с собой. А меня, замерзшего и усталого, оставили лежать на земле.
Золотой свет исчез, остался только холодный голубой. Мгновением спустя я ощутил на голове прикосновение пальцев Мэб.
— Чародей, — прошептала она, — я довольна тобой.
— Уходите, Мэб, — устало произнес я.
Она рассмеялась.
— Нет, смертный, — сказала она. — Это ты должен уйти. Ты и твои спутники.
— Что будет с Тук-Туком? — спросил я.
— Нельзя сказать, чтобы это было в порядке вещей, когда смертный призывает фэйри, пусть даже из низших, к себе на службу, но такое случалось и раньше. Не бойся за своих маленьких воинов. Они были твоим орудием, так что всю ответственность за их действия несешь ты один. Забери с собой их сталь, и этого будет довольно.
Я посмотрел на нее.
— Вы исполните свою часть уговора? — спросил я.
— Разумеется. Чародеи получают право свободного прохода.
— Не того уговора. Нашего.
Прекрасные, опасные губы Мэб изогнулись в улыбке.
— Прежде позволь мне сделать тебе одно предложение.
Она махнула рукой, и шипы расступились. В проеме стояла Мэйв в своей белой броне, а за ней — Мать Зима в черном балахоне. На земле между ними стоял на коленях Ллойд Слейт, совершенно сломленный, с руками, прикованными к стягивающим горло колодкам из дымчатого льда. Судя по всему, он испытывал жуткую боль.
— Среди нас нашелся предатель, — мурлыкнула Мэб. — И с ним надлежит поступить соответственно проступку. Как следствие, у нас открывается вакансия на нового Рыцаря. — Она внимательно посмотрела на меня. — Я знаю человека, заслуживающего доверия в значительно большей степени, если он займет его место. Прими эту власть, и все долги между нами списываются.
— Не просто «нет», — пробормотал я. — Трижды, черт подери, нет!
Улыбка Мэб сделалась шире.
— Что ж, раз так, хорошо. Полагаю, мы изыщем способ развлечься с этим, прежде чем выдвигать новые предложения.
Слейт поднял голову, и в глазах его мелькнула паника.
— Нет. Нет, Дрезден. Дрезден, не позволяйте им! Не позволяйте им забрать меня! Примите предложение, пожалуйста, только пусть они не заставляют меня ждать!
Мэб снова коснулась моей головы:
— В таком случае еще два поручения — и ты свободен.
И они ушли.
Вопли Ллойда Слейта тоже стихли.
Я сидел, не в силах подняться, пока огни не начали гаснуть. Я смутно помню, как Эбинизер поднял меня с земли, закинув мою руку себе на плечо. Привратник произнес что-то вполголоса, и Билли ответил ему.
Я проснулся у себя дома, в постели.
Билли, дремавший в кресле у изголовья, всхрапнув, проснулся.
— Ага, наконец-то, — сказал он. — Пить хочешь?
Я кивнул — горло слишком пересохло, чтобы говорить, — и он протянул мне стакан холодной воды.
— Что случилось? — спросил я, когда обрел наконец дар речи.
Он покачал головой:
— Мерил умерла. Она просила передать тебе, что сделала Выбор и не жалеет об этом. Мы нашли ее на земле рядом с тобой.
Я закрыл глаза и кивнул.
— Эбинизер просил передать, что ты многих привел в бешенство, но пусть тебя это не беспокоит.
— Угу, — отозвался я. — А Альфы?
— Супер! — отвечал Билли, и в голосе его зазвучала гордость. — Сто пятьдесят пять швов на всех, и все же мы вышли из этого более-менее целыми. Сбор у меня сегодня вечером — пицца и игры.
При слове «пицца» у меня в животе заурчало.
Я принял душ, вытерся и переоделся в чистую одежду. Тут до меня дошло, я оглядел ванную и озадаченно моргнул.
— Это ты? — спросил я у Билли, вернувшись в спальню. — Ты убрал все? И постирал?
Он покачал головой:
— Не я.
В дверь постучали, и он повернулся к ней.
— Минуточку, — сказал он мне.
Я услышал, как Билли вышел и сказал что-то через дверь, потом вернулся:
— К тебе гости.
Я натянул носки и обулся в кроссовки.
— Кто там?
— Новые Летние Леди и Рыцарь, — отозвался Билли.
— Чего им, неприятностей мало?
— Да ты выйди поговори, — ухмыльнулся Билли.
Я испепелил его взглядом и следом за ним вышел в гостиную. Она была чистой — ни пятнышка. Почти вся моя мебель куплена в секонд-хенде — старая, крепкая мебель из настоящих досок, с обилием тканевой обивки. Она тоже казалась чистой, и все потеки куда-то делись. Мои ковры — начиная с тех, что могли бы летать в небесах мифической Аравии, и кончая сотканными для заезжих туристов индейскими поделками — тоже были вычищены и проветрены. Я не поленился и заглянул под ковер. Пол был отшкурен и выдраен. У камина лежала поленница дров, а сам камин вычищен только что не добела.