Я принял решение и шагнул на короткий трап, ведущий с пристани на палубу «Иностранца».
Необходимо было спешить. Женщина в рубке могла не относиться к любительницам долгих водных процедур. Все, что от меня требовалось, — это зайти, посмотреть, не удастся ли обнаружить каких-нибудь подтверждений того, что плащаница находится на борту, и выйти. Действуя быстро, я мог бы войти и выйти незамеченным.
Я спустился по трапу в рубку как мог бесшумнее. Трап не скрипнул. Мне пришлось чуть пригнуться на входе. Не отходя от двери, прислушиваясь к шуму воды в душевой, я осмотрелся по сторонам. Рубка была невелика и отнюдь не изобиловала укромными уголками, способными послужить укрытием. Почти четверть ее площади занимала двуспальная кровать. В углу разместилась маленькая стиральная машина, на которой стояла корзина с бельем. Оставшуюся часть периметра почти полностью занимали стол и компактный кухонный блок с двумя небольшими холодильниками.
Я нахмурился. Два холодильника? Я открыл первый. Охлажденные продукты и пиво. Зато второй оказался маскировкой: за белой дверцей обнаружилась другая, стальная. Сейф. Ура!
Душ продолжал шуметь. Я потянулся было к сейфу, но призадумался. Конечно, Церковные Мыши оказались по уши в неприятностях, и все же, судя по всему, они неплохие профессионалы, если смогли не один год ускользать от Интерпола. Слишком неуклюжим и очевидным показалось мне то, как спрятали сейф. Я закрыл дверцу фальшивого холодильника и еще раз внимательно осмотрел каюту. Время поджимало, я еще не нашел плащаницы, и это начинало действовать на нервы.
Ну конечно… Я сделал пару шагов к стиральной машине и порылся в бельевой корзине. То, что я искал, лежало под несколькими чистыми полотенцами: полиэтиленовый пакет размером чуть больше сложенной сорочки. Я дотронулся до него левой рукой. Пальцы ощутили легкое покалывание, волоски на руке встали дыбом.
— Черт, ай да я, — пробормотал я, взял пакет и повернулся, чтобы уходить.
За моей спиной стояла женщина в черных брюках, плотной куртке и поношенных армейских ботинках. Высветленные перекисью волосы были острижены совсем коротко, но это не делало ее менее привлекательной. Она была элегантна, хороша собой и радовала взгляд.
К сожалению, я не мог сказать того же о пистолете, который она нацелила мне прямо в нос. Гадкий такой револьвер тридцать восьмого калибра, дешевая железяка.
Я постарался застыть каменным изваянием. Даже дешевая железяка способна продырявить насквозь, и я сомневался, что успею выставить щит прежде, чем она нажмет на спуск. Она застала меня врасплох: я не слышал ни шума ее шагов, ни вообще ее присутствия.
— Черт, ай да я, — повторила она с явственным британским акцентом; в голосе звучала легкая издевка. — Положите сверток.
Я протянул пакет ей:
— Пожалуйста.
Я не собирался пытаться разоружить ее, но если бы она шагнула ко мне — это выдало бы в ней непрофессионала. Она не пошевелилась, оставаясь вне пределов досягаемости.
— Будьте добры, положите на стол.
— А если не положу? — поинтересовался я.
Она одарила меня абсолютно не радостной улыбкой:
— В таком случае мне предстоит куча малоприятной возни: сначала расчленять тело, потом кровь вытирать… Выбирайте.
Я положил сверток на стол:
— Не в моих привычках ослушаться дамы.
— Славный мальчик, — хмыкнула она. — Хороший у вас плащ. Снимайте его. И помедленнее, пожалуйста.
Я стянул плащ и дал ему упасть на пол.
— Вы заманили меня на катер, — сказал я. — Тот, второй звонок — это ведь были вы, да? Сказали своей партнерше, чтобы она заманила меня внутрь?
— Самое странное, что вы на это клюнули, — заметила женщина.
Она продолжала командовать и, надо сказать, делала все толково. Я подался вперед, опершись руками о стену, пока она обыскивала меня. Она нашла баллончик с газом и забрала его вместе с кошельком. Потом заставила меня присесть на корточки, а сама в это время подняла с пола мой плащ и шагнула назад.
— Дубинка, — буркнула она, глядя на мой жезл. — Да вы прямо неандерталец какой-то.
Ага. Каким бы она ни была профессионалом, мыслила она прямолинейно. Никакой веры в сверхъестественное. Правда, я не знал, поможет это мне или наоборот. Возможно, это означало, что она в меньшей степени горит желанием пристрелить меня. Люди, которым известно, на что способен чародей, как правило, сильно напрягаются при мысли о том, не наложит ли тот на них какое-нибудь заклятие. С другой стороны, это означало, что угроза отмщения со стороны Совета в случае моей смерти ее не пугает, — она просто-напросто не догадывается о его, Совета, существовании.
— Чисто, — произнесла блондинка, бросая мой плащ на стол.
Дверь душевой отворилась, и из нее вышла женщина, которую я слышал. Теперь на ней было бордовое трикотажное платье; два черепаховых гребня в волосах оставляли лицо открытым.
— Это не Гастон, — заметила она.
— Нет, — кивнула блондинка. — Он здесь за товаром. Как раз собирался с ним уйти.
Темноволосая женщина хмыкнула:
— Кто вы?
— Дрезден, — сказал я. — Я частный детектив, мисс Гарсиа.
Лицо Франчески Гарсиа застыло, и она переглянулась с блондинкой, не опускавшей револьвера.
— Откуда вам известно, как меня зовут?
— Клиент сообщил. Похоже, вы с мисс Вальмон вляпались в крупные неприятности.
Анна Вальмон раздраженно стукнула по переборке кулаком.
— Черт! — выпалила она, испепелив меня взглядом. Пистолет в ее руке, однако, не дрогнул. — Вы работаете на Интерпол?
— На Рим.
Анна повернулась к Франческе:
— Надо отменить сделку. Все рушится.
— Рано еще, — возразила Франческа.
— Ждать нет смысла.
— Я подожду, — заявила брюнетка. — Пока он не вернется.
— Он не вернется, — сказала Анна. — Ты сама знаешь, что он не вернется.
— Кто? — спросил я.
— Гастон, — ответила Франческа.
Я промолчал. Франческа наверняка умела хорошо читать по лицам, так что мне и не пришлось что-либо говорить. Долгую секунду она смотрела на меня, потом, побелев как полотно, зажмурилась:
— Ох. О Dio.
— Как? — спросила Анна. Пистолет так и не дрогнул. — Как это произошло?
— Убийство, — негромко сказал я. — И кто-то обставил его так, чтобы предупредить чикагскую полицию.
— Кто это мог сделать?
— Нехорошие парни, которым нужна плащаница. Убийцы.
— Террористы?
— Все еще мрачнее. Пока плащаница находится у вас, дамы, вам угрожает опасность. Если пойдете со мной, я могу отвести вас к людям, которые вас защитят.
Франческа тряхнула головой и немного поморгала:
— Вы имеете в виду полицию?
На самом деле я имел в виду Рыцарей, но я отчетливо представлял себе, как те поступят с похитительницами после того, как сверхъестественная угроза минует.
— Угу.
Анна сглотнула и оглянулась на Франческу. Взгляд ее чуть смягчился, и в нем читалась забота, сострадание. Черт, да эти две девицы были не просто подельщицы. Они подружки.
— Ческа, — голос Анны тоже смягчился, — нам надо уходить. Если уж этот нас нашел, других можно ждать в любую минуту.
Темноволосая кивнула, но взгляд ее все еще был устремлен куда-то за стену.
— Да. Пойду соберусь.
Она встала, подошла к стиральной машине и достала из нее пару спортивных сумок, положив их на стол — прямо на сверток. Потом сунула ноги в туфли.
С минуту Анна следила за ней, потом повернулась ко мне:
— Ладно. Мы не можем позволить вам бежать в полицию, чтобы рассказать им все. Не знаю, что и делать с вами, мистер Дрезден. Если подумать, так разумнее всего было бы вас убить.
— Малоприятная возня, помните? Столько хлопот… — напомнил я.
Эти слова вызвали на ее лице подобие улыбки.
— Ах да. Я и забыла. — Она сунула руку в карман и достала пару наручников. Настоящих, полицейских — не какие-нибудь там дешевые игрушки. Легким движением руки бросила мне, и я поймал их в воздухе. — Застегните один браслет на запястье, — приказала она.
Я послушался.
— Видите вон то кольцо на переборке? Застегните второй на нем.
Я поколебался, глядя, как Франческа надевает пальто; лицо ее так и оставалось застывшим. Я облизнул пересохшие губы.
— Вы не представляете, какой опасности подвергаетесь, мисс Вальмон. Право, не представляете. Прошу вас, позвольте помочь вам.
— Я полагаю, не стоит. Мы профессионалы, мистер Дрезден. Возможно, мы и воры, но и у нас имеется некоторая рабочая этика.
— Вы не видели, что они сделали с Гастоном Ларошем, — не сдавался я. — Жуткое зрелище.
— Смерть редко бывает красивой. Кольцо, мистер Дрезден.
— Но…
Она подняла пистолет.
Я поморщился, поднял руку и застегнул второй браслет на стальном кольце, выступавшем из переборки у трапа.
Как следствие, я как раз смотрел на палубу, когда по ней метнулся в мою сторону второй за последние двенадцать часов динарианец.
Глава 13
Я уловил движение краем глаза и, еще не поняв до конца, что происходит, дернулся в сторону, насколько мне позволяла цепь наручников. Демон с металлическим шорохом проскользнул мимо меня, пахнув запахами озерной воды и запекшейся крови. Церковные Мыши не запищали — ни одна, ни другая, хотя не знаю, выдержка ли была тому причиной или потрясение.
В общем и целом демон более походил на человека, нежели первый динарианец; более того, он обладал шокирующе женственными чертами. Полные бедра переходили в странно искривленные, напоминающие львиные лапы. Большую часть тела покрывала чешуя из зеленоватого металла, четырехпалые кисти заканчивались длинными стальными когтями. Как и у демона Урсиэля, у этого… у этой было четыре глаза — два бледно-зеленых, два зловеще-багровых, а на лбу горел светящийся знак.
Еще у нее были длинные волосы. Длинные — в смысле, пятнадцатифутовой длины. Она напоминала плод запретной страсти Медузы Горгоны и Доктора Осьминога. Казалось, эти волосы нарезали из длинной стальной ленты. Они шевелились вокруг ее головы облаком живых стальных змей, они отталкивались от стен и пола рубки, дюжиной дополнительных конечностей поддерживая ее вес.