— Меч?
— Если меч, то чертовски острый.
— Ну, насколько мне известно, такие бывают. А что с опознанием трупа?
— Ничего. Жаль.
— Да ладно…
— Вам дать знать, если что-нибудь изменится?
— Угу. Или в случае, если к вам попадет кто-нибудь вроде этого парня.
— Боже сохрани. Обязательно. Выяснили что-нибудь про эту татуировку?
— Это называется глаз Тота, — сказал я. — Но я пока еще не знаю, кто здесь увлекается такими. Да, позвоните Мёрфи. Ей стоит знать про ваши образцы.
— Уже позвонил. Это она сказала мне поставить вас в известность. Мне кажется, она тоже собиралась ложиться. Как думаете, она обрадуется, если я разбужу ее, чтобы она поговорила с вами?
— Не… нет, — пробормотал я, с трудом сдерживая зевок. — Это может подождать. Спасибо, что позвонили, Баттерс.
— Никаких проблем, — заверил он меня. — Сон — это бог. Продолжайте молиться.
Я хмыкнул, положил трубку и не успел сделать и двух шагов к кровати, как в дверь постучали.
— Нет, мне решительно необходим перед дверью люк-ловушка, — заявил я Мистеру. — Нажимаешь кнопку, и всякие разные с воплем летят вниз. Ну, не насмерть — пусть в какую-нибудь грязь хлопнутся.
Мистер был слишком благороден, чтобы удостоить подобную ерунду ответом, поэтому я слегка приоткрыл дверь и выглянул в щелочку, держа руку поближе к своему арсеналу.
Сьюзен стояла, склонив голову набок и чуть улыбаясь. На ней были джинсы, выцветшая футболка, тяжелая серая шерстяная куртка и солнцезащитные очки.
— Привет, — сказала она.
— Привет, — отозвался я.
— Знаешь, трудно сказать наверняка, глядя из-за двери, но глаза у тебя изрядно красные. Ты хоть спать сегодня ложился?
— Спать? О чем это ты таком говоришь?
Сьюзен вздохнула и покачала головой:
— Ты не против, если я зайду?
Я сделал шаг назад и отворил дверь шире:
— Без проблем.
Сьюзен вошла и скрестила руки на груди:
— У тебя зимой такая холодрыга…
У меня имелись кое-какие соображения насчет того, как нам согреться, но озвучивать их я не стал. Возможно, я просто боялся увидеть ее реакцию. Еще я вспомнил, что говорила мне Мёрфи относительно беседы. Я взял несколько поленьев и подбросил их в огонь.
— Чая или чего-либо такого хочешь?
Она мотнула головой:
— Нет.
Сьюзен никогда не отказывалась от чашки горячего чая. Как я ни старался, скрыть горечь в голосе мне не удалось:
— Ну да, заход на помойку. Выбросила и пошла дальше…
— Гарри, это несправедливо, — возразила Сьюзен.
В ее голосе улавливалась боль — едва ощутимая, но все же боль. Я с ожесточением потыкал в камин кочергой, подняв облачко искр, хотя новые поленья и без того занялись хорошо.
— Ты же знаешь, — добавила она, — это каждому тяжело.
Губы мои шевелились сами собой, не спросившись у мозга. У сердца — возможно, но не у мозга. Я оглянулся на нее через плечо:
— Насколько я понимаю, за исключением мистера Посредственность.
Брови ее удивленно поползли вверх.
— Ты это про Мартина?
— А что, разве не в этом дело? — Искра, вылетев из камина, опустилась мне на руку. Я взвыл и стряхнул ее. Потом прикрыл огонь тяжелой металлической решеткой и отставил кочергу. — И прежде чем ты скажешь что-нибудь еще… я и сам, черт подери, знаю, что веду себя как псих. И как собственник. Я понимаю, что мы расстались еще прежде, чем ты уехала. Больше года уже прошло, и тебе это тоже нелегко далось. С твоей стороны совершенно естественно найти себе другого. Так что с моей стороны расстраиваться по этому поводу — глупое ребячество… ну и пусть.
— Гарри… — начала она.
— И ведь ты тоже наверняка думала об этом, — продолжал я. Умом я понимал, что пора бы остановиться, но слова сами срывались с языка. — Ты ведь целовала меня. Ты целовала меня, Сьюзен. Уж я-то знаю. Ты сама верила в это.
— Это не…
— Готов поспорить, своего соню Мартина ты так не целуешь.
Сьюзен закатила глаза и подошла ко мне. Она присела на коврик у камина, перед которым я так и стоял на коленях. Она коснулась моей щеки ладонью. Теплой ладонью. Это было приятно. Я слишком устал, чтобы справляться с реакцией на это простое прикосновение, поэтому я отвернулся и уставился в огонь.
— Гарри, — сказала она, — ты прав. Я не целуюсь так с Мартином.
Я отодвинул щеку, но она взяла меня пальцами за подбородок и повернула лицом к себе:
— Я с ним вообще не целуюсь. У меня с Мартином ничего нет.
Я уставился на нее болван болваном:
— Ничего?
Она очертила пальцем на груди невидимый крест.
— Ох, — только и сказал я.
Напряжение, сковывавшее мои плечи, немного ослабло.
Сьюзен рассмеялась:
— Вот что тебя так беспокоило, Гарри? Что я ушла от тебя к другому мужчине?
— Ну, я же не знал. Я предполагал…
— Господи, ну и балбесом же ты бываешь порой. — Она улыбнулась мне, но я увидел в ее глазах горечь. — Что меня всегда в тебе потрясало, так это как ты можешь понимать столько всякого сложного — и оставаться совершенным идиотом во всякой ерунде.
— Опыт, — буркнул я. Она продолжала смотреть на меня все с той же горькой улыбкой, и до меня дошло наконец. — Но это ведь ничего не меняет, так?
— Мартин?
— Угу.
Она кивнула:
— Это ничего не меняет.
Я сглотнул, пытаясь избавиться от застрявшего в горле комка:
— Ты хочешь, чтобы все это осталось в прошлом?
— Я не хочу этого, — быстро произнесла она. — Но я знаю, что это необходимо. Для нас обоих.
— И ты вернулась, чтобы мне об этом сказать?
Сьюзен покачала головой:
— Я сама еще не решила окончательно. Мне кажется, несправедливо было бы решать, не поговорив с тобой. Такое решение нужно принимать вдвоем.
Я хмыкнул и снова уставился в огонь:
— Было бы куда проще, если бы ты просто зачитала свою речь и сделала мне ручкой.
— Проще, — согласилась она. — Легче. Но несправедливо и вообще… неправильно как-то.
Я промолчал.
— Я изменилась. Не только из-за этих вампирских штучек. В моей жизни много всякого произошло. Много такого, о чем я раньше не подозревала.
— Например?
— Например, то, насколько опасен этот мир, — сказала она. — Я осела в Перу, но объехала всю Южную Америку, Центральную Америку. Я и не догадывалась, какова там обстановка. Гарри, там везде эта Красная Коллегия. Там целые деревни живут им на потребу. Словно скот на убой. Вампиры питаются ими всеми. Привораживают их всех, — в голосе ее возникла непривычная жесткость, — даже детей.
Мой желудок снова неприятно сжался.
— Я и не слышал о таком.
— Об этом мало кому известно.
Я провел рукой по лицу:
— Господи… Дети?
— Я хочу помочь. Сделать хоть что-нибудь. И я нашла, чем я им там могу помочь, Гарри. Мне предложили работу. Я намерена принять предложение.
Что-то заныло у меня в груди. Да что там заныло — заболело по-настоящему.
— Я понял, это должно быть наше общее решение.
— Я как раз к этому перехожу, — кивнула она.
И я тоже кивнул в ответ:
— Хорошо.
Она опустилась на пол рядом со мной:
— Ты мог бы поехать со мной.
Поехать с ней… Бросить Чикаго. Бросить Мёрфи, Альф, Майкла. Оставить за собой кучу проблем, многие из которых породил я сам. Мне представилось, как я собираю чемоданы и сматываю удочки. Может, мне и там придется подраться как следует. Но там меня снова будут любить. Будут обнимать. Видит бог, мне ужасно этого хотелось.
Да, но пострадают люди. Друзья. И еще те, кому может грозить опасность и кому некуда будет обратиться за помощью.
На мгновение — только на мгновение — я заглянул Сьюзен в глаза и увидел надежду, тут же сменившуюся пониманием. Она улыбнулась, только улыбка вышла еще более горькой, чем прежде.
— Сьюзен, — начал было я.
Она приложила палец к моим губам и сморгнула слезы:
— Я все понимаю.
И тут до меня дошло. Она понимала, потому что и сама думала точно так же.
Есть вещи, от которых не убежишь. Никак не выйдет, если только ты хочешь жить в ладу с собой.
— Теперь понял? — спросила она.
Я кивнул, но голос все равно плохо слушался меня из-за этого чертова комка в горле.
— Несправедливо это. По отношению к нам обоим. То, что мы не вместе. Обоим ведь больно.
Сьюзен прижалась ко мне боком и кивнула. Я обнял ее за плечи.
— Может, когда-нибудь все и изменится, — сказал я.
— Когда-нибудь, может, и изменится, — согласилась она. — Я люблю тебя, Гарри. И всегда любила.
— Угу, — кивнул я. Огонь в глазах почему-то расплывался. — Я тебя тоже люблю. Проклятие…
Мы посидели так, греясь у огня, еще пару минут.
— Когда ты улетаешь? — спросил я наконец.
— Завтра.
— С Мартином?
Она кивнула:
— Он мой напарник. Обеспечивает безопасность, прикрывает с тыла. Мне нужно уладить здесь все дела. Ну и забрать шмотье кое-какое из квартиры.
— Что за работа?
— Да мало отличается от прежней. Добыча и обработка информации. Только теперь я выкладываю ее не читателям, а своему боссу. — Она вздохнула. — В принципе, мне и об этом-то тебе не положено рассказывать.
— Адские погремушки, — пробормотал я. — Я хоть связаться с тобой смогу?
Она кивнула:
— Я пришлю тебе адрес. Абонентский ящик. Ты можешь писать. Я буду рада.
— Угу. Ты тоже… не пропадай.
Прошло еще несколько минут.
— Ты снова занят расследованием? — поинтересовалась Сьюзен. — Так ведь?
— А что, заметно?
Она чуть отодвинулась, и мне пришлось убрать руку с ее плеча.
— Запах, — сказала она и встала подбросить дров в огонь. — На тебе кровь.
— Угу, — кивнул я. — Женщину убили сегодня меньше чем в пяти футах от меня.
— Вампиры? — спросила Сьюзен.
Я покачал головой:
— Разновидность демона.
— Ты сам-то в порядке?
— Как огурчик.
— Занятно. Вид у тебя как из преисподней, — усомнилась Сьюзен.
— Я же сказал: никаких проблем.