чал головой. – А гражданская война гарантированно нас уничтожит.
– Значит, убийца – Морган, и с этим уже ничего не поделать? – тихо произнес я.
– Если падет Белый Совет, кто защитит человечество от тех, кто считает его своей дичью? – Он снова покачал головой. – Я с уважением отношусь к Моргану, но такого допустить не могу. В конце концов, если на одной чаше весов единственный человек, то на другой – все человечество.
– Значит, когда вы завершите процедуру, заклятие укажет на Моргана, – сказал я. – Вне зависимости от того, кто совершил это на самом деле.
Индеец Джо низко опустил голову.
– Я… сомневаюсь, что оно подействует. Даже с учетом Мерлинова опыта.
– А если сработает? Если оно покажет другого, настоящего убийцу? Вы сами станете выбирать, кому жить, а кому умереть, и черт с ней, с правдой?
Индеец Джо поднял на меня взгляд своих темных глаз, и голос его, хоть и сделался тише, окреп как камень.
– Однажды, Гарри Дрезден, на моих глазах погибло племя, которое мне полагалось защитить. Я не сделал этого, потому что, по моему тогдашнему убеждению, Совету или его членам не полагалось участвовать в политических махинациях смертных. Я не позволял себе вмешиваться до тех пор, пока не стало уже слишком поздно. Тогда я сделал выбор, кому умирать, а кому жить. Мой народ погиб из-за моих убеждений. – Он тряхнул головой. – Больше я такой ошибки не совершу.
Я отвернулся от него и промолчал.
– С твоего позволения, – произнес он и вышел из комнаты.
Адские погремушки!
Я-то надеялся заручиться поддержкой Индейца Джо, но не принял в расчет побочных политических факторов. Не думаю, чтобы он стал мне мешать, узнай он, что у меня на уме, но и ожидать от него помощи я не мог. Чем глубже я копал, тем запутаннее и безнадежнее выглядела вся эта история. Если Моргана обрекут на смерть, всем кранты. И если не обрекут – тоже кранты.
Кранты, и все тут.
Черт.
Я даже не мог сердиться на Индейца Джо. Я понимал, в каком положении он оказался. Проклятье, да будь я членом Совета Старейшин и доведись мне оказаться на его месте, не уверен, что я не поступил бы так же.
Голова снова разболелась.
Как, черт подери, мне поступить по справедливости, если ее, справедливости этой, и нет вовсе?
Глава 16
Еще с минуту я молча смотрел на труп Лафортье, потом покачал головой и достал из кармана одноразовый пленочный фотоаппарат – из тех, что продают в торговых автоматах. Я прошелся по всей комнате, щелкая тело, кровавые брызги и сломанную мебель. Я отснял всю пленку, стараясь по возможности полнее запечатлеть место преступления, после чего убрал камеру в карман и покинул покои на галерею.
Откуда-то снизу донеслись голоса. Я приятельски кивнул Везунчику, который ответил непроницаемым взглядом, и приблизился к перилам.
У столика с закусками стояли, переговариваясь о чем-то вполголоса, Слушающий Ветер и Мерлин. Где-то на заднем плане витал Пибоди, на сей раз с другим набором папок, гроссбухов и авторучек.
Я застыл, прислушиваясь. Слушать я научился уже давно – это не столько магия, сколько умение концентрироваться и отсекать посторонние раздражители.
– …выяснить истину, – говорил Мерлин, накладывая себе на тарелку миниатюрные сэндвичи, нарезанный кубиками сыр и зеленые виноградины. – Наверняка ты не имеешь возражений против этого.
– Я полагаю, истина и так уже достаточно ясна, – негромко отвечал Слушающий Ветер. – Мы только теряем время. Нам стоит сосредоточиться на борьбе с последствиями инцидента.
Мерлин – высокий мужчина с царственной осанкой, длинной седой бородой и соответствующей седой шевелюрой – представлял своим обликом этакий эталон чародея. Он был облачен в синюю мантию, голову его венчал серебряный обруч, и на посохе белого дерева не виднелось ни единой отметки. Пальцы с зажатой в них виноградиной застыли в паре дюймов от тарелки, и он внимательно посмотрел на Индейца Джо.
– Я приму этот совет к сведению.
Индеец Джо, Слушающий Ветер, вздохнул и поднял руки ладонями вверх.
– Мы готовы начинать.
– Позволь мне подкрепиться немного, и я подойду.
– Гхм, – подал голос Пибоди. – Право же, чародей Слушающий Ветер, я был бы вам чрезвычайно признателен, если бы вы, пока Мерлин кушает, подписали бы несколько бумаг. У вас на столе лежат два документа, требующих вашего одобрения, и у меня с собой имеются еще три… – он переворошил стопку бумаг, которую держал в руках, – нет, четыре. Четыре документа.
Индеец Джо вздохнул.
– Ладно, – буркнул он. – Идем.
Они повернулись, поднялись по лестнице на галерею и скрылись в двери на противоположной стороне зала.
Я подождал немного и спустился.
Мерлин сидел в кресле недалеко от лестницы и поглощал свои сэндвичи. Увидев меня, он на мгновение замер и затем возобновил трапезу. Забавно. Мерлин мне нравился не больше, чем прыщ на причинном месте, но мне как-то еще не приходилось встречаться с ним в быту. До сих пор я видел его исключительно в процессе руководства Советом, и в этом амплуа он оставался для меня бесконечно далеким, можно сказать, недосягаемым. Одно слово – власть.
Мне, например, и в голову не приходило, что он может есть сэндвичи.
Я собирался пройти мимо, но вместо этого почему-то свернул и остановился перед ним.
Он продолжал жевать как ни в чем не бывало. Только расправившись с сэндвичем, он поднял на меня взгляд.
– Пришли позлорадствовать, да, Дрезден? – спросил он.
– Нет, – тихо ответил я. – Я здесь затем, чтобы помочь вам.
Он выпустил из пальцев кубик сыра, который хотел положить в рот, и уронил на пол. Мерлин прищурился, глядя на меня с нескрываемым подозрением.
– Прошу прощения?
Я оскалился в холодной улыбке.
– Понимаю. Поверьте, мне это произносить – все равно что теркой для сыра по деснам тереть.
Долгое мгновение он пристально смотрел на меня, потом медленно вздохнул и откинулся на спинку кресла. Взгляд его голубых глаз был по-прежнему прикован к моему лицу.
– С какой стати мне верить, что вы действительно поступите так?
– Потому что вы сидите задницей на раскаленной сковородке, и я единственный, кто может эту сковородку убрать.
Он царственно повел седой бровью.
– Ладно, – признал я. – Это прозвучало немного двусмысленнее, чем мне хотелось бы.
– Разумеется, – буркнул Мерлин.
– Однако же Морган не может прятаться до бесконечности, и вы это прекрасно понимаете. Его найдут. Суд над ним вряд ли займет больше двух секунд. И стоит его голове упасть с плеч, как ваша карьера полетит кувырком вслед за нею.
Мерлин помолчал, обдумывая эту мысль, а затем пожал плечами:
– Мне кажется, от вас логичнее было бы ожидать, что вы приложите все усилия к тому, чтобы с ним покончили.
– Мне хотелось бы полагать, что я прилагаю все свои усилия с умом, а не от балды, – улыбнулся я. – Если бы я желал его смерти, мне достаточно было бы просто стоять в сторонке, ничего не делая. Разве что, может, в ладоши похлопать. Вряд ли я мог бы причинить ему больше ущерба.
– О, – произнес Мерлин. – Право же, не уверен. По этой части у вас особый талант.
– Охота за ним в полном разгаре. Половина Совета жаждет его крови. Насколько я слышал, все улики против него – а у меня к нему счет за все эти годы побольше, чем у любого другого. – Я пожал плечами. – В подобных обстоятельствах вряд ли я могу сделать его положение хуже, чем оно есть. И что вам терять?
Легкая улыбка коснулась на мгновение уголков его губ.
– Допустим на мгновение, что я соглашусь. Что вам от меня нужно?
– Копию его дела, – ответил я. – Все, что вам известно о смерти Лафортье и о том, как Морган это провернул. Все до последней детали.
– И что вы намерены с этим делать?
– Полагаю, использовать эту информацию для того, чтобы найти убийцу Лафортье.
– И только?
– Да. Именно так, – ответил я после короткого молчания.
Мерлин взял с тарелки другой кусок сыра и неторопливо прожевал его.
– Если мое собственное расследование даст результат, я обойдусь и без вашей помощи.
– Черта с два обойдетесь, – сказал я. – Всем известно, что в ваших интересах выгородить Моргана, пусть даже ценой лжи. Все ваши доказательства его невиновности только усугубят подозрения.
– В то время как ваша с Морганом взаимная неприязнь всем хорошо известна, – задумчиво произнес Мерлин. – Так что любые доказательства его невиновности не вызовут сомнений, если будут исходить от вас. – Он склонил голову набок и посмотрел на меня: – Почему вы так поступаете?
– Возможно, потому что я не считаю его виновным.
Брови его приподнялись – казалось, он сейчас улыбнется.
– А тот факт, что убитый голосовал против вас, когда вы сами представали перед судом, не имеет к этому никакого отношения.
– Именно так, – подтвердил я, закатывая глаза. – Вы, как всегда, попали в точку. Вот вам моя эгоистичная, мелочная, мстительная мотивация помочь Моргану оправдаться: то, что гаденыш Лафортье получил по заслугам.
Мерлин смотрел на меня еще несколько долгих секунд и наконец кивнул.
– Есть одно условие, – произнес он.
– Условие, – восхитился я. – Вы еще ставите условия в ответ на предложение убрать огонь из-под вашей задницы.
Он устало улыбнулся:
– Моей заднице вполне удобно там, где она находится. Не забывайте, Страж, у меня такой кризис не впервые.
– Но вы до сих не прогнали меня к чертовой матери.
Он поднял палец, пародируя салют фехтовальщика.
– Туше. Я допускаю, что вы – чисто гипотетически – можете оказаться полезным.
– Вот черт! Я прямо-таки счастлив, что соизволил предложить вам свою помощь. Так счастлив, что даже готов выслушать ваше условие.
Он медленно покачал головой:
– Недостаточно просто доказать, что Морган невиновен. То, что в наших рядах предатель, – неопровержимый факт. Его необходимо найти. Кто-то должен ответить за то, что случилось с Лафортье, и не только ради сохранения Совета. Наши враги должны знать, во что им обойдутся подобные акции.