– Всего, значит, двенадцать, – вполголоса сообщила мне Мёрфи. Головы она даже не поворачивала. У Мёрфи свои, полицейские органы чувств. – И все в абсолютно одинаковых костюмах.
– Угу, явно нездешние, – подтвердил я. – Твари из Небывальщины очень часто так себя ведут: если им нужно раствориться в окружении, они выбирают себе из этого окружения образец и прикидываются им. – Пару шагов я размышлял. – А то, что все выбрали один и тот же образец, возможно, означает, что они и по сути не слишком друг от друга отличаются.
– Ты хочешь сказать, что мне достаточно сходить на свидание с одним из них, чтобы иметь представление об остальных?
– Я имел в виду, чтобы беспокоиться за себя, нужно для начала этого себя ощущать.
Мёрфи медленно вздохнула:
– Просто замечательно. – Рука ее переместилась к карману, в котором она, насколько я знал, носила сотовый. – Подкрепление не помешает.
– А может, заставит их действовать, – отозвался я. – Я вот что хочу сказать: если начнется концерт, не миндальничай – стреляй по ногам или куда там у вас положено.
– Ты насмотрелся кино, Гарри, – хмыкнула она. – Если коп нажимает на спуск, так только для того, чтобы прикончить поганца. А фокусами пускай занимаются всякие там спецназовцы и прочие Индианы Джонсы.
Я покосился на будку у въезда на стоянку. Обыкновенно там сидел дежурный – по крайней мере, в светлое время суток. Однако сейчас будка была пуста – да и на улице, если уж на то пошло, я тоже никого не увидел.
– Где твоя ячейка? – спросила Мёрфи.
Я повел бровью:
– Там же, где всегда, куколка.
Она издала звук, будто ее вот-вот стошнит.
– В первом ряду от середины, – сказал я. – Ближе к дальнему концу.
– Нам придется миновать тех, что ошиваются рядом с фургоном.
– Угу, – согласился я. – Но я не думаю, что эти болванчики в костюмах уже нашли ячейку. Они все еще ходят, все еще принюхиваются. Если бы они обнаружили Моргана, они бы уже исчезли. – Приблизившись к фургону, я заметил, что две шины со стороны тротуара спущены. – Насчет нашего бегства они подумали.
– Ты уверен, что это не люди? – спросила Мёрфи.
– Гм… Ну почти.
Она покачала головой:
– Меня такой ответ не устраивает. Они из мира духов или нет?
– Трудно сказать, пока не подойдем поближе, – сказал я. – Возможно, для этого придется даже дотронуться до одного из них.
Она медленно перевела дух.
– Как только будешь знать наверняка, – сказала она, – дай знать. Скажем, мотни головой, если будешь уверен, что это не люди. Или кивни, если люди.
От фургона нас отделяло уже меньше двух десятков футов, так что на пререкания времени не осталось.
– Идет.
Я сделал еще несколько шагов и налетел на занавес тошнотворной энергии – столь интенсивной, что волосы от нее встали дыбом. Тут сомнений уже не осталось: мы имеем дело с враждебной сверхъестественной силой. Я коротко мотнул головой из стороны в сторону, и в это самое мгновение парочка в серых костюмах синхронно, как по команде, повернулась и уставилась на меня. Рты у обоих начали открываться.
Прежде чем они успели издать хоть звук, Мёрфи выхватила пистолет и выпустила пули им в голову.
По две пули.
Две пули на одну мишень – тактика профессионального киллера. Всегда имеется некоторый шанс, что пуля коснется цели под острым углом и отрикошетит от черепа. Вероятность этого невелика – однако повторный выстрел понижает ее от «небольшой» до «практически нулевой».
Мёрфи – коп, победитель стрелковых турниров, и от цели ее отделяло меньше пяти футов. Она проделала все одним движением, и выстрелы почти слились в один.
У мужчин в серых костюмах не оставалось времени даже заметить ее присутствие, не говоря уже о том, чтобы предпринять что-нибудь в стремлении избежать своей участи.
Из затылков обоих модников выплеснулось по фонтану прозрачной жижи, и оба повалились тряпичными куклами на тротуар, тела их мгновенно начали деформироваться, как попавший в сауну снеговик, превращаясь в эктоплазму – липкую, бесцветную слизь, материю Небывальщины.
– Адские погремушки! – поперхнулся я, когда адреналин с секундным опозданием ударил мне в кровь.
Мёрфи не опускала пистолет до тех пор, пока не удостоверилась в том, что ее противники не продолжат свою боевую карьеру к качестве всадников без головы. Потом она бросила взгляд налево и направо по улице, ее холодные голубые глаза сканировали пространство на предмет новых угроз; одновременно она вытащила из «ЗИГа» почти полную обойму, заменив ее свежей.
Возможно, Мёрфи и производит впечатление любимой голубоглазой тетушки, но драться она умеет по-взрослому, без дураков.
Спустя какую-то пару секунд воздух наполнился звуками, более всего напоминавшими хор обезумевших бензопил. Не знаю, сколько голосов в нем участвовало, но наверняка больше двенадцати. Гораздо больше.
– Вперед! – прокричал я, срываясь на бег.
Серые костюмы не умели действовать по индивидуальной программе. Вполне вероятно, у них и сознание-то было одно на всех. То, как мы сняли часовых, возбудило и разъярило остальных, и я не особо сомневался, что ответная реакция будет именно такой, какую можно ожидать от колониального организма при нападении на одну его часть.
Серые костюмы явно намеревались убить нас.
Ретироваться мы не могли: слишком близко они оказались от Молли с Морганом. Однако и за наши с Мёрфи жизни, поймай они нас здесь, на улице, я не дал бы и ломаного гроша. Все, что нам оставалось, это бежать вперед как можно быстрее в надежде прорваться на склад прежде, чем эти модники обнаружат нас. У нас имелся некоторый шанс попасть в нашу ячейку, забрать Молли и Моргана и смыться через портал в Небывальщину, оставив модников с носом.
Я вихрем пересек улицу и ворвался на складскую территорию; Мёрфи не отставала от меня ни на шаг. Не обращая внимания на то, что вопли становились все громче, я добежал до центрального ряда складских ячеек, и тут с обоих концов прохода вывернулось штук двадцать или двадцать пять серых костюмов. Некоторые из них увидели нас и затормозили, разбрызгивая гравий подошвами своих модных ботинок. Остальные, пусть и с опозданием в секунду, тоже начали поворачивать; тональность воплей при этом изменилась. А потом мы с Мёрфи уже неслись, не сбавляя скорости, по проходу между ячейками.
Серые костюмы устремились в погоню, но у нас с Мёрфи оставался еще отрыв футов в сорок, а по части бега эти ребята не отличались сверхъестественной скоростью. К дверям мы вроде успевали.
Тут я вспомнил, что дверь заперта.
Не сбавляя хода, я сунул руку в карман джинсов, чтобы, подбегая, держать ключи наготове. До меня дошло, что, если мне не удастся отпереть дверь с первой попытки, ничто не помешает серым костюмам догнать нас и убить.
Стоит ли удивляться, что я уронил эти чертовы ключи на землю.
Я выругался, затормозил, оступившись на гравии, и принялся лихорадочно шарить взглядом по земле в поисках ключей, а толпа серых костюмов настигала нас – теперь уже в неестественно-зловещей тишине.
– Гарри, – окликнула меня Мёрфи.
– Знаю!
Она вернулась ко мне и застыла, изготовившись к стрельбе. Ствол ее пистолета целился в ближний от нас серый костюм.
– Гарри!
– Да знаю!
Наконец в россыпи серых камешков блеснул металл, и я бросился к нему. Мёрфи открыла огонь – одиночными, отрывистыми выстрелами. Ближний серый костюм покатился по гравию. Остальные просто перепрыгнули через него, не сбавляя скорости.
Я нашел ключ, только, к сожалению, слишком поздно.
К дверям моего убежища мы уже не успевали.
Глава 19
– Встань ближе! – приказал я, сунул конец посоха в гравий и повел им в сторону, очерчивая неровный круг диаметром фута в четыре вокруг нас с Мёрфи. На мгновение я оказался на линии огня.
– Чтоб тебя, Гарри, пригнись! – сердито выдохнула она.
Я поспешно повиновался, протягивая руку, чтобы коснуться земли для активации круга. Пистолет Мёрфи дважды выстрелил, я торопливо бросил в круг заряд энергии и ощутил, как вокруг нас выросла защитная стена.
Бежавший впереди других серый костюм оступился и рыбкой полетел прямо на нас. Мёрфи отшатнулась, и я бесцеремонно схватил ее прежде, чем она успела пересечь круг, разрушив его.
Серый костюм врезался в круг и отлетел как от каменной стены, только вспышка бело-голубого света очертила на мгновение призрачный цилиндр в воздухе. Мгновение спустя то же самое начали повторять за ним остальные серые костюмы – в абсолютно одинаковой манере, словно опыт первого для остальных ничего не значил. Штук двадцать костюмов один за другим врезались в защитное поле и отлетели от него.
– Спокойно! – посоветовал я Мёрфи, не отпуская ее. – Спокойно, спокойно!
Она чуть расслабилась, по крайней мере перестала сопротивляться моей хватке.
– Все в порядке, – сообщил я. – До тех пор, пока мы не нарушим круг, им сюда не прорваться.
Нас обоих трясло. Мёрфи пару раз, словно задыхаясь, глотнула воздух. Мы так и стояли вдвоем, а серые костюмы тем временем растянулись по периметру круга, ощупывая его руками в надежде на брешь. Пока они проделывали это, я получил возможность рассмотреть их получше.
Ростом и сложением они совершенно не отличались друг от друга, за однояйцевых близнецов не сошли бы, а вот за близких родственников – легко. У всех наблюдался одинаковый цвет глаз – причудливый серо-зеленый. А еще на их лицах отсутствовал малейший намек на хоть какое-то выражение.
Один из них протянул руку, словно пытаясь коснуться меня, и стоило его растопыренной пятерне прижаться ладонью к невидимому барьеру, как на ней отворился самый что ни на есть долбаный рот. Настоящий рот, усеянный треугольными акульими зубами; извивающийся пурпурно-черный язык выскользнул из-за зубов и принялся беспорядочно хлестать по кругу, словно надеясь найти щель. При этом с языка густо капала желтоватая слизь.
– Что ж, – произнесла Мёрфи, напряженным голосом. – Не могу не признать: действует на нервы.