Мёрфи глубоко вздохнула.
– Хорошо, – сказал я. – Он прямо за вашей спиной.
Улыбка у Вязальщика сделалась совершенно волчьей.
– Мы же славно поболтали, Дрезден. Ни вы, ни я – мы оба не хотим опрометчивых шагов. Все это ужасно мило. Вот из-за таких мелочей солнце ярче светит. – Голос его окреп. – Тем более не стоит оскорблять меня предположением, что я совсем тупица.
– Ни в коем случае, – заверил я его. – Он у вас за спиной, футах в сорока. В инвалидной коляске.
Вязальщик бросил на меня пронзительный взгляд. Потом закатил глаза, оглянулся через плечо и тут же снова повернулся ко мне. Нахмурился, оглянулся еще раз – и невольно разинул рот.
В сорока футах за его спиной сидел в инвалидной коляске Морган с моим дробовиком в руках. Рядом с ним стоял, недобро глядя на Вязальщика и его воинство, Мыш, готовый в любое мгновение броситься вперед.
– Привет, Вязальщик, – ровным, беспощадным тоном произнес Морган. – Прошу вас, мисс Карпентер.
Из ниоткуда появилась Молли; все это время, с самого начала нашего разговора с Вязальщиком, когда я заметил ее движение, она скрывалась за искусно поставленной завесой. В руке она держала мой запасной жезл, конец которого запылился от корябания по гравию. Она опустилась на колени у начерченного на земле круга и, сосредоточенно нахмурившись, коснулась его ладонью.
Поверьте мне, магические круги власти – самые что ни на есть азы нашего ремесла. Сделать их может практически каждый; важно только знать каким образом, а этому-то умению наши подмастерья обучаются в первую очередь. Круги создают границу, отделяющую пространство внутри от магических энергий внешнего мира. Именно поэтому подручные Вязальщика не смогли пересечь границы очерченного мною на земле круга – их тела состояли из эктоплазмы, удерживавшейся в твердом состоянии магической энергией. Стоило им пытаться пересечь черту, как круг отрезал их от этой энергии.
Оживший по воле Молли круг действовал точно так же, как мой, – только на этот раз серые костюмы оказались внутри его, разом лишившись энергии, необходимой им для поддержания своей телесной формы.
В результате четыре десятка демонических громил разом превратились в лужи прозрачной слизи.
При виде этого Вязальщик издал короткий вопль и отчаянно завертелся на месте, бормоча какое-то заклинание – впрочем, мог бы и не стараться. Чтобы вернуть свое воинство, ему пришлось бы сначала вытащить их из круга… Если бы ему, конечно, удалось отскрести слизь от гравия.
– Надо же, Вязальщик, – с деланым сочувствием заметил я. – Не ожидали такого, а?
– Эрнест Арманд Тинуистл, – прогрохотал Морган непререкаемым, властным тоном и вскинул к плечу дробовик. – Сдавайся, гнусный проныра, если тебе дорога жизнь.
Взгляд серо-зеленых глаз Вязальщика метнулся от Моргана к нам. Похоже, он все-таки принял какое-то решение, потому что низко, по-бычьи наклонил голову и, размахивая руками, бросился на нас.
Ствол пистолета Мёрфи метнулся было за ним, но она выругалась и рывком отвела оружие вверх и в сторону. Вязальщик врезался плечом ей в грудь, сбив ее с ног; одновременно с этим я получил локтем в живот.
Я попытался поставить ему подножку, но неудачно – все-таки я потерял равновесие от удара. В результате я приземлился на пятую точку, хотя и он оступился, сделав два или три неверных шага. Мёрфи же оказалась готова к удару; она перекатилась через плечо и снова вскочила на ноги.
– Убери их отсюда, – бросила она мне и ринулась за Вязальщиком.
Мыш подбежал ко мне, обеспокоенно – как это умеют только собаки – посмотрел вслед Мёрфи и перевел взгляд на меня.
– Нет, – сказал я ему. – Давай посмотрим.
Вязальщик несся во всю прыть, но я сильно сомневаюсь, чтобы он и в молодые годы был хорошим бегуном, не говоря уже о том, каким он стал, добавив двадцать лет и сорок фунтов. Другое дело Мёрфи, тренировавшаяся практически ежедневно.
Она нагнала его футах в десяти от конца проезда, помедлила секунду, прилаживая шаг, а потом сделала подсечку. Ноги его заплелись, и он покатился по земле.
Надо отдать ему должное: он сумел подняться и, рыча от ярости, бросился на Мёрфи. Швырнув ей в лицо пригоршню гравия, он замахнулся на нее кулаком.
Мёрфи пригнулась, уворачиваясь от камней и песка, уклонилась от одного удара, дождалась второго и перехватила его за запястье. Оба описали замысловатый танцевальный пируэт, а потом Вязальщик с воплем врезался лысой тыквой в стальную дверь складской ячейки. Ничего не скажешь, башка у него оказалась крепкая. Он оглушенно отвалился от двери, но все-таки попытался при этом заехать Мёрфи локтем в висок.
Мёрфи без труда перехватила удар, использовав инерцию для классического броска через бедро, – с той только разницей, что Вязальщик описал положенную траекторию в перевернутом положении.
Даже на расстоянии в полсотни футов я услышал хруст выбитой из сустава руки.
А потом он впечатался лицом в гравий.
Мое мнение о сообразительности Вязальщика несколько повысилось: он лежал не рыпаясь, позволив Мёрфи заломить ему руки за спину и сковать их наручниками.
Мы с Мышом переглянулись.
– Жесть, – со вздохом произнес я.
Полицейские сирены слышались где-то уже совсем близко. Мёрфи покосилась в ту сторону, потом оглянулась на нас и сделала раздраженный жест рукой: убирайтесь, мол.
– Ладно, пошли, – сказал я Мышу, и мы поспешили к сидевшему в коляске Моргану.
– Я не мог стрелять в него из этой пукалки, пока вы двое там стояли, – недовольно заявил Морган, стоило нам приблизиться. – А вы почему не стреляли?
– Вот почему, – ответил я, мотнув головой в направлении въезда на складскую территорию, где как раз тормозила, мигая синими огнями, патрульная машина. – Они почему-то с предубеждением относятся к трупам с огнестрельными ранениями.
Я повернулся к Молли и нахмурился:
– Я что тебе сказал? Сматываться при первых признаках опасности!
Она взялась за рукоятки Морганова кресла, и мы двинулись обратно к ячейке и расположенному в ней порталу.
– Мы не знали, что происходит, пока не услышали, как они все начали орать, – объяснила она. – А потом Мыш словно рехнулся и принялся подкапываться под стальную дверь. Я подумала, что вам грозит опасность. Так оно и оказалось.
– Не в том дело, – буркнул я. Мы как раз проходили мимо начертанного ею круга, и я стер линию ногой, высвободив удерживавшую его энергию. – Кто придумал эту штуку с кругом?
– Я, – невозмутимо произнес Морган. – Силовые ловушки – стандартная тактика борьбы с заклинателями-мошенниками.
– Извините, что я так долго копалась, – сказала Молли. – Просто пришлось делать круг побольше, чтобы они все поместились.
– Ничего страшного. Зато ему хватило времени наговориться всласть. – Мы вошли в ячейку, и я опустил и запер за нами ворота. – Справилась молодцом, Кузнечик.
Молли просияла.
Я огляделся.
– Эй, а где Томас?
– Вампир? – спросил Морган.
– Я оставил его на всякий случай дежурить на стоянке, – объяснил я.
Морган неодобрительно покосился на меня и покатился к порталу в Небывальщину.
– Вампир исчезает как раз перед тем, как появляется мелкий жулик, которому не полагалось бы знать о том, где я нахожусь. Вас это не удивляет, Дрезден?
– Томас позвонил мне и сообщил, что здесь неприятности, – ответил я, стараясь держать себя в руках. – Если бы он этого не сделал, вы бы сейчас уже отдыхали в компании серых костюмов.
Молли беспокойно закусила губу и покачала головой.
– Гарри… я не видела его с тех пор, как он привез нас сюда.
Стиснув зубы, я оглянулся на запертые ворота.
И где он теперь?
Будь у него возможность, он ни за что не бросил бы нас с Мёрфи на растерзание подручным Вязальщика. Он сражался бы вместе с нами. Но он вместе с нами не сражался.
Почему? Какие-то обстоятельства заставили его уехать, не дожидаясь нашего прибытия? Или, что еще хуже, не принял ли кто-то, вовлеченный в эти события, меры для его нейтрализации? Мне почему-то сразу вспомнилась эта психованная сучка Мэдлин. Да и Шкура-Перевертыш тоже наглядно продемонстрировал, что ему нравится убивать моих союзников, а не атаковать меня лично.
А может, его просто одолели числом эти чертовы серые костюмы, и его тело остывает в каком-нибудь темном углу? При одной мысли об этом у меня пересохло во рту.
Адские погремушки!
Что случилось с моим братом?
Морган вполголоса произнес заклинание, отворив переливающийся всеми цветами радуги проем в полу. Молли заглянула в него, и то, что она увидела, явно произвело на нее впечатление.
– Дрезден, – окликнул меня Морган. – Мы не можем позволить себе впутать в это местную полицию.
Мне очень хотелось крикнуть ему что-нибудь обидное, но он был прав. Всё новые сирены слышались уже с других сторон. Время уносить ноги. Я взялся за кресло и покатил Моргана к проему.
– Пошли, ребята, – скомандовал я.
Чтоб тебя, Томас, выругался я мысленно. Куда же ты, черт подери, подевался?
Глава 20
От тропы, ведущей вглубь Небывальщины, портал моего убежища отделяли всего три ступеньки – но и они для человека в инвалидной коляске представляли собой серьезное препятствие. Нам с Молли пришлось взять Моргана под руки и на себе перенести на тропу. Затем, оставив с ним Молли и Мыша, я вернулся, взял кресло и перетащил его по заснеженному склону на тропу, почти ничем не отличавшуюся от той, по которой я шел минувшей ночью.
Мы снова усадили Моргана в кресло. К моменту, когда мы с этим разобрались, он побелел как полотно и его трясло. Я положил ладонь ему на лоб – температура высокая.
Морган отдернул голову от моих пальцев и насупился.
– Что там? – спросила Молли.
Она догадалась прихватить из склада оба припасенных мною пальто и уже напялила на себя одно.
– У него жар, – негромко ответил я. – Баттерс говорил, это может означать, что в рану попала инфекция.
– Я в норме, – сказал Морган, лязгая зубами.