Крошечный эльф застыл в воздухе по стойке смирно и лихо отсалютовал.
– Задание выполнено, мой господин, Властелин Пиццы!
– Так быстро? – удивился я. С момента, когда я призвал его – сразу после того, как мы купили пончики, но прежде, чем поймали такси, – не прошло и двадцати минут. – Быстро сработано, Тук-Тук, даже для тебя!
Эта похвала, похоже, изрядно польстила пареньку. Он расплылся в улыбке и с жужжанием описал пару кругов над моей головой.
– Он в доме на противоположной стороне улицы, в двух домах отсюда в направлении к озеру.
Я хмыкнул, прикидывая. Если я помнил верно, этот дом тоже перестроили из доходного в обычный, многоквартирный – как и мой.
– Белый с зелеными ставнями?
– Да! Именно там устроил свою нору негодяй! – Рука его метнулась к поясу, и он, свирепо нахмурившись, выхватил из пластиковых ножен свой зазубренный меч. – Следует ли мне убить его для тебя, мой господин?
Я приложил максимум усилий, чтобы не улыбнуться.
– Не уверен, что события уже приняли такой оборот, чтобы это стало необходимостью, – сказал я. – Откуда ты знаешь, что этот тип следит именно за моей квартирой?
– Ой-ёй! Только не говорите мне, что это не он! – Тук возбужденно закружился в воздухе. – Потому что у него на окнах шторы, чтобы ты не мог заглянуть, а еще у него такая большая черная пластиковая штука с жутко длинным носом, торчащим из них, а на конце носа – стеклянный глаз! И он все время смотрит на эту штуку сзади, и когда он видит, что кто-нибудь заходит к тебе в дом, он нажимает на кнопку, и эта штука бибикает!
– Камера, значит? – уточнил я. – Угу, если так, то, похоже, это он. – Я прищурился на солнечный свет и поправил теплый кожаный плащ. Снимать его я, правда, не стал: слишком много всяких враждебных существ шаталось вокруг. – Скажи, Тук, много ли твоих сородичей ты можешь собрать?
– Сотню! – объявил Тук-Тук, размахивая своим мечом. – Тысячу!
Я заломил бровь:
– И поделишь пиццу на тысячу частей?
– Хорошо, господин, – поправился он. – Во всяком случае, несколько дюжин.
Вообще-то, маленький народец – та еще шайка: капризные, непостоянные, но я знаю о них кое-что такое, что, подозреваю, известно немногим. Во-первых, им известно почти все, а то, что им неизвестно, они знают, где узнать. Надолго их внимания не хватает, однако в том, что касается коротких, несложных поручений, они просто асы.
Во-вторых, они как никто в мире обожают пиццу. Я уже много лет на регулярной основе плачу им взятки пиццей, а они в ответ платят мне своей преданностью, иногда даже с избыточным рвением. Я зовусь у них Ца-Лордом, Властелином Пиццы, и те представители маленького народца, что получают мою пиццу, считают себя гвардейцами Ца-Лорда – а это в основном означает, что они шатаются вокруг моего дома в надежде получить добавку пиццы, защищая при этом мое жилище от всяких мелких напастей.
Тук-Тук возглавляет их гвардию, и в прошлом он и его воинство неоднократно помогали мне. Да что там помогали – они не раз и не два спасали мне жизнь. При этом никто в сверхъестественном сообществе даже не подозревает, на что они способны. Как правило, на Тука и его сородичей просто не обращают внимания. Что ж, я расцениваю это как хороший житейский урок: не стоит недооценивать никого, как бы мал он ни был.
В общем, нынешняя работа как нельзя лучше подходила шпане Тук-Тука. Нет, правда, работа для шпаны – в буквальном смысле слова.
– Знаешь, в какой машине он приехал?
Тук гордо откинул голову назад – в лучших традициях Юла Бриннера.
– Конечно! В синей, с такой вот штукой на капоте. – Он свел руки вместе и вытянул их над головой, расставив при этом ноги, так что в результате получилась перевернутая «Y».
– Синий «мерседес», говоришь? – пробормотал я. – Ладно, мне от тебя вот что нужно…
Пять минут спустя я обогнул мой дом, вышел на улицу и остановился напротив здания, где сидел наблюдатель. После чего, запрокинув голову, изобразил на лице самую свирепую гримасу из всех имеющихся в моем арсенале. Я вытянул руку в направлении зашторенных окон на втором этаже и поманил указательным пальцем. Потом указал на мостовую перед собой.
Одна из штор чуть шелохнулась. Я неторопливо досчитал до пяти и быстро направился через оживленную улицу к дому с зелеными ставнями.
Молодой человек лет двадцати – двадцати пяти в шортах цвета хаки и зеленой рубахе с короткими рукавами выскочил из переоборудованного в наблюдательный пункт дома и бросился к припаркованному у тротуара синему «мерседесу»; на шее его болталась дорогая зеркальная камера.
Я продолжал идти, не меняя темпа.
На бегу он нацелил на машину какую-то штуковину вроде брелока и нажал на кнопку. Добежав, схватился за дверную ручку, но дверца осталась запертой. Он покосился в мою сторону и попытался сунуть ключ в замок. А потом недоуменно моргнул при виде потянувшихся из скважины вслед за ключом липких розовых нитей.
– Я бы на вашем месте даже не пытался, – заметил я, подходя. – Посмотрите-ка на шины.
Взгляд молодого человека метнулся с меня к «мерседесу» и застыл – машина стояла на асфальте всеми четырьмя ободьями.
– Ох, – произнес он. Потом посмотрел на ключ с налипшей на него жевательной резинкой и вздохнул. – Да. Черт.
Я остановился так, чтобы нас разделяла машина, и чуть улыбнулся.
– Не слишком переживайте, приятель. Я занимаюсь этим дольше вашего.
Он скорчил кислую физиономию и помахал в воздухе ключом.
– Жвачка?
– А мог оказаться и суперклей. Считайте это корпоративным тактом. – Я кивнул в сторону машины. – Давайте-ка поговорим. И включите кондиционер, а то погода на мозги действует.
Пару секунд он молча смотрел на меня, потом снова вздохнул.
– Угу. Хорошо.
Мы забрались в машину. Он соскреб жвачку с ключа и сунул его в замок зажигания, однако когда повернул, ничего не произошло.
– А, да. Отоприте капот, – сказал я.
Он покосился на меня и послушно потянул рычажок. Я вышел из машины, поднял капот и подсоединил провода к клеммам аккумулятора. Потом кивнул парню, и тот завел двигатель.
Я уже говорил: Тук-Туку и его команде следует поручать работу, адекватную их возможностям. Если следовать этому правилу, они показывают себя чертовски эффективными.
Я вернулся в машину.
– Лицензия есть? – спросил я.
Молодой человек пожал плечами и повернул регулятор кондиционера на полную мощность.
– Угу.
Я кивнул:
– Давно?
– Недавно.
– Коп?
– В Джолиете, – сказал он.
– Но не сейчас.
– Кризис.
– Зачем вы следите за моим домом?
Он снова пожал плечами:
– Заплатили.
Я кивнул и протянул ему руку.
– Гарри Дрезден.
Услышав мое имя, он нахмурился:
– Это не вы работали у Ника Кристиана в «Драном ангеле»?
– Я.
– У Ника хорошая репутация. – Похоже, он пришел к какому-то заключению, поскольку нехотя пожал мою руку. – Винс Грейвер.
– Вас наняли подглядывать за мной?
Он еще раз передернул плечами:
– Это вы ехали за мной прошлой ночью?
– Вы же знаете правила, старина, – сказал Грейвер. – Вам платят в том числе за то, чтобы вы держали язык за зубами.
Я повел бровью. Я знаю многих частных детективов, которые – с учетом сложившихся обстоятельств, конечно, – сочли бы за благо для себя не упорствовать. Это заставило меня посмотреть на него внимательнее. Тощий, обладающий комплекцией спортсмена, который по выходным бегает или ездит на велосипеде. Непримечательное лицо – из тех, на которые не обращаешь внимания, тем более не запоминаешь. Не слишком темные волосы, средний рост, глаза обыкновенного, карего оттенка. В общем, внешность, примечательная только тем, что в ней нет ничего примечательного.
– Держать язык за зубами – это правильно, – согласился я. – До тех пор, пока не начинают страдать люди. Тогда это делается сложнее.
Грейвер нахмурился:
– Страдать?
– За последние сутки на мою жизнь покушались дважды, – сказал я. – Дальше сами думайте.
Он уставился куда-то вдаль и прикусил губу.
– Черт.
– Черт?
Он мрачно кивнул:
– Все расходы и гонорар псу под хвост.
Я удивленно вскинул бровь:
– Вы работаете на клиента без предоплаты? Просто так?
– Слово «соучастие» мне не нравится. Пусть лучше будет «раскаяние».
Сообразительный парень. Сообразительнее, чем был я, когда выправил себе лицензию частного детектива.
– Мне нужно знать, кто за вами стоит.
Грейвер долго обдумывал это. Почти минуту. Потом покачал головой:
– Нет.
– Почему нет?
– Я взял за правило никогда не сдавать клиентов. Или не злить людей, замешанных в мокром деле.
– Вы потеряли контракт, – напомнил я. – А если я возмещу эти убытки?
– Возможно, вы не дочитали учебник до этого места. «Д» у меня в лицензии означает «детектив». Не «доносчик».
– А еще я могу вызвать копов. Могу сообщить им, что вы замешаны в нападениях на меня.
– Но не сможете доказать ни черта, – покачал головой Грейвер. – В нашем ремесле не продержаться, если не умеешь держать язык за зубами.
Я откинулся на спинку кресла и, скрестив руки на груди, некоторое время молча изучал его.
– Вы правы, – произнес я наконец. – Заставить вас я не могу. Поэтому просто прошу. Пожалуйста.
Он продолжал пялиться в ветровое стекло.
– Почему они преследуют вас?
– Защищаю клиента.
– Пожилого типа в инвалидной коляске?
– Угу.
Грейвер нахмурился еще сильнее.
– На вид крутой тип.
– Даже не представляете насколько.
Некоторое время мы остывали в кондиционированном воздухе. Потом он повернулся ко мне и покачал головой.
– Вы производите впечатление парня разумного, – сказал Грейвер. – Надеюсь, вас не ухлопают. Конец разговору.
Я прикинул, не надавить ли на него еще, но за моими плечами достаточно немалый срок работы в этом бизнесе, чтобы распознавать по-настоящему крепких орешков.