– Звучит соблазнительно, – прохрипел я, с трудом складывая слова. – Может, начнем с того, что вернем Томаса?
Она распрямилась, отодвинувшись от меня. На ее прекрасном лице отчетливо читались голод и желание. Она закрыла глаза и чуть потянулась, как иногда делают кошки. От такой выставленной напоказ женственности вскипели бы любые мужские мозги. Она медленно кивнула, потом встала, и взгляд ее снова сделался холодным, отрешенным.
– Ты, конечно, прав. Дело прежде всего. Ты хочешь, чтобы я тебе помогла.
– Я хочу, чтобы вы помогли себе, – уточнил я. – У нас обоих схожие проблемы.
– Какие именно? – удивилась она.
– Предатели в собственных рядах, – ответил я. – Стремящиеся посеять конфликт и нарушить баланс сил.
Она выразительно изогнула черную бровь.
– Страж невиновен?
– Только если мне удастся отыскать типа, который его подставил.
– Ты считаешь, существует связь между предателем и Шкурой-Перевертышем?
– И еще одна связь – та, что привела меня сюда, – добавил я. – Кто-то из ваших заплатил адвокату и порылся у нее в голове.
Лара брезгливо скривила губы:
– Если это правда, кто-то до ужаса неуклюж. Не в наших привычках оставлять за собой столь очевидную блокировку, к тому же снимая только один слой памяти. Такие вещи слишком привлекают внимание.
– Значит, – заметил я, – у нас есть один вампир Белой Коллегии, неуклюжий, громкий, нетерпеливый. Да, и еще – не потрудившийся защищать своих, когда в дом вломился Перевертыш. Та самая, которую недавно публично унизил Томас.
– Мэдлин, – пробормотала Лара.
– Мэдлин, – кивнул я. – Думаю, тот, кто дергает за ниточки во всей этой истории, использует ее. Полагаю, нам нужно отыскать ее и, если повезет, выйти по этим ниточкам на кукловода.
– Как?
Я порылся в кармане плаща и достал пару мятых листов бумаги с предполагаемым номером счета Моргана и ксерокопией перевода.
– Найдите, кто перевел эти деньги. И откуда. – Я передал ей страницы. – А после этого посмотрите, не удастся ли вам определить местонахождение Томасова мобильника.
– Его мобильника?
– Страшила Волосатый сказал, что мы можем связаться с ним по мобильному номеру Томаса. Разве нет способа выяснять, где находится аппарат?
– Это зависит от ряда факторов.
– Готов поспорить, подписки на «Популярную механику» у Перевертыша нет. От поисковых заклятий у него, вполне возможно, защита имеется, а вот насчет того, что телефон можно выследить обычными, физическими методами, он может и не догадываться.
– Посмотрю, удастся ли чего выяснить, – сказала она.
К нам подошел один из медиков и остановился на почтительном расстоянии. Лара повернулась к нему:
– Итак?
Он показал блокнот.
– Список пострадавших, как вы просили.
Она протянула руку. Медик передал ей список с таким видом, как будто боялся подходить к ней слишком близко. Лара пробежала глазами первую страницу.
– У Хеннеси и Калло сломан позвоночник?
– Чтобы утверждать наверняка, потребуется рентген, – ответил медик; он заметно нервничал. – Из того, что мне рассказали, следует, что… гм… нападавший сломал им спины об колено и отшвырнул в сторону. Оба парализованы. Возможно, навсегда.
– А Уилсон остался без глаз, – пробормотала Лара.
– Да, мэм, – подтвердил медик, старательно избегая смотреть ей в лицо.
– Ладно, – кивнула Лара. – Отнесите Хеннеси в покои Натальи. Калло – к Элизе.
– Слушаюсь, мэм. Уилсона отправить в больницу?
Лара взглянула на него – на ее прекрасном лице не читалось абсолютно ничего.
– Нет, Эндрю. Я сама подойду сейчас к нему.
Она сунула блокнот в руку медику, и тот поспешно удалился.
Некоторое время я молча смотрел на Лару.
– Вы собираетесь убить этих людей, – произнес я наконец. – Когда Элиза и Наталья очнутся…
– Они покормятся, и жизни их окажутся вне опасности. Жаль, конечно – я столько вложила в этих людей. Впрочем, на рынке вооруженной охраны спрос не поспевает за предложением. Что же касается членов семьи, их с такой легкостью не заменить. И моя обязанность как предводителя – обеспечить при необходимости должный уход и удовлетворение их потребностей, особенно когда речь идет о лояльности подданных.
– Но это ведь ваши люди, – напомнил я.
– Были моими – до тех пор, пока не потеряли ценность для клана, – возразила она. – И им известно слишком много о наших внутренних делах, чтобы я могла спокойно отпустить их на пенсию. Их жизнями придется пожертвовать, если я хочу, чтобы мои сестры оправились от ран. Лучше их, чем тех, кто еще может оказаться нам полезен. Можно сказать, сослужив нам последнюю службу, они помогут сберечь другие жизни.
– Угу. Вы прямо образец гуманности. Натуральная мать Тереза.
Она снова обратила на меня свой ровный, пустой взгляд:
– Когда это вы, Дрезден, успели забыть, что я вампир? Монстр. Обычно симпатичный, вежливый, воспитанный и чертовски ловкий монстр. – Взгляд ее скользнул в коридор, где как раз помогали сесть мускулистому молодому мужчине; врач накладывал повязку на верхнюю часть его лица. Лара не отрываясь смотрела в его сторону, и цвет ее глаз снова сменился с серого на серебряный, а губы чуть раздвинулись. – Я такая, какая есть.
Меня чуть не стошнило. Я с усилием поднялся на ноги.
– Я тоже.
Она искоса взглянула на меня:
– Это угроза, Дрезден?
Я мотнул головой и тут же пожалел об этом.
– Просто констатация факта. Рано или поздно я уберу вас.
Взгляд ее вернулся к раненому; губы скривились в усмешке.
– Рано или поздно, – пробормотала она. – Но не сегодня.
– Нет. Не сегодня.
– Могу ли я сделать для тебя еще что-нибудь, мой чародей?
– Угу, – сказал я.
Она покосилась на меня, вопросительно приподняв бровь.
– Мне нужна машина.
Глава 28
Я с трудом доплелся по лестнице на следующий этаж в крыло замка, где оборудовали импровизированный госпиталь. Меня сопровождал охранник, изо всех сил старавшийся не припадать на раненую ногу. Перевертыш двинул меня тыквой об стену, явно что-то там повредив. В голове – насчет стены не знаю. У меня сложилась твердая уверенность, что, если я начну прыгать вверх-вниз, мотая при этом головой, мозги в черепе захлюпают, взболтаются и пойдут пеной изо всех щелей.
Правда, делать ничего похожего я не собирался. Мне и простая ходьба давалась нелегко.
В палате молодая женщина в белом халате хлопотала над ранеными. Двигалась она с уверенностью профессионального медика; когда я появился, она как раз заканчивала с Жюстиной. Та лежала на кровати с перебинтованным торсом, и глаза ее смотрели куда-то в пространство с блаженным выражением человека, напичканного болеутоляющими.
Рядом с ней сидела, напряженно выпрямив спину, Анастасия. Правая рука ее была плотно прибинтована к телу черной повязкой. Стоило мне войти, как она поднялась. Вид она при этом имела несколько бледный, но все же стояла, не опираясь на свой посох.
– Мы уезжаем? – спокойно спросила она.
– Угу, – кивнул я и подошел взять ее под левую руку. – Ты как, идти сможешь?
Она остановила меня посохом, хотя и с улыбкой.
– Уж отсюда, черт подери, я запросто выйду, – произнесла она с нарочитым, противным шотландским акцентом.
Я потрясенно уставился на нее:
– Ты же говорила, что проспала всего «Горца»!
Темные глаза ее весело заискрились.
– А что я еще могла сказать, оказавшись на древнем фильме в компании с мужчиной на двести лет моложе меня?
– Но ведь не потому же, что ты боялась уязвить мои чувства, высказывая профессиональное мнение о постановке фехтовальных трюков на экране?
– Молодые мужчины бывают такие чувствительные, – заметила она, и ямочки на ее щеках на мгновение сделались рельефнее.
– Тебя нужно отвезти в больницу, – сказал я, кивая на ее повязку.
Она мотнула головой:
– Кость уже зафиксирована. Теперь все, что можно делать, это не снимать перевязи и ждать, пока боль хоть вполовину уймется.
Я поморщился:
– У меня дома есть кое-какие лекарства.
Она снова улыбнулась, но на этот раз я видел, с каким усилием это ей дается.
– Это будет очень кстати.
– Гарри, – негромко окликнули меня.
Я повернулся к Жюстине, смотревшей на меня затуманенным взглядом, и улыбнулся ей:
– Как дела?
– Мы слышали, что сказала эта тварь, – с трудом ворочая языком, произнесла она. – Мы слышали, как она говорила с вами и Ларой.
Я взглянул на Анастасию, и та едва заметно кивнула.
– Угу, – сказал я Жюстине. Мне ужасно не хотелось, чтобы она сказала что-нибудь такое, чего ей не стоило бы говорить. – Я позабочусь об этом.
Жюстина улыбнулась мне, хотя глаза ее уже окончательно слипались.
– Я знаю, что вы так и сделаете. Он вас любит, вы же знаете.
Я старался не коситься в сторону Анастасии.
– Эм… Угу.
Жюстина взяла меня за руку, и ее глаза встретились с моими.
– Он всегда переживал, что не сможет поговорить с вами. Что мир, откуда он родом, так отличается от вашего. Что он слишком мало знает людей, чтобы вписаться в ваш мир. Что он не умеет быть хорошим бр…
– Бредовой занозой в заднице, – перебил я. – Он это прекрасно знает. – На нее я тоже старался не смотреть. Меньше всего мне нужно было сейчас заглядывать кому-либо в душу. – Жюстина, вам необходим покой. Я его из-под земли достану. Не переживайте.
Она снова улыбнулась, и веки ее окончательно сомкнулись.
– Вы мне как родной, Гарри. Вы всегда хорошо ко мне относились.
Я коротко, немного смущенно кивнул, положил руку Жюстины обратно на край кровати и накрыл ее тонким одеялом.
Анастасия задумчиво следила за моими действиями.
Мы вернулись во входной вестибюль с его свежей штукатуркой, под которой могли прятаться, а могли и не прятаться смертельные ловушки, вышли на крыльцо размером с теннисный корт и по ступеням спустились к подъездной аллее, на которой ждала меня одолженная Ларой машина.