Она покачала головой:
– Думаю, ему непросто делать то, к чему он привык, если он не может встать со стула или пользоваться руками. А на случай, если он все-таки попробует выкинуть что-нибудь, я с ним сижу.
Я уважительно повел бровью. Посвятить ее в правила безопасного обращения с Вязальщиком я не успел, но она догадалась сама.
– Что ж, надежная методика, – заметил я. – Кстати, за что он задержан официально?
– Официальных обвинений я ему пока не предъявляла, – призналась Мёрфи. – Если мне потребуется припаять ему что-нибудь, я могу выбрать нарушение границ владения, нанесение ущерба имуществу и нападение на полицейского при исполнении. – Она вздохнула и покачала головой. – Но мы же не можем следить за ним до бесконечности. Стоит мне выдвинуть обвинения, и он очень скоро окажется в куда более мягких условиях. И мне даже думать не хочется, что произойдет, если он выпустит этих своих тварей в следственном изоляторе или в тюрьме.
– Угу, – понимающе кивнул я. – Выходит, долго держать его вы не сможете.
Она горько скривила губы:
– Ненавижу, когда приходится отпускать засранцев вроде этого.
– А что, такое часто случается?
– Да все время. Прорехи в законодательстве, процессуальные ошибки, оспариваемые улики… Куча уродов, виновных как черт знает что, выходят на свободу, даже не получив хорошей выволочки. – Она вздохнула и передернула плечами. – Ну ладно. Весь мир достаточно дерьмовый. Чего ты хотел?
– Обменяемся урожаем?
– Еще бы, – оживилась она. – Что у тебя?
Я изложил ей краткую сводку событий, имевших место со времени нашей последней встречи.
Когда я закончил, она хмыкнула еще раз.
– Разве это не опасно? Подключать вампиров?
– Угу, – подтвердил я. – Но это Томас. Мне кажется, Лара вполне искренне желает отбить его. И потом, стоит ли бояться курить в постели, когда весь дом в огне?
– Логично, – согласилась она. – Я получила фото. Ничего нового из них не узнала. Пыталась пробить номера счетов, которые ты мне дал. Глухо.
– Черт возьми.
– В любом случае шансов было мало, – утешила она меня.
– Может, Вязальщик что-нибудь выложил?
Она скривила губы так, словно собралась выплюнуть что-то совершенно омерзительное на вкус.
– Нет. Крепкий орешек. Профессиональный преступник. И его уже поджаривали в прошлом.
– Угу, – кивнул я. – Понимает, что ты ничего не можешь сделать, только подержать некоторое время в сидячем положении. Если он выдаст нам хоть что-нибудь о своем заказчике, конец доверию клиентов – если, конечно, он останется жив.
Она прислонилась спиной к стене.
– Ты сказал, у этого твоего Страшилки мобильный телефон Томаса?
– Угу. Как думаешь, его можно запеленговать?
– Как часть этого расследования? – спросила она. – Свобода действий у меня не та, что прежде. Если мне потребуется содействие радиотехнических служб, придется получить разрешение суда, а я не знаю ни одного судьи, который сочтет похищение меняющим облик демоном племени навахо вампира, приходящегося братом чародею, достаточным обоснованием для такого поиска.
– Об этом я как-то и не подумал, – признался я.
Она пожала плечами:
– Если честно, я подозреваю, что у Лары больше связей и возможностей, чем у меня. Особенно с учетом ограниченного времени.
Я не удержался от возгласа досады.
– При условии, если она вообще сможет что-нибудь узнать. И если она честно поделится тем, что узнает.
Мёрфи сдвинула брови и почесала нос.
– Где захватили Томаса?
– Не знаю точно, но думаю, где-то рядом с той складской зоной. Фургон, который Томас взял напрокат, стоял там, и он успел сказать о том, что не сможет сдержать их всех в одиночку.
– «Их»? Серых костюмов?
Я кивнул:
– Скорее всего. Однако поскольку в потасовке Томас участия так и не принял, думаю, Страшила подстерегал его в засаде, подкрался и сцапал, пока его внимание отвлекали Вязальщик со своим зверинцем.
– И отыскать его с помощью своей магии ты не можешь.
– Нет, – процедил я сквозь зубы. – Страшиле каким-то образом удается блокировать мои заклятия.
– Разве такое возможно?
Я помолчал немного, размышляя.
– Поисковые заклятия основаны на общих принципах тауматургии. Ты создаешь некоторую линию, канал, связывающий тебя с целью, а потом наполняешь этот канал энергией. В случае поискового заклятия энергия рассредоточена – тебе остается выделить и отследить ту, что попала в этот канал и ведет к цели. Это как наливать воду на внешне горизонтальную поверхность, чтобы увидеть, в какую сторону уклон.
– Ладно, – кивнула она. – Это я поняла… почти.
– Можно заблокировать это заклятие, не позволив этому каналу даже сформироваться. А если его нет, воду можно лить сколько угодно – течь в сторону она все равно не будет. А не дать сформироваться каналу можно, оградив цель от твоих попыток установить связь.
– Например?
– Хочешь пример? Допустим, если у меня имеется твой волос и я хочу использовать его как часть поискового заклятия, ты можешь заблокировать его, побрившись наголо. Если используемый в заклятии волос не соотносится с чем-либо у тебя на голове, никакой связи не установится. Поэтому, если только имеющийся у меня волос не вырван с корнем – корни-то никуда не делись, – тебе ничего не грозит.
– И это единственный способ отразить поисковое заклятие?
– Нет, – покачал я головой. – Сильное энергетическое поле тоже может заслонить тебя – если тебе хватит времени и денег на серьезную защиту. В чистой теории ты можешь еще укрыться в Небывальщине. Заклятия, сотворенные в материальном мире, плохо проникают в потусторонний – да, кстати, опережая твой вопрос: там я тоже искал. Попытка номер три, тоже неудачная.
Мёрфи нахмурилась.
– А как насчет Жюстины? – спросила она. – Жюстине ведь однажды уже удалось найти его.
Я поморщился.
– Она смогла дать нам примерное направление – и это случилось через несколько часов после того, как Томас из нее почти всю жизнь высосал. Сейчас все по-другому.
– Почему?
– Потому что она больше не ощущает Томаса как недостающую часть своих жизненных сил. Подобной близости между ними уже несколько лет не было. Томас давно, скажем так, переварил всю эту энергию.
Мёрфи вздохнула:
– Я видела, Гарри, как ты очень хитрые штуки проделывал. Но наверное, даже магия не может решить всех проблем.
– Сама по себе магия ничего не решает, – буркнул я, устало массируя глаза. – Для этого существуют те, кто ею занимается.
– Кстати, – она тряхнула головой, – есть какие-нибудь соображения насчет того, почему те чародеи так и не прибегли к магии?
– Пока нет, – признался я.
– А насчет личности нашего неизвестного противника?
– Есть пара мыслей. В игру вовлечены три не связанных друг с другом исполнителя: Страшила Волосатый, Вязальщик, Мэдлин Рейт. Похоже, речь идет об очень больших деньгах. И если мы не отыщем этого таракана и не вытащим его за ушко на солнышко, плохо придется всем. Не знаю, правда, что это может нам сказать о нем.
– Что он чертовски хитер, – заметила Мёрфи. – Или что положение у него отчаянное.
Я выгнул бровь:
– Почему ты так решила?
– Если он сверхгениален, мы, возможно, даже малой толики его плана не видели. Вся эта кутерьма может являться всего-навсего дымовой завесой, чтобы мы не догадались, откуда будет нанесен главный удар.
– Что-то не очень похоже, чтобы ты сама считала это основной версией.
Она устало улыбнулась:
– Как правило, преступники не отличаются особой гениальностью. И не забывай: пусть мы отчаянно мечемся в поисках ответов на вопросы, наш противник находится в том же положении. Он ведь не знает точно, где мы, что нам известно или что мы предпримем дальше.
– Дымовая завеса, – задумчиво пробормотал я.
Она пожала плечами:
– Мне кажется, есть какое-то более простое объяснение происходящего. Вряд ли наш умник – сверхгениальный злодей из Бондианы, постепенно раскрывающий свои зловещие планы. Для этого в действиях нашего противника слишком много суеты.
– Например?
– Пару ночей назад тебя преследовал Страшила.
– Угу.
– Тот частный детектив, о котором ты мне рассказывал, тоже. Зачем цеплять к тебе два хвоста? Может, потому что левая рука не знала, что делает правая?
– Гм, – одобрительно хмыкнул я.
– Судя по тому, что ты сказал, Страшила не слишком напоминает мальчика на побегушках?
– Никоим образом.
– Но он явно координирует свои действия с неизвестным нам пока боссом, исполняя его приказы. Ему вовсе не обязательно было лично доводить до тебя свои требования. На мой взгляд, совершенно очевидно, что в Шато-Рейт он вломился, чтобы отвлечь ваше внимание, пока Мэдлин Рейт уносит ноги.
Я озадаченно моргнул. Действительно, я ведь предупредил Лару о возможном предательстве Мэдлин, так что та наверняка поспешила бы задержать кузину. Мэдлин не могла не понимать этого. Я попытался вспомнить, много ли времени прошло с момента нашего с Люччо появления до нападения нааглоши. Наверняка достаточно, чтобы узнать о нашем приезде, сообразить, что дело пахнет керосином, и сделать один телефонный звонок.
Почему бы и нет?
Мёрфи внимательно смотрела на меня:
– Я хочу сказать, это ведь очевидно, да?
– Меня по голове двинули, не забывай.
Она ухмыльнулась.
– Адские погремушки! – пробормотал я. – Конечно, это очевидно. Но не обязательно глупо.
– Не глупо, согласна. Но мне кажется, это вполне можно охарактеризовать как отчаянный ход. Полагаю, Страшила служит нашему противнику чем-то вроде козырной карты. Думаю, когда Морган сбежал, преступник сообразил, куда тот направился, и пошел с козырей в первый раз. Только вышло так, что, когда Страшила тебя нашел, ты был не с Морганом. Вы с оборотнями едва не одолели его, и он удрал.
– Тогда преступник использовал другое свое орудие, – продолжал я, кивнув. – Мэдлин. Приказал ей найти меня и заставить говорить любыми средствами. А вместо этого ее измолотил до потери сознания Томас.