– Логично, – согласилась Мёрфи.
– Не факт, что все происходило именно так.
– Так или иначе, но происходило, – возразила Мёрфи. – По крайней мере, направление мысли у нас верное. Какие выводы мы можем из этого сделать?
– Не слишком много, – вздохнул я. – В городе орудуют несколько очень опасных типов. Крутых. Парень, которого нам удалось захватить, не скажет нам ни черта. Единственное, в чем мы уверены, так это в том, что мы ничего не знаем.
Я собирался продолжать, но тут мне в голову пришла мысль, и я замолчал.
Я дал ей вызреть несколько секунд и улыбнулся.
Мёрфи склонила голову набок, глядя на меня:
– Ничего, говоришь?
Я перевел взгляд с Мёрфи на дверь комнаты для допросов.
– Забудь, – посоветовала мне Мёрфи. – Он ничего нам не выдаст.
– О-о, – протянул я. – Не знаю, не знаю…
Глава 31
Мёрфи вернулась в комнату для допросов. Выждав минут двадцать, я вошел следом за ней и закрыл за собой дверь. Помещение было маленьким и не отличалось замысловатостью обстановки. Посередине стояли стол и два кресла лицом друг к другу. Традиционное, прозрачное с одной стороны зеркало отсутствовало. Вместо него под потолком в углу торчала на кронштейне маленькая камера видеонаблюдения.
Вязальщик сидел за столом лицом к двери. На его лице багровела пара синяков, дополнявшихся мелкими царапинами, – по гравию он проехался физиономией основательно. Глаза необычного зеленого цвета буквально излучали раздражение. На столе перед ним лежал длинный, аппетитного вида сэндвич с соблазнительно отвернутым краем обертки. Он запросто мог бы дотянуться до него – если бы мог, конечно, пошевелить руками, прикованными к подлокотникам кресла. Ключ от наручников лежал на столе перед Мёрфи.
Я с трудом сдержал улыбку.
– Чертовски бестолково, – заявил Вязальщик Мёрфи, когда я вошел. – Теперь вы еще этого рукоблуда притащили. Это пытка, учиненная сотрудниками полиции. Мой адвокат съест вас живьем и выплюнет косточки.
Мёрфи села за стол напротив Вязальщика, сложила руки перед собой и, так ни слова и не говоря, смерила его предельно неодобрительным взглядом.
Вязальщик глумливо посмотрел на нее, потом на меня – вероятно, чтобы я не чувствовал себя обделенным.
– А! Я понял, – ехидно сообщил он. – Добрый коп, злой коп? – Он снова бросил на меня взгляд. – Эта хладнокровная сучка пыталась размягчить меня, заставив сидеть вот так черт-те сколько часов. И тут приходите вы, вежливый, симпатичный – чуть-чуть обходительности, и я сломаюсь, ага? – Он устроился поудобнее в кресле, постаравшись сделать это как можно оскорбительнее. – Ладно, Дрезден, – ухмыльнулся он. – Валяйте. Добрый коп.
Секунду я молча смотрел на него.
Потом сжал кулак и врезал по его самодовольной физиономии с такой силой, что он опрокинулся на спину вместе с креслом.
С минуту он лежал, смаргивая слезы с глаз. Из одной ноздри сочилась кровь. Падая, он потерял ботинок. Я стоял над ним, разглядывая руку. Бить людей по лицу больно. Не так больно, конечно, как получать по лицу, но все равно более чем чувствительно. Должно быть, я попал ему по зубам – кожа на костяшках оказалась ободрана.
– Не вешай мне лапшу на уши насчет адвоката, Вязальщик, – сказал я. – Мы оба понимаем, что копы не могут держать тебя до бесконечности. Но мы также оба понимаем, что ты не в состоянии играть против нас законными методами. Ты не относишься к уважаемым членам общества. Ты всего лишь наемник, разыскиваемый полицией нескольких стран.
Он злобно буравил меня взглядом.
– Крутого разыгрываешь, да?
Я посмотрел на Мёрфи.
– Как ты думаешь, ответить или просто врезать по яйцам?
– На твое усмотрение, – отозвалась Мёрфи.
– Вот и хорошо. – Я повернулся к Вязальщику и занес ногу.
– Чтоб вас! – взвыл Вязальщик. – Вон, чертова камера снимает все, что вы тут делаете. Думаете, вам это сойдет с рук?
На стене рядом с камерой зажужжал динамик.
– Он дело говорит, – послышался голос Роулинса. – Мне отсюда плохо видно. Подвиньте его на пару футов влево и дайте мне полминуты, прежде чем возьметесь за его подвески. У меня попкорн еще не готов.
– Легко, – откликнулся я, отсалютовав камере.
Скорее всего, задержись я в помещении надолго, камера вышла бы из строя, но мы разыгрывали все как можно реальнее.
Я присел на край стола примерно в футе от Вязальщика, демонстративно взял сэндвич, откусил кусок и некоторое время задумчиво жевал.
– М-м-м, – пробормотал я и покосился на Мёрфи. – Что это за сыр?
– Гауда.
– Говядина тоже неплохая.
– С соусом терияки, – заметила Мёрфи, не сводя глаз с Вязальщика.
– Ох и проголодался же я, – сообщил я ей с предельным энтузиазмом. – Маковой росинки во рту не было с… да, с самого утра. Чертовски вкусно.
Вязальщик злобно бормотал что-то себе под нос; я сумел разобрать только «…проклятый мелкий недоносок…».
Я съел половину сэндвича и положил его обратно на стол. Потом облизнул испачканный в соусе палец и посмотрел сверху вниз на Вязальщика.
– Ладно, крепкий орешек, – сказал я. – Копы тебя держать не могут. Посему эта милая дама может выбрать только одно из двух. Или тебя отпускают…
Мёрфи промычала что-то невнятное. Это впечатляло не меньше, чем ее хмыканье.
– Видишь, как ей не нравится эта идея. – Я слез со стола и присел на корточки рядом с Вязальщиком. – Или, – продолжал я, – мы поступим по-другому.
Он прищурился:
– Вы меня грохнете – я правильно понял?
– И никто по тебе не будет скучать, – подтвердил я.
– Вы блефуете, – буркнул Вязальщик. – Она же, мать ее, коп.
– Угу, – согласился я. – Сам подумай. Неужели ты считаешь, что детектив-профессионал не знает способа избавиться от тебя так, чтобы никто и никогда тебя не нашел?
Взгляд его перебегал с меня на Мёрфи и обратно; безразличное выражение лица его почти не изменилось.
– Что вам нужно?
– Твоего босса, – сказал я. – Сдай его нам и иди на все четыре стороны.
С полминуты он молча смотрел на меня.
– Поднимите кресло, – сказал он наконец.
Я закатил глаза, но кресло поднял. С усилием – худым я бы его никак не назвал.
– Адские погремушки, Вязальщик! Вот сейчас получил бы я грыжу – и кранты сделке.
Он посмотрел на Мёрфи и подергал запястьями.
Мёрфи зевнула.
– Черт подери, – буркнул он. – Хоть одну. Я не ел со вчерашнего дня.
– Сдается мне, – фыркнул я, – немедленная смерть от истощения тебе не угрожает.
– Хотите моего содействия, – огрызнулся он, – так и сами хоть немного пойдите навстречу. Дайте же мне этот чертов сэндвич.
Мёрфи взяла со стола ключ от наручников и бросила мне. Я отомкнул один, освободив ему левую руку. Вязальщик схватил сэндвич и жадно впился в него зубами.
– Ладно, – сказал я, подождав немного. – Говори.
– Чего? – произнес он набитым ртом. – А минералки?
Я нахмурился и отобрал у него маленький остаток сандвича.
Вязальщик смотрел на меня как ни в чем не бывало. Он облизнул пальцы, выковырял из зубов кусочек зеленого лука и тоже слизнул его.
– Что ж, ладно так ладно, – произнес он. – Вы хотите знать правду?
– Именно так, – отозвался я.
Он слегка наклонился в мою сторону и уставил в меня палец.
– А правда, грозный вы мой, состоит в том, что никого вы не убьете. Ни вы, ни ваша птичка-блондинка. А попробуете держать меня дальше – я тут таких ужасов понаведу! – Он откинулся на спинку кресла; лицо его снова сияло самодовольной ухмылкой. – Так что лучше бы вам перестать тратить мое драгоценное время и отпустить меня. Вот вам правда.
Я повернулся к Мёрфи и нахмурился.
Она встала, обошла стол и ухватила Вязальщика за коротко остриженную голову. Это требовало некоторой сноровки, однако она без особого труда сунула его физиономией в стол. Потом забрала у меня ключ, отомкнула вторую пару наручников и освободила его.
– Пошел вон, – негромко произнесла она.
Вязальщик медленно поднялся и оправил одежду. Потом повернулся к Мёрфи и с ухмылкой подмигнул ей.
– Я профессионал. Так что, лапочка, ничего личного. Может, в следующий раз отложим дела и развлечемся, а?
– Может, в следующий раз вы свернете шею при сопротивлении аресту, – отозвалась Мёрфи. – Вон, я сказала!
Вязальщик ухмыльнулся Мёрфи, потом мне и вразвалочку вышел.
– Ну? – спросил я.
Она повернулась и протянула мне руку ладонью вверх. К ее пальцам прилипли короткие волоски – несколько темных и несколько седых.
– Есть.
Я улыбнулся ей, осторожно взял волоски и положил в белый конверт, который взял со стола у Роулинса.
– Дай мне примерно минуту, и я все сделаю, – пообещал я.
– Елы-палы, – сообщил Роулинс по интеркому. – Нравится мне этот канал.
– Классный способ преследовать мерзавца, – заметила Мёрфи спустя полчаса. – Сидишь себе на месте, и суетиться не надо. – Она выразительно посмотрела на меня.
Я сидел на стуле рядом с ее рабочим столом, держа перед собой на вытянутой руке узкий кожаный шнурок, на котором висел прозрачный кристалл в оплетке из медной проволоки. Рука начинала уставать, и мне пришлось подпереть ее другой. Кристалл вел себя не так, как положено нормальному грузу на веревочке: он отклонялся чуть вбок, словно его удерживал ровный, бесшумный ветер.
– Не спеши, – сказал я. – Возможно, Вязальщик и не светоч разума, но своим делом занимается уже пару десятков лет. Он знает, зачем ты хватала его за волосы. Он наверняка умеет справляться с фокусами вроде этого.
Мёрфи без особого энтузиазма покосилась на меня, потом на сидевшего за своим столом Роулинса. Столы стояли вплотную, так что они с Мёрфи сидели лицом друг к другу.
– Не смотри на меня так, – заявил тот, не отрываясь от журнала с судоку. – Ноги у меня не те, что прежде. Мне бы давно следовало научиться преследовать всякую сволочь вот так.
Кристалл вдруг нырнул вниз и закачался на шнурке туда-сюда.
– Ага! – хмыкнул я. – Вот, видите? – Я подержал кристалл еще пару секунд, дав им полюбоваться, потом опустил руку. С полминуты я молчал, массируя уставшие мышцы. – Что я вам говорил? Он стряхнул заклятие.