Я едва не стукнул себя с размаху кулаком по лбу. Никто не мешал мне самому подумать об этом.
– Сейчас скажу, – бросил я и вернулся на берег.
Духоприют ощутил меня сразу же, стоило мне ступить на его землю, и его психическое прикосновение было как приветственный взмах руки. Я сосредоточенно сдвинул брови и огляделся по сторонам, стараясь думать об убийце Лафортье.
Никакого ответа мне в голову не приходило. Я перепробовал с полдюжины других тем. Кто выиграет кубок следующего сезона? Могу ли я уже забрать «Голубого жучка» со штрафной стоянки? Сколько книг сшибет с полки Мистер за время моего отсутствия?
Пшик.
Тогда я подумал о гнездах шершней и мгновенно преисполнился уверенности в том, что всего их здесь тридцать две штуки, но больше всего в яблоневой рощице у северной оконечности острова.
Я вернулся на катер и сообщил результат.
– Значит, он существует только здесь, на острове, – констатировал Морган. – Как и положено настоящему genius loci. Должно быть, ему чертовски много столетий, если он обрел интеллектус, пусть и ограниченный пределами острова.
– Это тоже может пригодиться, – заметил я.
Морган так и не открыл глаз, но оскалил зубы в волчьей ухмылке.
– Наверняка. Если вашим врагам вдруг захочется тащиться в такую глушь.
– Может пригодиться, – уверенно повторил я.
Морган выгнул бровь и внимательно посмотрел на меня.
– Идем, Кузнечик, – повернулся я к Молли. – Отдать швартовы. Сейчас будешь учиться судовождению.
Когда мы вернулись в порт, солнце уже встало. Хоть я и сам не капитан Ахав из «Моби Дика», но заставил Молли последовательно выполнить все этапы швартовки «Жучка-плавунца» к причалу. Нам удалось проделать все это, не сокрушив и не потопив никого и ничего, а это главное. Я привязал катер и сошел на причал. Молли с тревогой смотрела мне вслед с борта.
– Ничего сложного, Кузнечик. Веди катер десять минут в любую сторону. Потом глуши мотор и жди. Я дам сигнал, когда меня забрать.
– Вы уверены, что мне не стоит пойти с вами? – не успокаивалась она.
– Поисковые заклятия на воде практически бессильны, – утешил я ее. – И ты увидишь любого, кто к тебе направляется, еще за милю. В буквальном смысле слова. Держи Моргана в каюте, и тебе ничего не будет угрожать.
Она насупилась.
– А если Моргану станет хуже?
– Работай головой, детка. Делай то, что считаешь нужным, чтобы вы оба остались в живых. – Я принялся отвязывать швартовый трос. – Постараюсь вернуться не позже, чем через два часа. Если не вернусь, действуй точно так же, как я говорил, когда собирался к маяку. Исчезни.
Она сглотнула:
– А Морган?
– Устрой его насколько возможно удобнее и оставь так.
Несколько секунд она молча смотрела на меня.
– Правда?
– Если меня одолеют, – сказал я как можно более невозмутимо, – не думаю, чтобы тебе удалось его защитить. Или поймать настоящего злодея. Поэтому беги со всех ног, а он пусть позаботится о себе сам.
Она хорошенько обдумала мои слова и улыбнулась:
– Его бы здорово унизило, если бы он оказался под защитой девчонки. Ученицы. И – до кучи – потенциальной чернокнижницы.
– Тоже верно, – кивнул я.
Молли задумчиво поджала губы:
– Ради такого стоит остаться.
– Детка, – сказал я. – Если дело запахнет керосином, самым разумным с твоей стороны будет бежать без оглядки.
– Разумным, – пробормотала она. – Но неправильным.
Я серьезно посмотрел на нее:
– Ты уверена? Потому что потом будет очень больно.
Она чуть побледнела, но кивнула:
– Попробую.
И она не шутила. Я видел это по ее глазам. Она очень хорошо понимала, чем это может для нее обернуться, и явно боялась. Но все равно собиралась попытаться.
– Тогда, если меня уберут из игры, найди Мёрфи, – посоветовал я. – Ей известно по этому делу все, что и мне. Слушайся ее. Она умна, и ей можно доверять.
– Хорошо, – сказала она.
Я забросил трос на палубу катера:
– Давай двигай.
Я уже отошел на десяток шагов, когда Молли окликнула меня еще раз:
– Гарри! А какой сигнал вы мне дадите?
– Сама поймешь, – отозвался я.
И покинул причал в поисках орудия, способного разрубить всю эту паутину подозрений, лжи и убийств.
Я обнаружил его на стоянке у порта.
Телефон-автомат.
Лара сняла трубку после второго гудка.
– Рейт, – сказала она.
– Это Дрезден. Что вы можете мне предложить?
– Вот бы все было так просто, – отозвалась она сухим тоном, в котором сквозила ирония. – С чего это вы думаете, что у меня есть что вам предложить?
– Потому что мне есть что предложить вам в обмен.
– Мужчины вообще, как правило, склонны думать именно так. Большинство их сильно переоценивает предлагаемый ими товар.
– Мисс Гормональный Шторм, – произнес я. – Не могли бы мы посвятить остаток этого разговора тематике выше талии?
Она издала свой фирменный гортанный смешок, на который с готовностью отозвались все мои соответствующие гормоны. Я не стал обращать на них внимания. Дурацкие гормоны.
– Что ж, – сказала она. – Возможно, вам будет интересно узнать, что деньги на счет Стража Моргана переведены фиктивной корпорацией под названием «Ветровик».
– Фиктивной? – переспросил я. – И кто ею владеет?
– Я, – как ни в чем не бывало ответила она.
Я изумленно помолчал.
– Поскольку вы делитесь со мной этой информацией, я так понимаю, что это произошло без вашего ведома.
– Вы совершенно правы, – согласилась она. – Управляющим компанией является мистер Кевин Арамис. Помимо меня, он один обладает полномочиями распоряжаться подобной суммой денег.
Я лихорадочно думал. Тот, кто ухлопал Лафортье, не просто хотел взорвать Совет изнутри. Он – или они – приложили максимум усилий к тому, чтобы разжечь вражду еще и к Белой Коллегии.
Адские погремушки!
Воображение услужливо рисовало мне правдоподобные кошмары. Морган, тщетно пытающийся отбиться от несправедливого приговора. Разрастающиеся конфликты между различными фракциями чародеев. Следователи Совета, которым удается наконец проследить денежные счета, и след этот приводит к Ларе. А ведь это идеальный способ объединить враждующие фракции – указать им на общего врага. Вражда к вампирам распространится и на Белых. Красная Коллегия, выждав, пока плохо организованный Совет погрязнет в войне с Белой Коллегией, нанесет решающий удар. А потом – только отдельные всплески героического сопротивления. И конец.
Еще какие, черт подери, адские погремушки!
– Нас натравливают друг на друга, – сказал я.
– Я тоже пришла к подобному заключению.
Еще пара кусков мозаики с щелчком встала на свои места.
– Мэдлин, – произнес я. – Она добралась до этого вашего Арамиса, или как там его, и совратила, заставив предать вас.
– Да, – прошипела Лара. Ее ровный, хорошо контролируемый голос переполнился едва сдерживаемым нечеловеческим гневом. – Когда я наконец доберусь до нее, я своими руками у нее все потроха вырву.
Слава богу, эти слова разом решили все мои проблемы с гормонами. Я поежился.
Мне доводилось видеть, какова Лара в деле. Я так и не решил, что это: один из самых прекрасных ужасов, которые я видел, или же одна из самых ужасающих прекрасных вещей.
– Можете попробовать поискать в гостинице «Сакс», номер двести тридцать три, – предложил я. – Если не ошибаюсь, тело мистера Арамиса вы найдете именно там. Мэдлин работает на кого-то, на мужчину. Правда, не говорит ничего такого, что могло бы помочь идентифицировать его. Вам также стоит знать, что она пользовалась наемными услугами типа по прозвищу Вязальщик. Не ученый-ракетчик, конечно, но достаточно хитер, чтобы представлять собой опасность.
Секунду Лара молчала.
– Как вы это узнали? – спросила она наконец.
– Как ни странно, с помощью магии.
Я услышал, как она разговаривает с кем-то, находившимся в помещении. Потом она вернулась к телефону.
– Если Арамис мертв, Мэдлин ликвидировала еще одно слабое звено своего плана. Невозможно будет представить убедительные доказательства, что это не я платила за убийство Лафортье.
– Угу. Вот почему она это и сделала.
Лара издала звук, полный неодобрения, но даже он получился у нее совершенно женственным.
– Что мы намерены с этим делать, Гарри?
– У вас есть парадное платье?
– Пардон?
До меня дошло, что я ухмыляюсь как идиот.
– Я устраиваю вечеринку.
Мне пришлось ждать пятого гудка, прежде чем телефон Томаса ответил. Последовала секундная тишина. Потом послышался голос Томаса, хриплый, усталый.
– Гарри?
При звуках его голоса сердце у меня в груди едва не застыло.
– Томас? Как дела?
– Ох, – прохрипел он. – Так, ничего особенного.
Мне приходилось видеть Томаса, когда ему больно. Голос у него тогда был точь-в-точь как сейчас.
Из трубки послышались какие-то случайные звуки, потом мяукающий голос Перевертыша.
– Он здесь. Он жив. Пока жив. Отдай мне обреченного воина.
– Идет, – сказал я.
В трубке замолчали – Перевертыш явно обдумывал мою реплику.
– Привези его мне, – произнес он.
– Нет. Этому не бывать.
– Что?
– Придешь ко мне сам.
– Ты желаешь, чтобы я оборвал его жизнь немедленно?
– Говоря честно, Волосатик, мне плевать, – сообщил я, стараясь напустить в голос как можно больше скуки. – Было бы даже приятно вернуть одному из вампиров все, что причитается; по крайней мере, было бы о чем вспоминать. Но мне-то этого не нужно. – Я помолчал секунду. – А вот тебе Томас нужен живым, если ты надеешься обменять его на Моргана. Поэтому я скажу тебе, как все это произойдет. На закате с тобой свяжутся по этому номеру. Тебе скажут, где мы с тобой встретимся. Когда ты туда прибудешь, ты продемонстрируешь мне вампира, живого и невредимого, и когда его вернут мне, ты получишь Моргана. Без проблем.