– Я не какая-нибудь смертная мразь, чтобы ты мог мною командовать, мелкий чародеишко! – возмутился Страшила.
– Нет. Ты мразь бессмертная.
– Ах ты, слепой, питающийся падалью червяк! – взорвался Страшила. – Кто ты такой, чтобы так со мной разговаривать?
– Червяк, у которого есть то, что тебе нужно, – хмыкнул я. – На закате. Держи телефон под рукой.
И повесил трубку.
Сердце колотилось в груди как безумное; я весь покрылся испариной. Меня трясло от страха за Томаса, от усталости, от реакции на разговор со Страшилой. Я прижался раскалывающейся от боли головой к холодной телефонной трубке и лишь надеялся, что не подписал только что Томасу смертный приговор.
Еще один, последний звонок.
Белый Совет пользуется телефонной связью, как и любая другая организация. Правда, в основном для служебных, не самых важных звонков. Я набрал номер штаба в Эдинбурге, назвал пароль, и меня соединили с одним из дежурных, молодой женщиной, судя по голосу еще не окончившей обучение.
– Мне нужно передать сообщение всем членам Совета Старейшин, – сказал я ей.
– Очень хорошо, сэр, – согласилась она. – Какое именно?
– Запишите с моих слов, ладно?
– Да, сэр.
Я набрал воздуху в легкие.
– Сообщаю вам, что на протяжении последних двух дней я укрывал Стража Дональда Моргана от розыска и пленения. Информатор сообщил мне подробности о том, как Страж Морган был ложно обвинен в убийстве члена Совета Старейшин, чародея Лафортье. Страж Морган невиновен; более того, я могу это доказать. Я желаю встретиться с вами сегодня вечером, на закате, на острове, не нанесенном на карты, посередине озера Мичиган, восточнее Чикаго. Там же будет присутствовать мой информатор, который представит доказательства невиновности Стража Моргана и опознает истинного исполнителя преступления. Позвольте мне выразиться с предельной ясностью. Я не выдам Стража Моргана предполагаемому правосудию Совета. Приходите с миром, и мы все уладим. Однако если вы явитесь в поисках драки, уверяю вас, что я в долгу не останусь.
Дежурная уже после первого продиктованного мной предложения начала издавать сдавленные, не очень внятные звуки.
– Да, и подпишите: «Гарри Дрезден», – добавил я.
– Э-э… Х-хорошо, сэр. Х-хотите, чтобы я н-на всякий случай п-перечитала текст?
– Будьте так добры.
Она перечитала. Я слышал звуки какого-то движения у нее в комнате, но когда она начала читать, все стихло. Когда она закончила, голос у нее сделался сдавленный, писклявый.
– Я все правильно записала, сэр?
Из трубки снова послышались приглушенные, но возбужденные голоса.
– Да, – заверил я ее. – Все абсолютно верно.
Глава 38
По моим прикидкам выходило, что до момента, когда появится кто-нибудь из Эдинбурга, у меня оставалось около часа. Достаточно, чтобы поймать такси и съездить в больницу.
На этот раз Уилл спал в комнате для посетителей реанимационного отделения, а у Энди дежурила Джорджия. Там же находилась семейная пара среднего возраста; судя по виду, за последние сутки они почти не смыкали глаз. Я постучал в стеклянную дверь. Джорджия сказала что-то супругам, встала и вышла ко мне в коридор. Вид у нее был усталый, но вполне дееспособный; длинные волосы она собрала в пучок на затылке.
– Привет, Гарри, – произнесла она и обняла меня.
Я осторожно обнял ее в ответ:
– Как она?
Джорджия внимательно посмотрела на меня, прежде чем ответить.
– Неважно. Доктора не решаются сказать, вытянет она или нет.
– Лучше уж так, – сказал я, – чем если бы они сказали, что все будет хорошо, а она…
Джорджия покосилась на супружескую пару у лежащей Энди – те сидели, держа друг друга за руку.
– Я знаю. Жестоко давать несбыточную надежду, но…
– Но ты все равно невольно злишься на врачей, которые ее до сих пор не спасли. Ты все понимаешь, и все равно это бесит.
Она кивнула:
– Да. И иррациональность этого выводит меня из себя.
– Это не иррационально, – возразил я. – Это по-человечески.
Она устало улыбнулась:
– Мы с Уиллом поговорили. И ты спешишь.
Я кивнул.
– Вы нужны мне оба. Прямо сейчас.
– Я позову его, – сказала Джорджия.
В порт мы поехали на джипе Джорджии и добрались туда за десять минут до назначенного мною срока. К тому моменту, когда начнут прибывать члены Совета, я хотел выйти на открытую воду. Вода – отнюдь не идеальное средство защиты от магии, но она обладала способностью доставить изрядные трудности любому, кто пожелает взять меня на прицел, а это в тысячу раз лучше, чем ничего.
– Ладно, – сказал я. – Подождите-ка, ребята, минутку здесь.
– Зачем? – нахмурился Уилл.
– Мне нужно переговорить кое с кем, кто немного стесняется незнакомцев. Всего минуту.
Я выбрался из джипа и направился вдоль ряда машин до тех пор, пока не нашел два стоявших рядом микроавтобуса. Я забрался между ними, приложил пальцы к губам и резко свистнул.
Послышалось негромкое жужжание, и сверху на меня спикировал Тук-Тук. Он вытянулся в воздухе передо мной по стойке смирно и отсалютовал своим крошечным мечом.
– Слушаю, повелитель!
– Тук, у меня для тебя два задания.
– Будет сделано немедленно, господин!
– Нет, мне нужно, чтобы ты выполнил их по очереди.
Тук опустил меч, и на крошечном личике обозначилось некоторое замешательство.
– О…
– Во-первых, я хочу, чтобы ты нашел на озере катер, на котором сейчас находится моя ученица. Он не более чем в миле или двух от берега. – Я снял с шеи серебряный амулет-пентаграмму, обмотал его цепочкой и протянул Туку. – Положишь его куда-нибудь, где она сразу его заметит.
Тук с серьезным видом взял амулет и зажал его под мышкой.
– Будет сделано.
– Спасибо.
Тук гордо выпятил грудь и словно сделался чуть выше.
– Во-вторых, – продолжал я, – мне необходимо знать, много ли маленького народца ты можешь завербовать под знамена своей гвардии на одну ночь.
Он нахмурился и с сомнением помолчал.
– Не знаю, лорд Гарри. Того количества пиццы, что мы получаем, и так едва хватает.
Я отмахнулся:
– Гвардейское жалованье не изменится. Служба новых членов будет оплачена дополнительно. Назовем их милицией Ца-Лорда. Мы будем прибегать к их услугам только время от времени. Как думаешь, многие откликнутся на такое предложение?
Тук возбужденно описал круг в воздухе.
– Ради тебя? Да любой эльф, любая маленькая фея на сотню миль отсюда знают, что ты спас наших из плена Госпожи Ледяных Глаз! Не найдется ни одного, чья родня не страдала бы в этом плену, когда бы не ты!
Я приподнял брови.
– О, – произнес я. – Что ж. Скажи им, что это может оказаться очень опасным. Скажи, что, если они хотят вступить в милицию, им придется подчиняться приказам на время службы. И я буду платить им по одной большой пицце на каждые восемь десятков волонтеров.
– Это меньше, чем ты платишь гвардейцам, – самодовольно заметил Тук.
– Ну, они же любители, а не закаленные ветераны вроде тебя и твоих людей.
– Так точно, мой господин!
Я серьезно посмотрел на него:
– Если ты сможешь навербовать в милицию достаточно народу и если они будут действовать так, как им прикажут, тебя ждет повышение, Тук.
Глаза его расширились.
– Это та, что с хрустящей сырной корочкой и разными начинками?
– Это не пицца, – остудил я его. – Это повышение. Выполни эту работу, и с той минуты ты станешь зваться… – Я сделал драматическую паузу. – Генерал-майор Тук-Тук Минимус, командующий элитой войска Ца-Лорда.
Тельце Тука буквально содрогнулось от возбуждения. Появись над его головой висящий в воздухе огромный восклицательный знак, я и то не слишком удивился бы.
– Генерал-майор?
Я не смог устоять.
– Да, да, – торжественно произнес я. – Генерал-майор.
Он издал радостный вопль и исполнил в воздухе между машинами сумасшедший зигзаг.
– Что нам для тебя выполнить, когда я их соберу, мой господин?
– Я хочу, чтобы ты разыграл все как надо, – сказал я. – Вот что мы сделаем…
Я вернулся к Уиллу и Джорджии, а спустя десять минут «Жучок-плавунец» с пыхтением вошел в гавань. Кузнечик ухитрилась подвести катер к причалу, врезавшись в последний лишь с умеренной силой, затем я быстро привязал… принайтовил, так, кажется? – трос, и Уилл с Джорджией прыгнули на борт. Стоило ногам Уилла коснуться палубы, как я отвязал трос и следом за ними перебрался на катер. Молли же, не дожидаясь моей команды, сразу дала полный назад.
– Что дальше? – спросила она меня через крышу рубки.
– Правь по компасу рядом со штурвалом. На один-два градуса южнее востока, и окликни меня, как только увидишь остров.
– Есть окликнуть!
Уилл, сощурившись, покосился на Молли, потом на меня:
– «Есть»? «Окликнуть»?
Я презрительно тряхнул головой:
– Сухопутные крысы. Пойду ухо придавлю, или как там это называется. Черт знает сколько не спал.
– Ступай, Гарри, – сказала Джорджия. – Мы тебя разбудим, если что.
Я кивнул, спустился в каюту, повалился на свободную койку и сразу же вырубился.
Спустя две секунды кто-то тряхнул меня за плечо.
– Убирайтесь, – пробормотал я.
– Извини, Гарри, – произнес Уилл. – Мы на месте.
Я произнес несколько необдуманных грубостей, потом немного включился в реальность и открыл глаза, что, как известно, в процессе просыпания является самым сложным делом. Потом сел, и Уилл, покосившись на лежавшего в отключке Моргана, поднялся из каюты обратно на палубу. Я посидел немного, ощущая во рту такой вкус, словно в него вылили пару ложек политуры. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы опознать звук, которого прежде не было.
Дождь.
Стук дождевых капель по настилу палубы и крыше рубки.
Я выбрался на палубу, не опасаясь, что дождь испортит мой кожаный плащ. Одним из положительных последствий до боли сложного и утомительного ритуала, с помощью которого я заговаривал свой плащ, стало то, что он у меня теперь не только пуленепробиваемый, но и непромокаемый, да и не пачкается почти. И при этом ткань остается дышащей. Посмотрел бы я, как Берман или Уилсон добились бы такого результата.