Наилучшим способом добиться этого в настоящий момент было помалкивать и не мешать им разговаривать.
– Полагаю, первое, что нам стоит сделать, это обменяться известной нам информацией, – предложила Лара Древней Мэй. – Хотите, чтобы я сделала это первой?
Мэй обдумала это предложение и кивнула в знак согласия.
– Мой брат Томас Рейт, – начала Лара без лишних предисловий, – захвачен Шкурой-Перевертышем, одним из древних нааглоши. Перевертыш предложил обмен. Моего брата на Стража Дональда Моргана.
Мэй склонила голову набок:
– Каким образом вовлечен во все это дело Дрезден?
– Он утверждает, что пытается доказать невиновность Стража Моргана, не выводя это дело за рамки Совета. В качестве жеста доброй воли по отношению к Совету, а также с целью поддержания мира и спокойствия в Чикаго я дала брату распоряжения оказать разумные помощь и содействие Дрездену, не связанные с излишним риском. – Она покосилась на меня. – В прошлом он неоднократно злоупотреблял моими добрыми намерениями. На этот раз он каким-то образом вовлек моего брата в свое расследование, в результате чего Томас попал в плен к Шкуре-Перевертышу.
– И это все?
Лара снова испепелила меня взглядом и с видимым усилием удержалась от немедленной реплики.
– Он утверждает, – ответила она, подумав, – что в затруднительном положении, в котором оказался Дональд Морган, виновна какая-то третья партия, пытающаяся к тому же стравить Коллегию с Советом. К моему удивлению, мое собственное расследование не опровергло его утверждений. Представляется вероятным, что одного из моих менеджеров каким-то образом совратили, заставив растратить значительную сумму денег. Дрезден утверждает, что эти деньги переведены на счет, предположительно принадлежащий Стражу Моргану.
Мэй кивнула.
– Это так?
Лара пожала плечами; даже этот жест вышел у нее чертовски грациозно.
– Это возможно. Мои люди заняты поиском улик, которые помогут точнее установить, что же именно произошло.
Мэй снова кивнула и немного помолчала.
– Несмотря на то что вы старательно обходите это стороной, – сказала она наконец, – вам прекрасно известно, зачем мы здесь.
Лара едва заметно улыбнулась.
– Сказка, которой потчует нас Дрезден, не внушает доверия по причине избыточной сложности, – продолжала Мэй. – Несмотря на то как искусно вы избегаете прямых слов, создается впечатление, что вы хотите, чтобы мы поверили в непричастность Белой Коллегии к смерти Лафортье. При этом ваш рассказ тоже не вызывает доверия по той же самой причине.
– Мой опыт говорит, что подобные дела редко бывают простыми, – отозвалась Лара.
Мэй сделала рукой жест, который можно было бы расценить если не как согласие с этим утверждением, то, по крайней мере, как что-то близкое.
– И все же, возвращаясь к интересующему нас делу, действия известного нам врага представляются гораздо более вероятной причиной убийства Лафортье, нежели происки некоторой безымянной, безликой третьей партии.
– Разумеется. В конце концов, вы чародеи, – без малейшего следа иронии заметила Лара. – Вы хранители великих тайн. Если бы такая партия существовала, вы наверняка знали бы о ней.
– Возможно, это я несправедливо сужу о ваших людях, обвиняя их в организации убийства Лафортье, – парировала Мэй все тем же совершенно спокойным тоном. – В конце концов, вы вампиры, славящиеся искренностью и мягкостью натуры.
Лара с легкой улыбкой качнула головой:
– Тем не менее мы оказались здесь.
– Не вижу противоречия.
– Я желаю благополучно вернуть брата.
Мэй решительно мотнула головой:
– Белый Совет не обменивает своих.
– Возможно, я ошибаюсь, – заметила Лара, – но, мне кажется, Страж Морган находится не в вашем обществе.
– Только временно, – возразила Мэй.
На меня старая китаянка не смотрела, но я не сомневался, что сталь в ее голосе предназначалась именно мне.
– Тогда, возможно, мы могли бы объединить усилия, – предложила Лара. – Нам нельзя допустить, чтобы Перевертыш получил Стража.
– Те, кто заключает союзы с Белой Коллегией, впоследствии жалеют об этом, – ответила Мэй. – Совет не обязан помогать вам или вашему брату.
– Несмотря на услуги, оказанные вам моим королем и его Коллегией? – спросила Лара.
Мэй, не моргая, смотрела ей в лицо, но промолчала.
– Мы с ним одной крови, – тихо произнесла Лара. – Я добьюсь его возвращения.
– Я с уважением отношусь к вашей преданности, – заявила Мэй тоном, позволявшим усомниться в искренности этих слов. – Тем не менее проблема Перевертыша, настаивающего на обмене, вряд ли имеет отношение к нашему настоящему положению.
– Вообще-то, – подал голос я, – в некотором роде имеет, уважаемая Мэй. Я просил передать Страши… Перевертышу, где я буду ждать его сегодня вечером. В зависимости от способа, каким он собирается сюда попасть, мы можем ожидать его с минуты на минуту.
Эбинизер заморгал и повернулся ко мне; на лице его явственно читался вопрос, не сбрендил ли я.
– Уайл И. Койот, – с серьезным видом сказал я ему. – Су-у-пергений.
Он подумал немного, и я увидел по его лицу: до него дошло, что я задумал. Я это точно знаю, поскольку такое лицо у моего старого наставника бывает только тогда, когда он знает наверняка, что дело принимает очень поганый оборот и он хочет быть к этому готов. Эбинизер отпустил посох, придерживая его под мышкой, и порылся в кармане, шаря взглядом по нависающему над нами лесу.
Не знаю, о чем думала Мэй и поняла ли она вообще суть происходящего. У меня сложилось впечатление, что не поняла. Поскольку все ее умозаключения исходили из неверных предположений, она и выводы вряд ли сделала верные.
– Все это означает, – сказала она мне, – что разумнее всего завершить наши дела здесь и покинуть это место.
– К сожалению, я тоже прихожу к такому выводу, – произнесла Лара. – Возможно, настало время прервать эту встречу.
Одна из ее сестер сделала едва заметное движение рукой.
Над головой полыхнула молния, и последовавший почти немедленно удар грома заглушил все возможные реплики. Ветер снова усилился, и Слушающий Ветер вдруг поднял голову. Взгляд его устремился на север, он прищурился.
Мгновение спустя я ощутил присутствие на острове новых людей. Они объявились на дальнем от нас склоне холма. Их было двенадцать, и они начали двигаться к вершине холма с нечеловеческой скоростью. Должно быть, вампиры Белой Коллегии.
Еще через несколько секунд пара человекообразных типов просто возникла в лесу ярдах в четырехстах от нас. И как будто этого было недостаточно, еще двое появились на северо-западном берегу острова.
Мэй мгновенно заметила выражение лица Индейца Джо и в упор посмотрела на Лару.
– Что вы сделали? – спросила она.
– Дала сигнал моей родне, – невозмутимо ответила Лара. – Я здесь не затем, чтобы сражаться с вами, Древняя Мэй. Но я верну моего брата.
Я сосредоточил внимание на двух парах вновь прибывших и обнаружил, что число их растет. На пляже всё новые пары ног топтали землю Духоприюта – тридцать, если не больше. В лесу рядом с нами появилось нечто, чего на острове еще не бывало, а за ним – все больше и больше таких же существ.
Всему этому я знал только одно объяснение: вновь прибывшие перебрасывали подкрепления из Небывальщины. Я почти не сомневался, что парочка на пляже – это Мэдлин и Вязальщик, и что он принялся созывать свое серое воинство, стоило ему ступить на остров. Двое, возникшие в лесу, должно быть, попали на остров прямиком из Небывальщины. Я не исключал того, что там орудует второй спец вроде Вязальщика, однако, скорее всего, этого и не требовалось, если кто-то мог выпустить подкрепления просто через портал.
Мэй и Лара тем временем начали выпускать когти.
– Это угроза, вампир? – ровным голосом поинтересовалась Мэй.
– Я предпочла бы, чтобы вы расценивали это как констатацию факта, – ответила Лара, и тон ее разом утратил очарование и непринужденность, которые она поддерживала с самого начала разговора.
Стражи у меня за спиной начинали нервничать. Я ощущал это как собственными чувствами, так и через восприятие Духоприюта. До меня донеслось поскрипывание кожи – это руки начинали расстегивать кобуру и сжимали рукояти мечей.
В ответ Лара коснулась кончиками пальцев своего оружия. Сестры повторили это движение.
– Стойте! – воскликнул я. – Стойте!
Все повернулись в мою сторону. Должно быть, я представлял собой дикое зрелище: безумец с блуждающим взглядом, оглядывающийся то в одну, то в другую сторону по мере того, как интеллектус островного духа информировал меня о быстро меняющемся ходе событий. Подкрепления Белой Коллегии миновали вершину холма и спускались к нам на помощь Ларе – что ж, уже неплохо. Значит, Ларин вертолет высадил их не для поисков Моргана. Должно быть, он заходил с севера, на бреющем, чтобы мы не услышали шум моторов за холмом.
Я переключил внимание на происходящее рядом со мной:
– Черт подери, я знал, что на него давят. Но он всерьез собрался воевать.
– Что? – не понял Слушающий Ветер. – О чем это ты?
– Не вздумайте палить друг в друга! – сказал я. – Лара, нам нужно действовать заодно, или мы все покойники.
Она чуть повернула голову, глядя на меня искоса:
– Почему?
– Потому что больше сотни… уже сто десять… существ возникли из ниоткуда в разных точках острова, и они здесь не для того, чтобы накрывать нам на стол. Нас только девять, а вас – пятнадцать. Нас и вас, вместе взятых, в пять раз меньше, чем неприятеля. Нет, уже в шесть.
Мэй потрясенно смотрела на меня.
– Что?
Воздух наполнился воем. Дождь немного заглушал звуки, но при этом не давал определить направление, откуда исходит вой, и это пугало еще сильнее. Я сразу узнал эти милые звуки – серое воинство Вязальщика. Они надвигались с бездумной решимостью; опасности ночного леса их явно не волновали.
Вторая группа была ближе к нам. Численность их перестала расти, достигнув ста двадцати пяти, и они уже двинулись на нас. Скоростью они уступали серым людям, но приближались безостановочно, разворачиваясь в огромную цепь – судя по всему, чтобы прочесать лес и окружить жертву, как только найдут ее. Сквозь деревья с той стороны начинал литься красный свет, отбрасывая зловещие черные тени и окрашивая дождь в цвет крови.