– Замолчите, – произнес он негромко, но жестко. – Сейчас же.
Видит бог, я едва не вмазал ему просто от досады и разочарования. Однако у меня все же хватило здравого смысла промолчать и отвернуться. Я сделал несколько шагов по снегу и остановился спиной к нему.
Здравый смысл под ручку со стыдом… Да чтоб меня! Я же вроде чародей. Мне полагается руководствоваться внутренним светом, самодисциплиной и всем тому подобным. А вместо этого мой язык сболтнул лишнее в адрес человека, который этого не заслужил, из-за того, что…
Из-за того, что мне страшно. По-настоящему, без дураков страшно. Я всегда начинаю нести невесть что, когда мне страшно. Иногда это случалось даже кстати, но никак не в этот раз. Обычно, когда что-то пугает меня до чертиков, я могу справиться со страхом с помощью злости. И это тоже бывает кстати. Однако на этот раз я позволил страху и злости командовать моими мыслями – и в результате уколол друга в самое больное место, да еще в такой момент, когда он, возможно, ожидал от меня поддержки.
И тут до меня дошло, почему я злился на Майкла. Я надеялся, что он, как Супермен, прилетит с неба и разрешит все мои проблемы, а он этого не мог.
Мы всегда испытываем разочарование, обнаруживая, что чьи-то силы не безграничны, как и у тебя. Это глупо и нелогично, мы могли бы ожидать чего-то подобного, и все равно это не мешает нам огорчаться.
Интересно, испытывал ли Майкл то же самое в отношении меня?
– Моя последняя реплика, – пробормотал я, – вышла неудачной.
– Да, – согласился Майкл. – Неудачной.
– Хотите исправить это, померившись силой или чем-нибудь в этом роде?
– У нас есть лучшие способы провести время. Скажем, занявшись Тессой и Никодимусом.
Я повернулся лицом к нему:
– Принимается.
– Мы еще не разобрались с этим, – резковато произнес он. – Поговорим позже.
Я хмыкнул и кивнул. Напряжение, повисшее в воздухе между нами, немного спало. Следовало заняться делом. Это проще.
– Знаете, чего я пока не понимаю? – спросил я. – Как связать задачи Никодимуса, то есть вербовку Марконе, с задачами Тессы – сеять в обществе хаос и отчаяние?
– Не знаю, – признался Майкл, непроизвольно положив руку на эфес меча. – Но Никодимус считает, что знает. И что бы он там ни задумал, у меня скверное предчувствие, а стало быть, нам лучше понять его планы прежде, чем он добьется их осуществления.
Глава 21
– Если бы я знала, кто из доверенных лиц Марконе готовится предать моего работодателя, – заявила мисс Гард, сдерживая раздражение, – они перестали бы считаться доверенными. Полагаю, вы без особого труда найдете кого-нибудь, кто объяснит вам, Дрезден, смысл понятия «измена» – если, конечно, вы попросите как следует.
Майкл молча улыбнулся. Он сидел у верстака с одним из своих тяжелых кинжалов в руке, старательно очищая клинок от малейшего намека на ржавчину. Хендрикс сидел на табуретке с противоположной стороны верстака и, разобрав пистолет, тщательно чистил его.
– Ладно, – сказал я Гард. – Если так, почему бы нам не начать со всех, кто знал местоположение убежища Марконе?
Гард прищурилась, внимательно разглядывая меня. Выглядела она заметно лучше. Конечно, выглядеть хуже, чем будучи выпотрошенным, довольно трудно, но от смерти ее, похоже, отделяли уже не один-два шага, а не меньше десяти. Она сидела на раскладушке, прислонившись спиной к стене мастерской, и хотя лицо ее оставалось бледным и чудовищно изможденным, взгляд голубых глаз сделался ясным, острым.
– Я так не считаю, – тихо произнесла она.
– Боюсь, от секретов Марконе будет не много прока, если он погибнет или окажется под контролем одного из Падших.
– Я не могу, – сказала она.
– Ой, да бросьте же, – устало вздохнул я. – Адские погремушки, я ведь не прошу у вас коды запуска ядерных ракет.
Она сделала глубокий вдох.
– Я. Не. Могу, – произнесла она, делая ударение на каждом слове.
– Ладно, – пророкотал Хендрикс со своего места у верстака. – Скажи ему.
Гард нахмурилась, глядя ему в затылок, но все же кивнула и повернулась ко мне.
– Сравнительно немногие в нашей организации знали о существовании убежища, но я не уверена, что это для нас сейчас важнее всего.
Я уставился на нее – так резко она переключила передачу. Только что эта женщина держалась как непробиваемая каменная стена, и вот уже разговаривает как ни в чем не бывало. Даже Майкл оторвался от своего кинжала и, хмурясь, покосился в ее сторону.
– Не это? – удивился я. – Если не это для нас важнее всего, то что же тогда?
– Количество людей, которые могли бы собрать воедино факты из различных источников, – ответила Гард. – Надо было платить подрядчикам. Заказывать материалы. Согласовывать изменения в планировке с архитекторами. Десятки различных мелочей давали понять, что Марконе что-то строит – этого достаточно, чтобы возбудить чье-то любопытство и заставить этого кого-то копнуть глубже.
Я хмыкнул:
– В результате этот «кто-то» мог многое узнать, расспросив архитекторов. Или строителей.
– Вот именно. В данном случае мой босс проявил непростительное небрежение тем, что касалось конфиденциальности. Я настаивала на принятии обыкновенных мер предосторожности, но он отказался.
– Обыкновенные меры, – произнес я. – Вы имеете в виду убийство всех, кто работал над этим?
– Потайные ходы и потайные убежища лишены смысла, если они не потайные, – ответила Гард.
– Может, ему просто не хотелось убивать кучу своих подчиненных, чтобы прикрыть собственную задницу? – предположил я.
Гард пожала плечами:
– Меня наняли не для того, чтобы выносить моральные суждения, Дрезден. Я советница. Я дала такой совет.
Я хмыкнул.
– Так кто же мог знать? Строители. Люди, ведущие бухгалтерию.
– И любой из тех, с кем они разговаривали, – добавила Гард.
– Это делает круг подозреваемых чуть больше, чем хотелось бы для пользы дела, – заметил я.
– Совершенно верно.
– Стоп, – спохватился я. – Время Оккама.
Гард непонимающе смотрела на меня.
– Оккама? – переспросила она.
– Бритва Оккама, – кивнул я. – Самое простое объяснение чаще всего и оказывается правильным.
Губы ее чуть изогнулись.
– Как мило.
– Если мы будем очерчивать круг подозреваемых, включая в него всех и каждого, кто хотя бы мог что-то слышать, мы зайдем в тупик. Если мы сузим этот круг до наиболее очевидных типажей, то получим хоть что-то, с чем можно работать, и наши шансы вычислить предателя увеличатся.
– Наши? – переспросила Гард.
– Называйте как хотите, – буркнул я. – Итак, кто имел наибольший доступ? Только подрядчиков давайте сразу за рамки выведем. Они, как правило, не настолько кровожадны, да и половина девелоперов в городе принадлежит Марконе.
Гард согласно кивнула.
– Очень хорошо. Один из трех или четырех счетоводов, практически все из круга наиболее приближенных и один из двух или трех расстрельщиков.
– Расстрельщиков? – переспросил Майкл.
– Когда возникает проблема, – объяснил я ему, – они ее расстреливают.
Гард рассмеялась – и тут же поморщилась, схватившись обеими руками за живот.
– Вы поосторожнее, – посоветовал я ей. – Сильно болит?
– Пройдет, – пробормотала Гард. – Пожалуйста, продолжайте.
– А как насчет Торелли? – поинтересовался я.
– В каком смысле?
– Может ли он являться тем, кого мы ищем?
Гард закатила глаза:
– Помилуйте. У этого человека интеллект лоботомированной черепахи. И потом, Марконе довольно давно в курсе его амбиций.
– Если он в курсе, – спросил я, – как вышло, что Торелли до сих пор платит налоги?
– Потому что мы использовали его, чтобы с его помощью выводить других потенциальных узурпаторов власти на свет, где с ними легче разобраться.
– Хм. – Я нахмурился. – А мог ли он, скажем, оказать давление на кого-нибудь из тех, кто знал?
– На бухгалтеров, возможно, но я думаю, это в высшей степени маловероятно. Марконе делал все для того, чтобы они относились к его покровительству с энтузиазмом.
– Угу, только мистер лоботомированный Черепах Эртель не настолько умен.
Гард бросила на меня озадаченный взгляд:
– Простите?
– Боже мой, женщина! – возмутился я. – Вы что, доктора Сьюза не читали?
Она нахмурилась:
– Кто такой доктор С…
Я поднял руку:
– Ладно, забудьте. Торелли не настолько умен. Может, он вообразил, что сможет прижать бухгалтера и убрать Марконе из игры прежде, чем тот успеет оказать то покровительство, к которому относятся с энтузиазмом?
Гард поджала губы:
– Глупости у Торелли в избытке. Но еще он вонючий, трусливый любитель порыться в крысином дерьме. – Она прищурилась. – Почему вы так сосредоточились на его особе?
– О, – признался я. – Я не могу сформулировать ничего конкретного. Но мои инстинкты – а они у меня настроены отменно – говорят мне, что он враг.
Гард улыбнулась:
– Он пытался вас убить?
– Он пытался применить силу к Деметре, когда я заходил туда сегодня утром. Я возражал.
– А, – кивнула она. – А я как раз гадала, как вы нас нашли.
– Мордовороты Торелли пытались застрелить меня непосредственно перед тем, как я сюда приехал.
– Ясно, – кивнула Гард, задумчиво прищурившись. – Что ж, время его мятежа выбрано слишком точно, чтобы считать это простым совпадением.
– Рад, что я не единственный, кому эта мысль пришла в голову.
Она побарабанила пальцем по подбородку:
– Торелли не гений, но свое дело знает. Иначе он не занимал бы такого высокого места в организации. Полагаю, Торелли вполне мог добиться этой информации, если применил немалую хитрость и приложил достаточно усилий. – Она посмотрела на меня искоса. – Вы думаете, динарианцы завербовали его, чтобы он работал на них изнутри?
– Я думаю, им надо было добыть откуда-то информацию насчет убежища Марконе, – ответил я.
– Сами додумались? – спросила Гард с бледной улыбкой.