ще: красивая женщина, купающаяся в свете камина.
Я пропустил момент, когда Люччо остановилась и повернула голову в мою сторону. Я просто вдруг заметил, что спокойный взгляд ее темных глаз обращен на меня. Я поперхнулся. Не знаю, какой реакции я ожидал от нее. Внезапной вспышки гнева, возможно, или едкой реплики, или, по крайней мере, румянца. Ничего такого Люччо не сделала. Она просто смотрела на меня в ответ, спокойная и прекрасная, прикрывая грудь одной рукой, а другой снова окуная полотенце в теплую воду.
– Извините, – пробормотал я наконец, опуская взгляд.
Как раз я-то, возможно, покраснел. Проклятье. Может, мне удалось бы выдать это за легкое обморожение, героически заработанное ради ее здоровья…
Она издала негромкий звук, слишком расслабленный, чтобы сойти за усмешку.
– Вас это раздражает?
– Нет, – поспешно откликнулся я. – Господи, нет, ничего подобного.
– Тогда зачем извиняться? – спросила она.
– Я… э… – Я неловко кашлянул. – Мне просто показалось, что девушка, выросшая во времена правления королевы Виктории, наверное, отличается некоторой консервативностью.
На этот раз Люччо издала озорной смешок.
– Виктория была англичанкой, – сказала она. – Я итальянка.
– А это многое меняет? – удивился я.
– Совсем немного, – ответила она. – В молодости, видите ли, я позировала нескольким художникам и скульпторам. – Она запрокинула голову и прополоскала горло. – М-м-м. Хотя, конечно, тогда я обитала в своем изначальном теле.
Верно. В том теле, что похитила у нее сумасшедшая ученица – или ученик – Кеммлера, чародей-некромант, оставив разум Люччо навеки запертым в другом теле – юном, крепком, красивом.
– Не думаю, чтобы то, в котором вы сейчас, намного уступало предыдущему.
Она открыла глаза и одарила меня улыбкой – очень по-девчоночьи довольной.
– Спасибо. Но я не хочу, чтобы вы меня неверно поняли. Я воспользовалась бы вашим душем после этого тухлого дождя, но на вашей кровати спит Архив, и Кинкейд запер дверь. Он тоже спит, и мне не хотелось бы, чтобы он вцепился мне в горло, не проснувшись. А вы спали, так что… – Она чуть пожала плечами.
Это движение сопровождалось интересными световыми эффектами на ее коже, и я вдруг порадовался, что на меня навалено столько одеял.
– Вы-то нормально себя чувствуете? – поинтересовалась Люччо.
– Жив пока, – ответил я.
– Очень галантно с вашей стороны укоротить Кинкейда вот так.
– Нет проблем. Он изрядная задница.
– Но весьма опасная, – заметила Люччо. – Я бы не согласилась ехать с ним, если бы не видела, как он проходил досмотр в Бостоне.
Она встала, бросила мочалку в таз и надела блузку, дав мне напоследок полюбоваться своим силуэтом на фоне каминного огня.
Я вздохнул. Момент миновал. Вернемся к делам.
– Вы-то почему ехали с ними? – спросил я.
– Везла их на переговоры, – ответила она.
– Переговоры?
– Архив связалась с Никодимусом Архлеоном по поводу наших обвинений. Он согласился встретиться с нами здесь, в Чикаго, чтобы обсудить этот вопрос. Вы являетесь инициирующей стороной в этом деле, и я прибыла, чтобы исполнять роль вашего секунданта.
Я уставился на нее:
– Вы? Мой секундант?
Она застегнула блузку, повернулась ко мне лицом и слабо улыбнулась.
– Долг превыше эго. Боюсь, из достаточно закаленных для этой роли Стражей немногие согласились бы на нее. Мне показалось, будет лучше, если вы поработаете со мной, а не с Морганом.
– Вот за это вам и платят большие баксы, капитан. За тонкое понимание межличностных отношений.
– За это, а еще за то, что я очень хорошо умею убивать всяких тварей, – кивнула Люччо. Она повернулась к камину и сняла с полки маленькую деревянную шкатулку Гард. – Дрезден…
– Адские погремушки! – выдохнул я, садясь. – Капитан, эта штука опасна. Поставьте ее на место. – Последнее слово я выпалил таким повелительным тоном, какой позволяю себе, только работая с Молли, а еще с некоторыми из тех, с кем общаюсь по Паранету.
Она застыла как вкопанная, удивленно приподняв бровь, но только на секунду. Потом осторожно поставила шкатулку обратно и отошла от полки.
– Ясно. Вы держали это в руках, когда мы втащили вас сюда. Вообще-то, вы не хотели выпускать это из рук.
– Ну, – сказал я, – нет.
– И это, насколько я понимаю, объясняет, что вы делали на вокзале.
– Ну, – сказал я, – да.
– Случайное совпадение, – предположила она.
Я покачал головой:
– По моему опыту, когда рядом Рыцарь Креста, таких вещей, как совпадение, не бывает.
Она нахмурилась:
– Прошло довольно много времени с тех пор, как я в последний раз исповедовалась. Если быть точной, где-то около столетия. Я не уверена, что Всевышний особенно благосклонен ко мне.
– Неисповедимы пути, – многозначительно произнес я.
Она рассмеялась:
– Я так понимаю, они уже использовали этот прием с вами прежде?
– Постоянно, – кивнул я.
– Хороший человек, – заметила она. – Повезло вам с другом.
Я нахмурился.
– Угу. Повезло, – тихо подтвердил я и покачал головой. – Когда состоятся переговоры?
– Завтра в полдень. – Она кивнула в сторону каминной полки. – Можете сказать, что там?
– Альтернативные ходы, – сказал я. – На случай провала переговоров.
– Не скрытничайте, Дрезден.
Я мотнул головой.
Она уперла руку в бедро:
– Почему?
– Дал слово.
Некоторое время она обдумывала это. Потом кивнула:
– Как хотите. Отдохните еще немного. Вам это необходимо.
Она подошла к моему мягкому креслу, устало опустилась в него и без лишних слов свернулась в нем калачиком, накрывшись одеялом. Не прошло и нескольких секунд, как она спала крепким сном.
Я подумал, не встать ли мне, чтобы проверить шкатулку Гард, а может, позвонить Майклу и Мёрфи, но внезапно все мои члены охватила такая жуткая усталость, что выполнить подобные планы показалось невероятно сложно. Поэтому я устроился под одеялами поудобнее и почувствовал, что засыпаю почти так же быстро.
Последнее, что я заметил, прежде чем вырубиться, это то, что под всеми этими одеялами я полностью раздет.
И вымыт.
Глава 27
– Все равно не понимаю, почему мне нельзя ехать, – заявила Молли, упрямо скрестив руки на груди.
– Помнишь, ты мне говорила, как терпеть не можешь, когда родители в ответ на твои вопросы начинают цитировать Писание? – спросил я ее.
– Угу.
– Так вот, я этого делать не буду. Потому что не настолько хорошо его знаю, чтобы правильно цитировать.
Она закатила глаза к потолку.
– В общем, там что-то говорится насчет того, что лучший способ побороть искушение – это избегать его.
– Ой, да ладно вам, – вздохнула Молли.
– Вообще-то, он прав, – подал голос Томас, возвращая мне плащ. – Нет, серьезно. Уж я-то знаю толк в соблазнах.
Молли искоса посмотрела на моего брата и слегка покраснела.
– Прекрати, – сказал я ему.
Томас пожал плечами:
– Ничего не могу поделать. Я голоден. Целых полчаса пришлось скакать с крыши на крышу, уворачиваясь от стаи психов ростом по три фута, вооруженных луками и стрелами.
– Эльфы, – пробормотал я. – Значит, команда Летних тоже подтянула резервы. Занятно. Вот я думаю, кто из них первым потянул на себя чашу весов.
– Всегда пожалуйста, – хмыкнул Томас.
– Эй! – возмутилась Молли. – Может, вернемся к теме разговора? Я умею держать себя в руках, Гарри. Это же вроде переговоры, а не драка.
Я вздохнул и повернулся к ней. Разговор наш происходил на кухне у Карпентеров; все остальные занимались делом в мастерской. Проведя вечер в качестве ложной мишени, Томас ошивался у входа в дом, чтобы вернуть мне посох и заговоренный плащ.
– Сама подумай, Кузнечик, с кем мы собираемся говорить.
– С Никодимусом. Главой динарианцев, – ответила она. – С человеком, который пытался убить моего отца и моего наставника, а еще сделал все, что в его силах, чтобы внедрить демона в голову моего маленького брата.
Я моргнул от неожиданности:
– Откуда ты знаешь о…
– Как обычно, подслушав маму с папой, – нетерпеливо отозвалась она. – Дело в том, что я не собираюсь поддаваться искушению и забирать одну из их монет, Гарри.
– Я говорю не о том, соблазнишься ты или нет, детка, – сказал я. – Я беспокоюсь насчет Никодимуса. С учетом всего происходящего я бы не стал размахивать дочерью Рыцаря Креста, тронутой темной магией, у него перед носом. Мы пытаемся избежать большой потасовки, а не искать поводов для новой.
Молли продолжала упрямо смотреть на меня.
– Эй, – сказал я. – А как насчет упражнений, что я задал тебе на дом?
Она посмотрела на меня так еще немного. Этому она училась у Черити, поэтому получалось у нее неплохо. Впрочем, я попадал под испепеляющий взгляд Черити не раз и не два, так что меня этим не проймешь. Молли молча повернулась и вышла из кухни.
Томас негромко фыркнул.
– Что? – спросил я.
– Ты действительно считаешь, что сможешь избежать драки?
– Я считаю, что не собираюсь преподносить им никого из семьи Майкла в качестве заложников, – ответил я. – Никодимус явно припас что-нибудь в рукаве. – Говоря, я проверил, хорошо ли спрятан маленький нож в кожаных ножнах в моем собственном рукаве. – Вопрос только в том, кто и где начнет потеху.
– Где вы встречаетесь?
– Этого не знаем ни мы, ни они. Кинкейд и Архив выбирают нейтральную точку. Они ушли от меня сегодня рано утром. Сказали, что позвонят. Только я сомневаюсь, что они сразу принялись за дело. Готов поспорить, Никодимус захочет получить что-то в обмен на Марконе. Вот тогда он и сделает свой ход.
– В момент обмена? – спросил Томас.
– Угу, – кивнул я. – Попытается заграбастать все пирожные.
– Ну-ну, – сказал Томас. – Кстати говоря, наигравшись в догонялки с этими убийцами-карликами, я зашел к тебе домой. Унюхал запах духов у двери и заглянул в южное окошко. – Он хитро улыбнулся мне. – Самое, черт подери, время, чувак.