– А, – сообразил я. – Ясно.
– Уверен, что не хочешь просто забрать Моргана сейчас, чтобы переправить в другое место?
Я покачал головой:
– По крайней мере, не прежде, чем введу его в курс дела. Стоит ему увидеть меня в сопровождении вампира – и он вытворит что-нибудь. Например, попытается убить нас обоих. – Я выбрался из «ягуара», окинул взглядом дом и снова покачал головой. – Проживи ты столько, сколько Морган с его родом занятий, оставшись при этом в живых, и паранойя станет у тебя просто условным рефлексом.
Томас поморщился:
– Угу. Дай мне час на то, чтобы найти все необходимое. И позвони, когда подготовишь его к перевозке.
Я посмотрел на номер, запечатлел его в памяти и сунул визитку в карман.
– Спасибо. Я верну тебе деньги за оборудование.
Он закатил глаза:
– Заткнись, Гарри.
Я выдохнул и благодарно кивнул. Мы легонько стукнулись костяшками пальцев, он вырулил обратно на улицу и растворился в чикагской ночи.
Я медленно огляделся по сторонам. Все было тихо, только несколько окон еще светилось в знакомых домах. Я живу в этом районе уже много лет. Вам, наверное, кажется, что обнаружить какое-либо отклонение от нормы для меня раз плюнуть. Черта с два – можете считать меня психом, но в этой игре участвует уже столько игроков, что одному богу известно, на какие ухищрения они могут пойти.
Я не заметил никого, кто собирался бы меня убить, чтобы прорваться к Моргану. Впрочем, из этого не следовало, что таковых не имелось.
– Если это не рефлекторная паранойя, – пробормотал я сам себе, – то даже не знаю, как это назвать.
Я поежился, спустился ко входу в мою квартиру и, дезактивируя защищавшие ее обереги, в очередной раз напомнил себе, что давно пора сделать что-нибудь с исковерканной стальной дверью. Меньше всего мне хотелось, чтобы старая миссис Спанкелкриф, моя полуглухая домовладелица, начала спрашивать меня, почему у моей двери такой вид, будто ее расстреливали прямой наводкой. Разумеется, я могу сказать ей, что так на самом деле и было, но это не лучший вариант ответа домовладелице, если вы хотите жить в квартире и дальше.
Я отворил изуродованную пулями дверь, вошел, повернулся к спальне и застыл, потрясенный открывшимся мне причудливым зрелищем.
Морган сполз с кровати и сидел на полу, привалившись к ней спиной и вытянув перед собой раненую ногу. Выглядел он все еще кошмарно, но глаза его недобро сощурились, и весь вид его выражал крайнюю степень подозрительности.
Прямо в дверном проеме распласталась на полу моя ученица Молли Карпентер. Молли – высокая юная красотка впечатляющих форм, с волосами до плеч, в настоящий момент окрашенными в насыщенный синий цвет. Одежду ее составляли обрезанные чуть ниже колен синие джинсы и белая футболка; взгляд ее голубых глаз прямо-таки излучал раздражение.
Распластанной на полу она пребывала по той причине, что ее удерживал в этом положении Мыш. Точнее говоря, он просто навалился на нее – не всей массой, чтобы не расплющить ее вовсе, но и этого хватало, чтобы она не могла пошевелиться.
– Гарри! – произнесла Молли.
Она собиралась сказать что-то еще, но Мыш чуть шевельнулся, и рот ее открылся беззвучно, как у выдернутой из воды рыбы.
– Дрезден! – свирепо проворчал Морган в то же время и пошевелился, словно собираясь встать.
Мыш повернул голову в его сторону, пристально на него посмотрел и чуть приподнял губу, демонстрируя клыки.
Морган опустился на место.
– Ух ты, – выдохнул я и захлопнул за собой дверь, оставив комнату в полной темноте.
Я задвинул засов, активировал обереги, потом махнул рукой и пробормотал:
– Flickum bicus.
Сопровождавшего эти слова небольшого усилия воли хватило, чтобы дюжина свечей в комнате засияла ровным светом.
Мыш повернул морду ко мне и бросил на меня, я мог бы поклясться, укоризненный взгляд. Потом слез с Молли, побрел в нишу, которая служит мне кухней, и, демонстративно зевнув, плюхнулся спать. Свою точку зрения он изложил предельно ясно: «Теперь это твоя проблема, ты и разбирайся».
– А, – произнес я, переводя взгляд с Мыша на ученицу. – Э-э. Так что здесь все-таки произошло?
– Пока я спал, ко мне пыталась проникнуть эта чернокнижница, – заявил Морган.
Молли поспешно поднялась и, сжав кулаки, сердито посмотрела на Моргана.
– О, да вздор все это!
– Тогда объясни, что ты здесь делаешь в ночной час, – потребовал Морган. – И что скажешь ты в свое оправдание?
– Я готовила эликсир для концентрации внимания, – процедила она сквозь зубы – так, словно проделывала это уже в сотый раз. – Жасмин надо добавлять ночью. Да скажите же ему, Гарри.
Вот черт. За всеми хлопотами и переживаниями я и забыл, что Кузнечик должна была отработать ночную смену у меня в лаборатории.
– Гм, – сказал я. – Я-то хотел узнать, как вышло, что Мыш сидел на вас обоих, а?
– Чернокнижница собирала энергию, чтобы напасть на меня, – ледяным тоном ответил Морган. – Пес ей помешал.
Молли закатила глаза, потом испепелила его взглядом.
– Ой, может, хватит? Нельзя же быть такой задницей.
Воздух в комнате, казалось, наэлектризовался немного, и вся эта энергия словно сгустилась вокруг девушки.
– Молли, – мягко произнес я.
Она, насупившись, оглянулась на меня:
– Что?
Я кашлянул и сделал ей знак рукой.
Секунду-другую она моргала, потом до нее, похоже, дошло. Она зажмурилась, сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Ощущение повисшей в воздухе энергии исчезло. Молли чуть опустила голову и покраснела.
– Извините. Но все было не так.
Морган фыркнул. Я не обратил на него внимания.
– Валяй, – сказал я Молли. – Рассказывай.
– Он просто… Я просто разозлилась, – пробормотала Молли. – Он меня огорчил. Я ничего не могла с собой поделать. И тогда он, – она махнула рукой в направлении Мыша, – меня взял и расплющил. И не пускал меня, и Моргану тоже не давал пошевелиться.
– Похоже, – заметил я, – пес оказался умнее тебя. – Я покосился на Моргана. – Умнее вас обоих. Морган, вам же положен покой. Вы что, угробить себя хотите?
– Я просто отреагировал так на ее появление, – спокойно ответил Морган. – И я это пережил.
Я покачал головой.
– А ты? – повернулся я обратно к Молли. – Сколько месяцев мы бились, чтобы установить контроль над своими эмоциями?
– Ну да, да, я знаю, – вздохнула она. – Нельзя использовать магию в гневе. Я понимаю, Гарри.
– Надеюсь, – негромко заметил я. – Если разозлить тебя так легко, что это удалось даже старому израненному Стражу, первый же реальный противник, которому понадобится вывести тебя из игры, уложит тебя в гроб, скажет, что это была самозащита, и выйдет сухим из воды.
Морган оскалил зубы в отдаленном подобии улыбки.
– Так вы обо всем этом знали, а, Дрезден?
– Ах, сукин сын! – взорвалась Молли, хватая со стола тяжелый подсвечник и замахиваясь.
Свеча вылетела из гнезда и упала на пол. Морган даже не пошевелился, и угрюмая ухмылка на его лице не дрогнула.
Я метнулся вперед и перехватил Молли за запястье прежде, чем она успела обрушить подсвечник на голову Моргану. Для женщины своих лет Молли отличается отменной физической подготовкой, так что мне пришлось приложить немалое усилие, чтобы одной рукой удержать ее запястье, а второй схватить за талию и оттащить от Моргана.
– Нет! – Я замотал головой. – Чтоб тебя, Молли, нет! – Мне пришлось буквально оторвать ее от пола. – Брось подсвечник, ну! – скомандовал я, крепче стиснув ее запястье.
Она вскрикнула – не знаю, от злости или боли, – и тяжелый бронзовый подсвечник, выскользнув из ее пальцев, с глухим стуком ударился о ковер. Воздух вокруг Молли буквально напитался энергией, коловшей меня, словно тысяча крошечных электрических разрядов.
– Он не имеет права так разговаривать с вами! – гневно сказала Молли.
– Пошевели мозгами, – посоветовал я ей жестко, но все-таки сдержанно. – Вспомни упражнения. Это всего лишь слова, Молли. Думай о том, что стоит за ними. Он же нарочно подстроил такую твою реакцию. Ты сама позволяешь ему провоцировать тебя на всякие огорчительные для меня действия.
Молли открыла рот для решительной реплики, затем с видимым усилием закрыла и отвернулась. С полминуты она молчала, заставляя себя успокоиться.
– Извините, – пробормотала она наконец.
– Не извиняйся, – как можно мягче ответил я. – Лучше держи себя в руках. Ты не имеешь права позволять кому-либо выводить тебя из равновесия. Вообще никому.
Она сделала еще один глубокий вдох, потом выдох, и я ощутил, как напряжение отпускает ее.
– Хорошо, – произнесла она. – Хорошо, Гарри.
Я разжал хватку, и она принялась растирать запястье правой руки. Боюсь, я стиснул ее до синяков.
– Сделай одолжение, – попросил я. – Возьми Мыша и проверь почтовый ящик.
– Я в норме. Мне не нуж… – Она осеклась, тряхнула головой и посмотрела на Мыша.
Пес поднялся, нагнулся к стоявшей у двери корзине и зубами потянул из нее свой кожаный поводок. Вопросительно посмотрел на Молли, склонив голову набок, и с надеждой вильнул хвостом.
Молли виновато усмехнулась, опустилась на колени и обняла пса за бычью шею. Потом застегнула поводок, и они вышли.
Я наконец получил возможность посмотреть, что случилось со свечой. Она, конечно, заляпала воском настоящий ковер, изготовленный индейцами навахо, но обошлось без пожара. Я наклонился и подобрал свечу, затем попытался по возможности отчистить ковер.
– Зачем? – спросил я довольно жестко.
– Единственный способ по-настоящему узнать человека, – отозвался Морган, – это посмотреть на его учеников.
– Вы не смотрели, – возразил я. – Вы подначивали ее, пока она не сорвалась.
– Она самопровозглашенная чернокнижница, Дрезден, – сказал он. – Виновная в одном из самых жутких и саморазрушительных преступлений, какие только может совершить чародей. Разве это не повод для проверки?
– То, что вы сделали, жестоко, – буркнул я.