– Чародей Дрезден, – поприветствовал он меня с немецким акцентом, оказавшись на уровне моей головы. Голосок кобба был тихим даже для столь крошечного создания. – Опасность бродит по рынку ночью этой. Здесь тебе быть не следует.
– Я знаю, – ответил я. – Но здесь находятся люди.
– А, – вздохнул Киф. – Смертные, защитить которых ты хочешь. Неразумна битва эта.
– Мне нужна твоя помощь, – сказал я.
Киф смерил меня взглядом и отрицательно покачал головой:
– Ходячие мертвецы опасны очень. Крови людей моих это стоить может. На риск такой не пойду я.
– С тебя должок, Киф, – проворчал я.
– Благосостояние наше, но не жизни.
– Ну, как знаешь, – сказал я. Затем поднял одну из Сариных туфель и, не отводя глаз от маленького кобба, отломил каблук.
– Ах! – в ужасе вскрикнул Киф, его крошечные ножки соскользнули с металлической сетки. – Nein![3]
Из «Шугазма» донесся хор таких же криков и вздохов.
Я поднял вторую туфлю и повторил процесс.
Киф протестующе взвыл. Неожиданно у сетки возникли три десятка крошечных коббов, мужчин и женщин. Наряженные в костюмы, словно с Октоберфеста, все они обладали пушистыми белыми волосами, и у всех стоял ужас в глазах.
– Nein! – снова воскликнул Киф. – Это же итальянская кожа! Ручная работа! Что ты делаешь?
Шагнув влево, я занес искалеченные туфли над урной.
Эльфы-сапожники вздохнули в унисон и замерли.
– Не делай этого! – взмолился Киф. – Потеряно не все. Починить их можно. Как новые сделаем мы их. Как новые! Не выбрасывай их.
Я не дрогнул.
– Я знаю, ребята, что вам несладко пришлось после того, как сапожники ушли на покой, – сказал я. – Я получил разрешение для вашего клана работать здесь и чинить обувь в обмен на пользование торговыми автоматами. Так?
– Так, – подтвердил Киф, не сводя взгляда с туфель в моей руке. – Чародей, над мусором держать их не следует. Если уронишь их, мусором они станут и прикоснуться к ним не сможем мы. Потеряны будут они для мира. Каждый из нас об этом пожалеет.
Тревожное утвердительное бормотание донеслось из толпы коббов.
Хватит кнута – пришло время пряника. Я достал потрепанные шлепанцы Молли. При виде них несколько почтенных коббов недовольно прищелкнули языком.
– Я помог вам обосноваться в «Шугазме», – произнес я. – Но теперь, вижу, вам здесь стало тесновато. Я готов найти для вас другое хорошее место – семья, мама, папа, семеро детей, и все крайне непоседливы.
Коббы оживленно зашептались.
Киф деликатно кашлянул и спросил, обеспокоенно глядя на сломанные каблуки:
– А туфли?
– Я отдам их вам, если вы мне поможете, – ответил я.
Киф прищурился.
– Мы не рабы тебе! – рявкнул он. – Угрозы и подкуп!
– Ты знаешь, за что я сражаюсь, – возразил я. – Я защищаю смертных. Я никогда этого не скрывал и никогда не лгал вам. Мне нужна ваша помощь, Киф. Ради нее я сделаю все, что потребуется, но ты знаешь мою репутацию. Я честен с маленьким народцем и всегда благодарю его за помощь.
Секунду глава коббов пристально смотрел на меня. Никто не любит принуждения, даже маленький народец, привыкший уворачиваться от наших ног, но у меня не осталось времени на дипломатические фигли-мигли.
Взгляд Кифа постоянно возвращался к туфлям, болтавшимся над урной, и он молчал. Другие коббы ждали, очевидно доверяя ему решение.
– Знак доброй воли, Киф, – тихо сказал я, ставя сломанные туфли на пол перед магазином. – Я доверяю тебе и твоим людям починить их и вернуть владельцу. И я заплачу за это пиццей.
Коббы ахнули, уставившись на меня так, словно я только что пообещал им карту Эльдорадо. Я услышал, как один из младших воскликнул:
– Правда это!
– Преходяща пицца, – сурово произнес Киф. – Вечны туфли и кожаные изделия.
– Туфли и кожаные изделия, – эхом повторили коббы серьезными тоненькими голосами.
– Немногие смертные уважение к маленькому народцу в эти дни проявляют, – тихо сказал Киф. – Или доверие. Правда, что под крышей этой нам тесно. И перед чародеем долг у нас. – Окинув туфли профессиональным взглядом, он кивнул. – На твоих условиях и в пределах наших возможностей помощь мы окажем. Говори.
– Разведка, – тут же ответил я. – В торговом центре находятся вампиры Черной Коллегии. Мне нужно знать их точное число и местонахождение.
– Сделано будет! – рявкнул Киф. – Коббы!
Легкий порыв ветра – и я остался в одиночестве. Туфли Сары и неуклюжие шлепанцы Молли тоже испарились, причем последние прямо из моих рук и так молниеносно, что я ничего не заметил. На всякий случай я убедился, что моя обувь пока на мне. С коббами никогда и ни в чем нельзя быть уверенным. Иногда крошечные фэйри проявляют завидное упрямство и могут нанести ощутимый вред. Несмотря на разделявшую нас металлическую сетку, я играл с огнем, держа эти «Прада» над урной.
Люди понятия не имеют, насколько велики способности маленького народца к разведке и как быстро они ее проводят, особенно когда события разворачиваются на их территории. Через тридцать секунд Киф и его команда уже вернулись.
– Четверо их, – доложил Киф. – Трое меньших – те, что до последнего времени место это охраняли. Один старший, что дал им не-жизнь.
– Четверо, – выдохнул я. – Где?
– Один снаружи, перед группой автомобилей ждет и наблюдает, – ответил Киф. – Один перед бистро, где прячутся смертные, на страже стоит. Один рядом со своей госпожой, внутри находится.
У меня свело живот.
– Кто-нибудь пострадал?
Киф покачал головой:
– Насмехается она над ними. Пугает их. – Он пожал плечами. – Нечасто ей подобные так ведут себя.
– Нет. Она пришла за местью, а не за пищей. – Я нахмурился. – Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня достал. Сможешь?
Я объяснил, что мне требовалось, и Киф одарил меня слегка обиженным взглядом:
– Разумеется.
– Хорошо. Теперь насчет того, который стоит снаружи, – продолжил я. – Можешь показать мне путь, чтобы незаметно подобраться к нему?
Глаза Кифа сверкнули неожиданной свирепостью, никак не вязавшейся с его размером и внешностью.
– За мной, чародей!
Я почти бежал, однако крошечный кобб без труда опережал меня. Мы прошли через служебную дверь, для которой требовался ключ, но она при нашем приближении распахнулась – с засова свисала дюжина ухмылявшихся юных коббов. Затем мы спустились по лестнице и оказались в длинном туннеле с низким потолком. Единственным источником света служил мой амулет.
– К системам водоснабжения и канализации проход этот ведет! – крикнул мне Киф.
Мы остановились перед лестницей. У ее подножия лежал небольшой бумажный пакет.
– Твое оружие, – сказал Киф, кивнув на пакет. Затем указал на лестницу. – За спиной вампира выходит она.
Я открыл пакет и увидел два пластмассовых цилиндра. Чтобы не связываться с шуршащей бумагой, я убрал один в карман куртки и, зажав второй в руке, поднялся по лестнице. Она привела к люку, сделанному не из дерева или стали, а из какого-то тяжелого синтетического материала и открывавшемуся совершенно бесшумно. Я высунул голову и осторожно оглядел парковку.
Фонари не горели, однако покрывавший землю снег отражал достаточное количество света, и мир казался странно замкнутым и тихим, словно кто-то накрыл его колпаком, находившимся сразу за пределами видимости. Возле группы машин на парковке – если быть точным, прямо рядом с моим «Голубым жучком» – стоял вампир.
Я видел лишь черный силуэт, и, хотя по форме этот силуэт напоминал человека, он был слишком неподвижным, словно манекен. Снег начал скапливаться на его голове и плечах, как на крышах и капотах припаркованных автомобилей. Он стоял лицом к темному зданию торгового центра, на том месте, где ветер задувал снег в дыру, оставшуюся от брошенной в стену машины. Полагаю, на тот случай, если кто-нибудь с воплями выбежит на улицу.
Возможно, новорожденный вампир не столь опасен, как старший, – а грузовик не столь опасен, как танк. Однако, окажись вы у них на пути, и тот и другой размажет вас по асфальту. Будь у меня при себе посох и жезл, быть может, я бы и рискнул сразиться в открытую. Но мое снаряжение осталось дома, а если бы и нет, моя обычная магия производит немало шума и другие вампиры мигом насторожились бы.
Вампиры – крутые парни, и убить их непросто. Придется обрушиться на охранника внезапно и со всей возможной жестокостью, но при этом бесшумно. В открытой схватке у меня не будет ни единого шанса.
Поэтому я и воспользовался разведкой коббов.
Я сосредоточился, призвав магию, с которой родился и которую всю жизнь тренировал, практиковал и оттачивал. От нахлынувшей силы мои руки покрылись гусиной кожей, и я ощутил странное давление на затылок, а также изнутри на лоб. Собрав силу, я начал мысленно придавать ей форму, сфокусировав волю и намерения на желаемом результате.
Заклятие, над которым я работал, не относилось к числу моих лучших. На него потребовалось более двадцати секунд, а когда речь идет о быстрой и грязной боевой магии, это все равно что вечность.
Однако для предательской, коварной, бьющей в спину магии вполне годится.
В последнее мгновение вампир что-то почувствовал и повернул голову в мою сторону.
Стиснув кулак, я голосом высвободил заклинание:
– Gravitus!
Магия вонзилась в землю под ногами вампира, и размеренная, медленная, неподвижная земная сила неожиданно зашевелилась, сосредотачиваясь, устремляясь к стоящему наверху монстру. В техническом смысле я не увеличил силу земного притяжения, а лишь немного ее перераспределил. В радиусе пятидесяти ярдов – лишь на долю секунды – гравитация исчезла. Автомобили приподнялись на амортизаторах – и вновь осели. Тонкий слой снега взметнулся на несколько дюймов и лег обратно.
В ту же долю секунды вся гравитация из этой области сосредоточилась в круге диаметром около восемнадцати дюймов, прямо под ногами вампира.
Не было ни взрыва, ни вспышки света, ни крика. Вампир просто упал, грохнувшись на асфальт так неожиданно и с такой силой, будто я уронил на него наковальню. Раздал