– Хорошо. Уже ухожу.
Чак наблюдал, как я покидаю гараж. Я осмотрелся, заметил тянувшиеся к дому электрические провода, затем проследовал вдоль канавы, в которой они лежали, к улице и добрался до трансформатора. Еще раз огляделся, чувствуя себя немного виноватым, и вздохнул. Потом махнул рукой, сконцентрировался и прошептал:
– Hexus.
Чародеи плохо сочетаются с технологиями. Очень плохо. Постоянная чародейская активность оказывает пагубный эффект практически на все созданное после Второй мировой войны, особенно если говорить об электричестве. Моя машина ломается каждые две недели, а ведь я ничего такого не делаю. Но стоит мне сосредоточиться…
Трансформатор взорвался гудящим фонтаном бело-голубых искр, и доносившийся со стройки звук электропилы стих.
Я вернулся к фургону и тихо сидел, пока не пришел Майкл.
Он одарил меня пристальным взглядом.
– Это во имя добра, – пояснил я. – Ваш электрик надрался. К тому времени, как трансформатор починят, он протрезвеет.
– Ну да, – сказал Майкл. – Чак. У него проблемы дома.
– Откуда вы знаете?
– У него жена и дочь, – ответил Майкл. – И я такое уже видел.
– Может, если он будет проводить меньше времени с «Джимом Бимом», дела пойдут на лад? – предположил я.
– Пить он начал недавно, – сказал Майкл, встревоженно глядя на дом. – Он хороший человек, просто у него сейчас тяжелый период. – Секунду спустя его взгляд вернулся ко мне. – Спасибо. Хотя в следующий раз… может, просто скажете мне?
Эх, Гарри! Это тоже могло сработать.
Я отрицательно покачал головой:
– Это не мой метод.
– Не ваш метод? – с улыбкой переспросил Майкл.
– Подслушал у Молли. Звучит круто.
– Не ваш метод. – Майкл тоже покачал головой и завел двигатель. – Что ж, вы пытались помочь. Это главное.
Гарри Дрезден спасает мир! Один акт случайного разрушения за один раз.
– Ладно, – сказал я Молли, собираясь сесть в машину. – Главное – не теряй голову.
– Я знаю, – спокойно ответила она.
– Если возникнут проблемы, звони копам, – продолжил я. – Этот парень не слишком изобретателен, но прикончить тебя вполне сможет.
– Я знаю, Гарри.
– Если увидишь его, не приближайся – и не позволяй приблизиться своему отцу.
Молли раздраженно закатила глаза. Потом пробормотала короткое слово и исчезла. Скрылась. Она стояла на расстоянии вытянутой руки, но я вообще ее не видел.
– Посмотрим, как он пристрелит меня теперь, – произнес ее бестелесный голос.
– Будем надеяться, что он не использует теплочувствительный прицел, – сухо сказал я.
Молли вновь появилась и посмотрела на меня, подняв бровь:
– Суть в том, что я в состоянии понаблюдать и крикнуть, если возникнут проблемы. Я поеду вместе с папой на софтбол и, если запахнет опасностью, позвоню вам во вторую очередь.
Я хмыкнул:
– Возможно, мне следовало захватить Мыша. Чтобы он тебя сопровождал.
– Возможно, следовало держать его поближе к мечам, – тихо ответила Молли. – Папа – всего лишь солдат в отставке. Мечи же – воплощение силы.
– Мечи – заточенные куски металла. Оружием они становятся в руках того, кто их держит.
– Если вы не заметили, к моему отцу это больше не относится, – сказала Молли. Она заправила выбившуюся прядь золотистых волос за ухо и встревоженно нахмурилась. – Вы уверены, что дело не в вашем чувстве вины по поводу того, что случилось с папой?
– Я себя не виню, – ответил я.
Моя ученица скептически изогнула бровь.
Я отвернулся.
– Хотите об этом поговорить?
– Нет, – сказал я, неожиданно ощутив страшную усталость. – Не хочу, пока не удостоверюсь, что мечи в безопасности.
– Если он знал, куда отправить фотографии, то знает и место, где вы живете, – предположила Молли.
– Но он не может попасть внутрь. Даже если ему удастся открыть дверь или окно, защита оберегов поджарит его.
– Ну да, ведь ваша защита совершенна, – сказала Молли. – И никому никогда ее не обойти. Как это сделали несколько лет назад те некроманты, о которых вы мне говорили.
– Они не обошли ее, а пробили, – возразил я. – Но я понял твою мысль. Если придется, я воспользуюсь Тропой в командный центр Стражей в Эдинбурге и спрячу мечи в моем шкафчике.
Глаза Молли расширились.
– Вот это да! В шкафчике?
– В техническом смысле. Я им не пользуюсь. Где-то есть код от него. Кажется, записан на салфетке.
– Как вам удается быть таким обаятельным, босс?
– Путем колоссальных усилий.
– Оно и видно. – Ее улыбка померкла. – Что вы собираетесь делать после того, как убедитесь, что мечи в безопасности?
Она не просчитала ситуацию. И не знала, что произойдет в ближайшие несколько минут. Поэтому я одарил ее своей лучшей фальшивой улыбкой и сказал:
– Всему свое время, Кузнечик. Всему свое время.
Когда до дома осталось полмили, я принялся наполнять защитный браслет силой. Активная магия вредна «жучку», но еще больший вред способен нанести безголовый водитель. Я также застегнул свой кожаный плащ на все пуговицы. Укреплявшие его заклятия были свежими, и однажды они справились с автоматом Калашникова, однако снайперская винтовка пятидесятого калибра – другое дело.
Стриженому не удалось завладеть мечом в доме Майкла. Непросто следить за кем-то и оставаться незамеченным, если только у тебя нет команды из нескольких машин, – а все происходящее больше напоминало операцию стрелка-одиночки. Сегодня Стриженый меня не преследовал, и если он не отказался от своей затеи – ага, ну конечно, – значит поджидал в засаде. У него имелась куча времени устроить западню там, куда я точно приеду.
Дома.
Главное – меч. Я не планировал совершать самоубийство, но, по правде сказать, я – всего лишь человек. А мечи кромсали шкуры злобных тварей на протяжении двух тысяч лет. В долгосрочной перспективе мир нуждался в них намного больше, чем в одном потрепанном и не слишком опрятном профессиональном чародее.
Свернув на улицу, которая вела к моему дому, я вдавил педаль газа в пол. Разумеется, на старом «жуке» это выглядит не столь впечатляюще, как звучит. Моя машина не столько взревела, сколько громче закашляла, однако набрала скорость и, визжа покрышками, ворвалась на подъездную дорожку. Я резко затормозил перед парадной дверью, двигатель загремел, свистнул и начал извергать густой черный дым, что было бы очень круто, планируй я это заранее.
С мечом в руке я выпрыгнул из машины, окунувшись в облако дыма. Мой защитный браслет работал на пределе, создавая прикрывавший меня со всех сторон купол. Я кинулся к ступеням, ведшим к двери моей подвальной квартиры.
Моя нога готова была коснуться первой ступени, когда вспыхнул свет и мне в спину врезалась кувалда. От удара я развернулся против часовой стрелки и покатился вниз, по семи ступенькам, прямо к двери. Стукнулся головой, плечо взвыло от боли, рот заполнил привкус крови. Защитный браслет оцарапал запястье. Мое чувство пространственной ориентации дало сбой, и я понятия не имел, в какую сторону положено падать.
– Вставай, Гарри, – приказал я себе. – Он идет. Он идет за мечом. Поднимайся!
При падении я выронил ключи. Начал искать их.
Заметил, что моя рубашка спереди залита кровью.
Ключи лежали на бетонной ступени. Я схватил их и тупо уставился на связку. Минута ушла на то, чтобы вспомнить, зачем они мне понадобились, и еще одна – чтобы сообразить, какой из пяти ключей подходит к моей парадной двери. Голова гудела, меня тошнило, и дыхание прерывалось.
Я попытался приподняться, чтобы отпереть дверь, но левое плечо отказалось держать вес тела, и я снова чуть не стукнулся головой о бетон.
Мне удалось встать на колено. Я вставил ключ в скважину.
Он идет. Он идет.
Посыпались голубые искры, рука заныла от боли.
Моя защита. Я забыл про защиту.
Я попробовал сосредоточиться, но ничего не вышло. Пробовал снова и снова – и в конце концов смог сплести простенькое, рутинное заклятие, отключавшее охрану.
Я вставил ключ в замок и повернул. Затем навалился на дверь.
Она не открылась.
Моя дверь сделана из толстой стали. Я собственноручно ее устанавливал, а работник из меня никудышный. Дверь не до конца входит в раму, и, чтобы открыть или закрыть ее, требуется приложить немало усилий. Я привык толкать дверь плечом и бедром – но, как и заклятие, отключавшее защиту, сейчас это было мне не под силу.
Шаги заскрипели по гравию.
Он идет.
Я не мог открыть дверь, хотя буквально повис на ней.
Вдруг дверь застонала и со скрежетом сдвинулась с места – ее потянули с другой стороны. Мыш, мой огромный лохматый серый пес, опустил передние лапы на землю, протиснулся сквозь щель и схватил меня за бицепс правой руки. Его челюсти напоминали тиски, хотя зубы не могли прокусить кожу плаща. Мыш затащил меня в квартиру, словно огромную вялую жевательную игрушку, и, минуя порог, я увидел Стриженого, который появился на верхней ступеньке, – черная тень на фоне голубого утреннего неба.
Он поднял армейский пистолет.
Я изо всей силы пнул дверь обеими ногами.
Раздался выстрел. Настоящие выстрелы совсем не похожи на выстрелы в кино. Звук не такой сочный, более механический. Дверь закрыла от меня вспышку. Пули загрохотали по стали, как град по жестяной крыше.
Упершись плечом в дверь, Мыш закрыл ее.
Я в панике залепетал заклятие и восстановил защиту. Как раз вовремя: снаружи донесся громкий треск, за которым последовали вопль и ругань. Я поднял руку и на всякий случай задвинул щеколду.
После чего откинулся на пол и некоторое время наблюдал, как кружится потолок.
Через пару минут я почувствовал себя чуть лучше. Голова и плечо пылали, но я снова мог дышать. Я проверил чувствительность рук и ног: три конечности работали. Мне даже удалось сесть, хотя левое плечо завопило как резаное, и от целого спектра всевозможных болей зрение затуманилось.
Я знаю несколько способов, чтобы облегчить или игнорировать боль, некоторые из которых даже чересчур эффективны, однако сейчас мне не удавалось воспользоваться ни одним. Голова раскалывалась.