– Принеси мечи, – сказал он. – Отдай их мне. Выполнишь мои условия без фокусов и обмана – и я отпущу девчонку целой и невредимой. Вызовешь полицию или попробуешь дурить – и она умрет.
– Откуда мне знать, что она еще жива?
В трубке зашуршало, и я услышал голос Алисии:
– Г-гарри? Я в порядке. Он н-ничего со мной не сделал.
– И не хочу делать, – добавил Рорк, отбирая у нее трубку. – Доволен?
– У меня вопрос, – сказал я. – Зачем тебе это?
– Я выполняю работу Господа.
– Что ж, звучит разумно, – заметил я. – Коли ты так близко знаком с Господом, неужели думаешь, что я поверю, будто ты убьешь девочку-подростка?
– Мир нуждается в мечах, – ответил он ровным, спокойным голосом. – Они важнее одной человеческой жизни. И пусть я никогда не прощу себя – но да. Я убью ее.
– Я просто пытаюсь продемонстрировать порочность твоей логики, – сообщил я. – Сам посуди, если я такой мерзавец, что украл мечи, то какое мне дело до того, убьешь ты ребенка или нет?
– Не нужно быть злым, чтобы быть амбициозным… или заблуждаться. Ты не хочешь, чтобы девочка пострадала. Отдай мне мечи, и твое желание исполнится.
Дискуссия определенно зашла в тупик. Отец Дуглас вознамерился стоять на своем, не обращая внимания на такие мелочи, как рациональное мышление.
– Где? – спросил я.
Он назвал адрес.
– На крыше. Подходишь с восточной стороны здания. Показываешь мне мечи. Затем поднимаешься, и мы совершаем обмен. Ни посоха, ни жезла. Только ты.
– Когда?
– Через час, – сказал он и отключился.
Я положил трубку, посмотрел на Майкла и произнес:
– У нас мало времени.
Вышеупомянутое здание находилось на углу Монро и Мичигана, напротив Миллениум-парка. Пришлось припарковать машину в нескольких кварталах оттуда и проделать остаток пути пешком, с большой спортивной сумкой, в которой лежали оба меча. Отец Дуглас не уточнил, где именно мне следует встать, чтобы показать ему мечи, однако уличные фонари возле здания отчего-то не горели, за исключением одного. Я подобрался к отброшенному им световому пятну, открыл сумку и достал мечи.
Свет мешал видеть, но я вроде бы заметил отблеск на крыше. Бинокль?
Несколько секунд спустя в том самом месте дважды мигнул красный огонек.
Значит, туда.
Я захватил с собой крайне противозаконные отмычки, однако они мне не понадобились. Отец Дуглас уже справился с замками и, по-видимому, сигнализацией. Парадная дверь была открыта, как и дверь на лестницу. Дальше ждал долгий, трудный подъем на крышу.
Там меня встретили порывы ледяного ветра. На высоте двадцати этажей такое не редкость. Ветер вцепился в мой плащ, заставив его уподобиться флагу.
Я оглядел крышу, вращающиеся вентиляторы кондиционеров и электрораспределительные щиты, но никого не увидел.
Луч ручного прожектора ударил в меня, и я крутанулся на месте. Источник света находился на крыше соседнего здания. Отец Дуглас выключил прожектор, и, несколько раз моргнув, я отчетливо различил его фигуру: черная ряса раздувается от ветра, белый воротничок чуть не светится, отражая городские огни. Серые глаза отца Дугласа скрывала тень, лицо покрывала полуторадневная щетина. У его ног лежала длинная доска, по которой он, должно быть, перебрался с одной крыши на другую.
Рядом с ним на стуле сидела Алисия: глаза завязаны, во рту кляп, запястья примотаны к ручкам кресла.
Отец Дуглас поднес к губам рупор.
– Достаточно далеко, – сказал он, перекрыв завывания ветра. – Она связана детонирующим шнуром. Знаешь, что это такое?
– Ага.
Он поднял другую руку:
– А это детонатор. Пока он посылает сигнал, все в порядке. Предохранитель мертвеца. Если я брошу его или отпущу, сигнал прервется и шнур сдетонирует. Если приемник пострадает и перестанет принимать сигнал, шнур детонирует. Если ты применишь магию и уничтожишь одно из устройств, шнур сдетонирует.
– Намного лучше электромагнита, – пробормотал я себе под нос. Затем возвысил голос и крикнул: – И что ты предлагаешь сделать?
– Брось их.
– Сначала обезвредь взрывчатку.
– Нет. Девчонка останется на месте. Когда я уйду, отправлю код, чтобы отключить устройство.
Я прикинул расстояние. Пятнадцать футов от крыши до крыши – не промахнешься.
– Дуглас, подумай! – крикнул я. – Мечи – не просто острые побрякушки. Это символ. Если ты используешь один из них ради неправильных целей, можешь его уничтожить. Поверь мне. Я знаю.
– Эти мечи предназначены для лучшего, нежели плесневеть в грязном подвале, – ответил он. Поднял детонатор. – Отдай их.
Долгую секунду я смотрел на него. Затем кинул сумку. Она с лязгом приземлилась у ног Дугласа. Он наклонился, чтобы открыть ее.
Я собрался с духом. Игра стала опасной. Я не рассчитывал на предохранитель мертвеца и пятнадцатифутовую пропасть.
Отец Дуглас открыл сумку. Дымовая граната, которую Майкл заложил внутрь в своей мастерской, взорвалась с глухим хлопком. Белый дым ударил Дугласу в лицо. Я сделал три быстрых шага и взмыл в воздух. На ужасную долю секунды передо мной распахнулась двадцатиэтажная бездна, затем я врезался в край соседней крыши и в отца Дугласа. Мы упали вместе.
Думая только о детонаторе, я вцепился в него левой рукой, давя пальцы Дугласа, чтобы он не мог выпустить устройство. Дуглас ткнул большим пальцем в мой правый глаз, но я уклонился, и его палец попал в кость. Он ударил меня головой в нос – опять в нос, адские погремушки, до чего же больно! – а коленом в пах.
Не сопротивляясь, я сжал его руку двумя своими, пытаясь перекрыть приток крови, чтобы ослабить хватку и забрать детонатор. Его левый кулак последовательно врезался в мой висок, мои губы и мою шею. Я наклонил голову и яростно вцепился зубами ему в запястье. Он вскрикнул от боли. Я навалился на него всем весом, втискивая в его кулак свои пальцы, пока один из них не оказался на переключателе. Затем изогнулся, повернув плечи и бедра, и вырвал у Дугласа детонатор.
Он мгновенно откатился от меня, схватил сумку и кинулся к выходу на лестницу.
Я не стал его преследовать, а поспешил к Алисии. Темноволосая девочка отчаянно дрожала.
Детонирующий шнур представляет собой длинную резиновую трубку, наполненную взрывчатым веществом. Чуть толще карандаша, гибкий, он обычно приводится в действие посредством электрического разряда. Оберни шнуром бетонную колонну, подорви – и взрыв перережет ее, словно сухой бамбуковый стебель. Дуглас привязал Алисию шнуром к стулу. Если он сработает, ее разорвет на куски.
Детонатор был примитивный – черная пластмассовая коробка, примотанная к двенадцативольтовой батарейке, которая, в свою очередь, соединялась с проводом, идущим к шнуру. На детонаторе жизнерадостно горел зеленый огонек. Такой же светился на зажатом в моей руке передатчике. Если Дуглас сказал правду, то, когда огонек погаснет, радости поубавится.
Если я отпущу переключатель, он перестанет посылать сигнал детонатору, контур замкнется, в шнур поступит разряд – и бабах! В теории я мог перерезать шедший от батарейки провод и обезвредить устройство – если только Дуглас не запрограммировал его взрываться в такой ситуации.
Времени не было. Электроника у меня в руках долго не проживет, пусть я и не использовал магию. Нужно вытаскивать девочку прямо сейчас.
Я сделал ставку, основываясь на своих представлениях об отце Дугласе. Судя по всему, он, несмотря ни на что, руководствовался благими намерениями. Поэтому я предположил, что он не хотел, чтобы девочка умерла по какой-либо причине, помимо чьего-то сознательного решения – скажем, когда он отпустит переключатель или я взорву передатчик при помощи магии.
Я достал перочинный нож, открыл его зубами и резко провел по прочной пластиковой трубке, удерживавшей Алисию. Перерезал шнур, высвободил сначала одну ее руку, затем другую. Девочка неуклюжими затекшими пальцами стянула с глаз повязку и вытащила кляп.
– Идем! – сказал я, схватил ее за руку и потащил подальше от стула и взрывчатки.
Алисия, спотыкаясь, оперлась на меня, и мы кинулись к лестнице.
Когда мы добрались до первой лестничной клетки, передатчик понял, что больше не в силах выносить мое присутствие. В пластмассовом корпусе что-то заискрило и треснуло, веселый зеленый огонек погас, и с крыши донесся звук ужасного взрыва. Мне удалось оказаться между Алисией и лестничным колодцем, в который нас швырнула ударная волна. Моя многострадальная голова опять повстречалась со стеной.
Минуту я, шатаясь, пытался справиться с болью, словно рвущийся к поверхности утопающий.
– Идем, – прохрипел я Алисии. – Идем. Надо идти.
Она смотрела на меня тусклыми, ошеломленными глазами, поэтому я схватил ее за руку и припустил вниз по лестнице, волоча девочку за собой и одновременно запихивая тяжелый передатчик в карман плаща. Через несколько минут здесь будет полно полиции и пожарных. Мне не хотелось объяснять, как мои отпечатки попали на дорогой передатчик и почему у меня на руках следы взрывчатки.
Спускаться оказалось ненамного легче, чем подниматься, – мои ноги еще долго будут помнить об этой гонке. Наконец мы добрались до самого низа, и я повел Алисию в переулок, а оттуда на Монро. Я лихорадочно оглядел улицу. Фургон Майкла ждал именно там, где мы договорились, у фасада здания. Я поднес пальцы к губам и пронзительно свистнул.
Майкл выехал на улицу и затормозил перед нами. Я подтолкнул Алисию. Дверь открылась, и из фургона высунулась Молли, схватила сестру за руку и втащила внутрь. Я последовал за ней, хотя в кабине пикапа мне нравится намного больше.
– Он скрылся с мечами, – сообщил я. – Ты справилась?
– Да, – ответила Молли, передавая мне компас от приборной панели, к которому прозрачной липкой лентой был приклеен один из ее золотых волосков.
Стрелка компаса уверенно указывала на восток. Кузнечик создала простое поисковое заклятие, одно из самых полезных из всех, что я знаю.
– Возможно, он идет пешком через парк, – сказал я Майклу. – Сделай круг к Лейкшору, чтобы мы оказались перед ним.