Второй водолазочный напал на меня в конце полки. Я открыла огонь из П-90, молясь, чтобы не задеть рикошетом никого из пленников, но моя мишень, двигаясь со скоростью атакующей змеи, прыгнула вперед и оттолкнулась ногой от стальной стены склада на высоте шести футов. Воспользовавшись только одной ногой, водолазочный вошел в обратное сальто и пролетел назад к концу полки, уйдя с линии огня.
Проклятая тварь двигалась недостаточно быстро, чтобы увернуться от пуль, но вполне резво, чтобы увернуться от меня, пока я пыталась прицелиться. Выстрел всего лишь задел ему колено, не более, а Никто, несмотря на всю свою гигантскую массу, уже настигал меня сзади. Я чувствовала себя белкой, которую преследует немецкая овчарка; если бы он поймал меня, все закончилось бы примерно так же.
Поэтому я сыграла роль белки и, вместо того чтобы убегать, повернулась на девяносто градусов вправо и нырнула между двумя штабелями поддонов на нижней полке. Протискиваясь между ними, я слегка ободрала себе руку, зато соскочила на открытый складской пол. Я услышала, как ботинки Никто со скрипом проехались по полу, когда он за моей спиной вдарил по тормозам.
Водолазочный несся прямо на меня, держась на одной линии с теми клетками, которые еще не загрузили в товарный вагон. Я подняла П-90 и припала на одно колено. Водолазочный рванулся вперед, уставившись на меня широко раскрытыми блекло-голубыми глазами. В руке он сжимал кривой нож, держа его низко, вплотную к ноге, – знал гад, как им пользоваться.
Я навела на его грудину алое перекрестие прицела и нажала на спуск. За мгновение до того, как из ствола вылетела очередь, водолазочный прыгнул прямо вперед и, перекувырнувшись в воздухе, оказался за моей спиной.
Ту невероятную быстроту, на которую способны другие не-вполне-люди, я уже видела и примерно чего-то такого ожидала. Как только его ноги оторвались от пола, я развернулась влево и открыла огонь ровно в тот момент, когда на линии уже не было никого из пленников. Пули просвистели в воздухе, словно гигантская коса, – и тут краем глаза я увидела водолазочного, которого ранила пару секунд назад. Он подобрался, чтобы на меня напасть, пока я целюсь в его приятеля, и мой резкий поворот застал его врасплох. Целиться я не стала – это был выстрел «в лоб». Я разрядила в него оставшиеся патроны, моля Бога, чтобы водолазочный не успел где-нибудь укрыться.
У святого Иуды множество дел, но иногда он успевает вовремя. Моя пушка с пыхтением выплюнула смертоносную очередь, которая пересекла траекторию водолазочного и проделала в верхней части его туловища пять или шесть дырок. Водолазочный с воплями повалился на пол.
Но тот, который через меня перепрыгнул, оценил ситуацию мгновенно: он опрокинулся на спину и полоснул меня кривым ножом по животу.
Почти любой другой в этом городе, окажись он на моем месте, был бы убит. Нож ударил со страшной силой, а лезвие у него было острое. Обычный кевларовый бронежилет ни черта бы мне не помог. Я перестала носить стандартную защиту благодаря чрезмерному количеству захватывающих вылазок с Дрезденом. Теперь я носила двойной жилет – а в качестве прослойки между пулезащитным материалом использовала кольчугу из плотно подогнанных титановых колец, изготовленную для меня одним из друзей Дрездена, женой отставного Кулака Бога.
Нож легко прошел кевлар, разъединил пару-тройку кольчужных колец, после чего его острие застряло в титане. Вместо того чтобы выпустить из меня кишки, сверхчеловечески мощный удар приподнял меня как крючком и швырнул на бетонный пол. Я сгруппировалась, перекатилась, смягчая падение, и поднялась на ноги. Магазин П-90 уже опустел. Я как раз доставала новый, и тут сзади резко налетел еще один водолазочный, обхватив меня за шею тонкой, твердой, как железо, рукой.
Я едва успела просунуть в эту петлю ладонь, пока он меня не задушил, и завертелась, словно угорь, пытаясь выскользнуть. Он был гораздо сильнее меня, но это как раз мне было не в новинку. Даже в рукопашной сила – далеко не все. Водолазочный, может, и быстрее, чем я, но зато у меня преимущество опыта. Я обладала достаточно хорошей координацией и, почувствовав, где в его захвате самое слабое место, сумела вывернуться – только для того, чтобы получить удар в плечо, поваливший меня на пол.
Падая, я увидела, что водолазочный с ножом находится от меня всего в нескольких шагах. От двоих я бы ни за что не спаслась.
Вставлять новый магазин в П-90 уже не было времени, поэтому я, не выпуская его из рук, развернулась и изо всей силы ударила тяжелым полимерным прикладом по коленной чашечке ближайшего водолазочного.
Он с воплем ухватил меня за ворот кожаной куртки и встряхнул, будто куклу.
Вот тут-то Уилл и Марси преподали компаньонам Никто наглядный урок о том, почему оборотни вселяют ужас в сердца и умы смертных.
Промелькнул темный мех, леденящий душу яростный рык – и водолазочный закричал. Когда он начал заваливаться набок, я поняла, что один из оборотней только что перекусил подколенное сухожилие на здоровой ноге водолазочного. Мы рухнули оба. Я вывернулась из кожаной куртки, хотя для этого мне пришлось отбросить П-90, который повис на разгрузке, и, перевернувшись, выскользнула из хватки водолазочного. В следующее мгновение вторая бурая тень, чуть посветлее, сверкая зубами, пронеслась над упавшим водолазочным и вырвала то, что у человека было бы яремной веной.
Водолазочный бился в предсмертной агонии, из зияющей раны выбулькивала похожая на слизь красная кровь.
Внезапно два зверя из ночных кошмаров человечества встали по обе стороны от меня, лицом к врагу. Волки. Один большой и темный, другой чуть меньше и светлее, оба мускулистые, с плотным мехом и с золотыми глазами, в которых светился ум – и ярость.
Столкнувшись с парой кровожадных оборотней, водолазочный с кинжалом сбавил обороты и застыл в неуверенности.
В последовавшей за этим внезапной тишине особенно громко прозвучали три щелчка – это я вставила в П-90 новый магазин и дослала в патронник первый патрон. Хлоп. Клик-клак.
«Вот видишь, Никто? – подумала я. – Я тоже умею издавать зловещие звуки».
Я подняла оружие и рявкнула:
– Бросай нож!
Водолазочный с полсекунды колебался, кося взглядом то влево, то вправо, а потом выпустил нож. Сталь звякнула, ударившись о пол.
Я держала его на прицеле, наполовину спустив курок. Да, это нельзя назвать разумным и безопасным образом действий, но, откровенно говоря, если бы я случайно в него и выстрелила, то не потеряла бы покой и сон. С таким дьявольски быстрым типом не стоит отказываться ни от каких преимуществ.
– Их было пятеро, – сказала я волкам. – Со сколькими вы разделались, считая того, который навалился на меня?
Более светлый волк дважды тявкнул – низко и отчетливо.
– Я достала двоих, – подытожила я. – Значит, остаются еще этот и верзила.
В воздухе пронеслась сложная последовательность щелчков и хлопков, и все лампы погасли, погрузив склад в полнейшую тьму.
Я инстинктивно надавила пальцем на спусковой крючок и выпустила очередь еще до того, как вырубился свет. Но стреляла я практически вслепую в противника, который обладал сверхъестественной быстротой и к тому же – благодаря этим чертовым щелчкам – знал, что должно произойти. Я услышала, как пули ударились о дальнюю стену.
Волки зарычали и бросились вперед – склад не был полностью светоизолированным помещением, а волчьи глаза в темноте на самом деле видят лучше, чем при ярком свете. Мрак для них вовсе не являлся препятствием. Но я ухватила их за шкирки и прошипела:
– Погодите.
Они все-таки успели протащить меня по инерции на пару дюймов, но я сказала:
– Наросты на стене распыляют кислоту – по крайней мере на семь-восемь футов. Не попадитесь в ловушку, держитесь от них подальше. У верзилы есть что-то вроде ружья. Вперед.
Волки вырвались из-под моих рук, оставив меня одну в темноте.
Щелчки и хлопки по-прежнему метались по всему пространству склада, и я не могла их локализовать. Они звучали постоянно, каждые несколько секунд, и я прямо-таки чувствовала, что они раздаются все ближе и ближе ко мне.
Я присела там, беззащитная и ненавидящая свою беззащитность, а мои руки между тем перебирали содержимое карманов разгрузочного жилета. Если здесь носится в воздухе слишком много магии, электрический фонарик может оказаться ненадежным. Магия вырубает технику, а возиться вслепую с чем-то реально важным бессмысленно. Готовя разгрузочный жилет, я учла возможность такого рода ситуации.
Я открыла карман и, выудив оттуда сигнальный факел, вытянула пусковой шнур, приводя его в действие. Красная вспышка прорезала темноту, и я подняла факел над головой, держа его в левой руке так, чтобы он не слепил мне глаза. Правой рукой я сжимала П-90. Из маленького ружья запросто можно было стрелять и одной рукой, и хотя точно прицелиться уже не получится, я все равно могла выпускать очереди на меньшую дистанцию почти так же легко, как и с обеих рук.
Хлопки и щелчки продолжались, повсюду и нигде. Я понятия не имела, что с Уиллом и Марси, а вокруг было более чем достаточно темных углов, где могли скрываться Никто с водолазочным. Сообразив, что я, по сути, сижу на полу посреди открытого пространства, в круге света и являюсь идеальной мишенью для Никто с его странной пушкой, стреляющей морскими ежами, я отступила к запертым в клетках пленникам.
– Джорджия, – позвала я, присаживаясь около нее. Я изучила дверцу клетки и обнаружила, что она даже не заперта. Кольца для висячего замка на ней имелись, но дверца была просто задвинута на щеколду. Я повернула ее и открыла клетку. – Джорджия. Вы можете двигаться?
Она подняла голову и, нахмурившись, уставилась на меня. Потом повернулась всем телом и наклонилась вперед, перемещаясь как будто под водой, и медленно начала выползать из клетки. Я поспешила к клетке Энди и точно так же открыла дверцу – но девушка даже не моргнула и пальцем не пошевелила, когда я уговаривала ее выйти. Вот тебе и подкрепление! Я почувствовала себя бесполезной. Я не могла пойти в темноту и присоединиться к охоте Уилла и Марси. Там, натыкаясь на все что ни попадя, я была бы даже хуже чем бесполезна, отвлекая на себя их внимание.