то Гитлер нарушил слово, взяли курс на войну с империалистической Германией и выслали вперёд своего польского вассала»[37].
Таким образом акцент в определении того, кто виновен в развязывании войны, смещался в сторону западных держав.
Документ был разослан, но 5 декабря Секретариат ИККИ направил партиям новое указание:
«Совместное заявление компартий Германии, Чехословакии и Австрии лучше не публиковать. Если уже опубликовано, то не особенно популяризировать»[38].
Тезис о том, что в ходе войны существующий режим не в состоянии будет предотвратить свержение капитализма в Германии, содержавшийся в документе, и некоторые другие положения могли быть использованы нацистской пропагандой против СССР.
Чёткую антифашистскую линию проводила итальянская компартия. ЦК ИКП выступил 10 октября в Цюрихе с манифестом к трудящимся Италии. «Гитлеровская агрессия против польского государства и объявление Англией и Францией войны Германии развязали настоящий конфликт. Война была спровоцирована агрессивностью фашистских государств, ненасытным стремлением гитлеровского правительства к завоеваниям»,— говорилось в нём. Отмечалось, что война была также подготовлена англо-французским империализмом, поддерживавшим гитлеровскую агрессию против других стран и саботировавшим подписание соглашения с СССР. Подчёркивалось, что в тем случае, если фашистский режим Муссолини ввергнет Италию в войну, необходимо будет бороться за «поражение фашистского правительства, за превращение империалистической войны в войну гражданскую»[39].
В руководстве Коминтерна в течение сентября продолжалась работа над тезисами о войне. 26 сентября проект был послан Сталину, Молотову и Жданову. В сопроводительной записке Димитров писал:
«Дорогой товарищ Сталин! Направляем Вам проект тезисов Исполкома Коминтерна о войне. Просим Ваших указаний»[40].
В проекте воспроизводились сталинские указания о характере войны, подчёркивалось, что английская и французская буржуазия, затягивая переговоры с СССР в августе, «вела курс на их срыв, стремилась использовать их, чтобы достигнуть соглашения с Германией за счёт СССР, втянуть Германию в войну с СССР и замаскировать переговорами подготовку этой антисоветской войны в глазах масс. Убедившись, что Англия и Франция не защищают дело мира, а готовят новое худшее издание мюнхенского заговора против СССР, Советский Союз заключил договор о ненападении с Германией и тем самым сорвал коварные планы провокаторов антисоветской войны».
В отношении Польши констатировалось, что она была многонациональным государством, тюрьмой народов, и заявлялось, что польский народ и международный пролетариат не заинтересованы в восстановлении прежнего многонационального буржуазно-помещичьего государства, приведённого к распаду коррупцией и предательством его правящих классов.
В проекте говорилось и об империалистических притязаниях германской буржуазии, которая «ведёт войну за своё собственное господство над капиталистическим миром». Хотя в нём не упоминался гитлеровский фашизм и отрицалась антифашистская направленность войны со стороны противников Германии, в тексте встречались упоминания фашистских государств. В частности, отмечалось:
«Продолжая и дальше мюнхенскую политику провоцирования войны против Страны Советов, буржуазия Англии и Франции в настоящее время занимает более агрессивную позицию в отношении СССР, чем фашистские государства»[41].
В качестве центральной задачи выдвигалась борьба против капитализма — источника войн, против всех форм буржуазной диктатуры.
В дальнейшем работа над проектом тезисов была прекращена. Была подготовлена статья Димитрова «Война и рабочий класс». Посылая её текст Сталину 17 октября, Димитров писал:
«Хотя коммунистические партии в основном уже исправили свою позицию в отношении войны, всё же продолжается в их рядах всё ещё некоторое замешательство по вопросу о характере и причинах войны, а также о выдвигающихся сейчас перед рабочим классом новых задачах и необходимой перемене тактики компартий. Ввиду этого мы считали бы необходимым опубликовать в журнале „Коммунистический Интернационал“ и в коммунистической прессе за границей прилагаемую статью. Так как это выступление в настоящих условиях очень ответственное, прошу Вашего совета»[42].
Статья также была послана Жданову.
19—20 октября Президиум ИККИ обсудил вопрос о позиции и тактике компартий в условиях империалистической войны. Было принято решение об оказании практической помощи компартиям, чтобы они заняли твёрдую, большевистскую позицию в вопросах войны и перестроили всю свою работу, которая должна указать массам «революционный выход из нынешнего положения». Особо подчёркивалась необходимость усилить борьбу против «предателей дела международного пролетариата и поджигателей войны — руководящих кругов Ⅱ Интернационала и социал-демократических партий», а также была поставлена задача «сосредоточить огонь против оппортунизма, выражающегося в скатывании на оборонческую позицию, в поддерживании легенды об антифашистском характере войны и в отступлении перед репрессиями буржуазии»[43].
Определение характера войны как империалистической, несправедливой приводило к выводу, что следует бороться за поражение «своего» правительства и революционный выход из войны. Но лозунг свержения гитлеровского режима, если бы он был выдвинут, привёл бы Сталина к конфликту с Гитлером.
Сталин, прочитав статью Димитрова и внеся в неё исправления, вызвал 25 октября его на беседу, в которой участвовал Жданов. Сталин сказал, что надо выдвигать лозунги, соответствующие данному этапу войны. Такими он считал лозунги «Долой империалистическую войну!», «Прекращение войны, прекращение кровопролития!», «Прогнать правительства, которые за войну!». При этом было подчёркнуто, что не следует «выступать против правительств, которые за мир»[44].
Указание Сталина выдвинуть лозунг «Прогнать правительства, которые за войну!» относилось к правительствам Великобритании и Франции, а не Германии, поскольку её правительство, по словам Сталина, было обороняющейся стороной и выступало с «мирными предложениями»[45]. Так, внешнеполитические расчёты Сталина преломлялись в прямые указания, которые он давал руководству Коминтерна и которые не могли не вносить дезориентацию в политику последнего.
29 октября Димитров, исправив свою статью в соответствии с указаниями Сталина, послал её вновь на просмотр Сталину и Жданову с просьбой сообщить, «можно ли направлять статью в таком виде в печать»[46]. В тот же день он послал Сталину проект воззвания ИККИ к ⅩⅩⅡ годовщине Октябрьской революции, также запросив «совета и указаний». Эти обращения не только свидетельствуют о характере взаимоотношений лидера Коминтерна и Сталина, но они показывают, что в данных документах выражалась прежде всего позиция Сталина, имевшая определяющее значения для руководства ИККИ. Сталин разрешил печатать статью, а воззвание ИККИ подверглось дополнительному редактированию с участием Жданова и главного редактора «Правды» П. Н. Поспелова. Оба эти материала рассылались компартиям с указанием Секретариата ИККИ, что их следует рассматривать как «директивные документы».
В воззвании ИККИ и статье Димитрова, опубликованных в одном и том же номере журнала, повторялись прежние оценки характера войны, но упор делался на то, что в роли самых ревностных сторонников продолжения и дальнейшего разжигания войны выступают империалисты Англии и Франции, которые просчитались в своей надежде столкнуть Германию и Советский Союз[47]. В статье Димитрова указывалось, что заключением германо-советского «договора о дружбе и границе СССР не только устранил непосредственную угрозу войны для своих народов, но и создал барьер против расширения империалистической войны»[48]. Ничего не говорилось о борьбе за свержение гитлеровского режима, не учитывалась особая опасность фашистского агрессора, ставившего своей целью порабощение всего мира, не принимались во внимание национально-освободительные, антифашистские тенденции, которые существовали с самого начала и набирали силу в связи с расширением гитлеровских захватов.
В статье повторялось высказанное ещё 7 октября в телеграмме Браудеру обвинение социал-демократии в разжигании войны, в «антикоминтерне». Таким образом, поджигателями войны вновь, как и в середине 20‑х годов, объявлялись буржуазия и социал-демократы. Эта крайне опасная и глубоко ошибочная установка порождала иллюзии в отношении национал-социализма. Сталин 7 октября на обеде после парада сказал Димитрову:
«В Германии — мелкобуржуазные националисты способны на крутой поворот — они гибки — не связаны с капиталистическими традициями — в отличие от буржуазных руководителей типа Чемберлена и т. п.»[49].
Поскольку при этом он добавил, что следует отбросить рутину, не держаться за установленные правила, видеть то новое, что диктуется изменившимися условиями, возникает предположение, что Сталин допускал возможность перехода нацистов на антикапиталистические позиции.
И в воззвании ИККИ, и в статье Димитрова выдвигалась первостепенная задача: поддержка трудящимися политики советской страны. А когда по инициативе СССР 30 ноября началась советско-финляндская война, причём на следующий день было объявлено о создании правительства так называемой Финляндской демократической республики (ФДР) во главе с Куусиненом, с которым немедленно был заключён договор о дружбе и взаимопомощи, руководство ИККИ попыталось организовать движение в поддержку СССР и марионеточной ФДР. 4 декабря была послана телеграмма представительствам Коминтерна с требованием предпринять все меры «для самой широкой популяризации документов финского народного правительства, финской компартии, речи Молотова и советско-финского пакта»