Тело Вячеслава привезли через три дня, и Курт сам убедился в смерти князя. Княгиня слегла. Она иногда приходила в себя, но ненадолго, бредила и снова отключалась. Лекари отчаянно боролись за ее жизнь, но раны, нанесенные князем, оказались слишком серьезными, потому знахари разводили руками и точных прогнозов не давали. Бруно, когда не был занят составлением отчетности, которую ему любезно препоручил Курт, тихо сидел и задумчиво смотрел в окно, закусывая полюбившимися блинами, Петер, по своему обыкновению, бегал за юбками, а Курт, стараясь не думать о судьбе княгини, постоянно искал себе новое занятие, и чаще всего выбор инквизитора останавливался на допросах.
С захваченными язычниками все проходило настолько просто и гладко, что Курт даже начал разочаровываться. На допросе пленники говорили охотно, хоть каждый и отрицал свою вину, ссылаясь на то, что их околдовали, но нашлась парочка уперто молчащих, которым развязывала языки лишь угроза пыток. По итогам дознания публично казнены были лишь несколько главных, остальные отделались позорным столбом и изгнанием из города. Что делать с Людмилой, Курт пока не придумал.
— То есть они хотели, чтобы здесь наступила вечная зима? — в который раз переспросил Петер.
— Не вечная, — отозвался Курт, — Всего лишь на один год. Так они хотели показать людям, что их духи сильнее всех других богов.
— Но ведь они бы сами пострадали…
— Знаешь, Петер, если бы люди всегда думали о будущем, то наша работа была бы гораздо проще, — усмехнулся Бруно, который, отоспавшись, сразу вернулся в форму. — Я как-то читал, что у нас была подобная зима. Долгая-долгая, и много тогда кто погиб. От голода, как минимум. Не проделки ли это Лютого? Это был риторический вопрос, если что.
На пороге комнаты, где разговаривали Курт и Петер, появился стражник и что-то сообщил радостным голосом.
— Княгиня пришла в сознание. И вас зовет, майстер инквизитор... — перевел Петер и почему-то покраснел.
Курт кивнул стражнику и обратился к Бруно:
— Сегодня я закончу отчет, а ты посмотри, чтобы все было готово к отъезду. Выезжаем на рассвете, более задерживаться тут смысла нет.
В покоях княгини было немного душно и пахло травами. Сама она, бледная, как мертвец, с растрепанными волосами лежала на широкой перине и потухшим взглядом глядела перед собой. Когда вошел Курт, аккуратно прикрыв за собой дверь, в глазах у княгини появились искорки.
— Я хотела вас поблагодарить, — начала она, но тут же осеклась, с трудом дыша.
Дыхание — средоточие жизни...
— Это моя работа. А вам не стоило вступать в драку с князем... с бывшим князем, — Курт присел рядом и посмотрел на княгиню. Нельзя было понять, что именно отражалось в его глазах: сочувствие, сожаление, равнодушие, забота?..
— А что мне оставалось делать? Он убил стольких людей, а я никогда не замечала, чтобы он…
— Мы допросили всех язычников, — тихо сказал Курт. — И всем вынесены приговоры. Хочу сказать, что ваши законы довольно… гуманны. Я был удивлен.
— Вам до такого еще расти, не так ли? — она приподняла уголок губ. — Эти статуты хорошо работали, когда у нас была одна страна, а сейчас…. Ушли тут, пришли там и продолжили свои злодеяния. Какой смысл?
Святослава прикрыла глаза, переводя дыхание. Курт тоже молчал, не в силах найти, что сказать.
— Спасибо вам и вашим помощникам, — снова заговорила она. — Знайте, что, если еще тут будете… вы всегда получите любую помощь.
— Что же, — инквизитор поднялся и усмехнулся, — надеюсь, эта помощь нам не понадобиться, ибо ехать к вам слишком уж далеко. Мне уже плохо, когда представлю, что нам еще назад ехать...
Княгиня хрипло рассмеялась.
«Рассмеялась… — подумал Курт. — Впервые».
Смех княгине на пользу не пошел: она надрывно закашляла, отчего лекари бросились к ее постели... Курт, взглянув на княгиню, машинально схватил её руку и смотрел в глаза, наблюдая, как из ее взгляда уходят остатки сознания, но инквизитор был убежден: она видела. Почувствовала. Запомнила. Наконец, Курт, поняв, что Святославы уже не дозовешься, отошел к двери. «Попрощался… майстер инквизитор», — укоризненно подколол внутренний голос.
Курт вышел на улицу, где его уже ждал Бруно. И почему-то только он.
— Где Петер? — хмуро спросил он, уже догадываясь, каким будет ответ.
— Ну… Ты прощался с княгиней, он тоже решил… попрощаться. Если ты понимаешь, о чем я.
Курт закатил глаза и уже хотел было отправиться на поиски нерадивого переводчика, но Бруно его остановил:
— Да брось ты, думаю, утром сам вернется. Мы не будем оставаться на казнь?
— У нас нет на это времени. Или ты хочешь посмотреть на местное представление?
— Думаю, нет, — отозвался Бруно, вспомнив окровавленные колья на площади, — просто спросил.
— Ты был на могиле Ганса? — спросил Курт у помощника.
— Да, там все хорошо. Не считая того, что это могила одного из наших, конечно, — ответил тот. — Как мне сообщили, за ней будут ухаживать.
Инквизитор кивнул. Как бы им ни хотелось забрать тело Ганса Келлера, сделать этого они уже не могли. Но хотя бы навели порядок в краях, где он будет теперь отдыхать вечно; и то хорошо.
Наш дом — Империя
Автор: Дариана Мария Кантор
Краткое содержание:попытка воссоздать песню Лоренца Бёлера
В деревне простой средь широких полей
Живет мирный пахарь с семьею своей.
Он трудится в поте, и дарит земля
Ему за заботу пшеницы поля.
Из доброй муки ароматного хлеба
Достанет на всех, кто в одно смотрит небо.
Живет нелегко, но велик его труд:
Все люди Империи пахаря чтут.
И пахарь почтенный всех чтит их в ответ:
Кайзера чтит, что ведет за собой,
Рыцарей чтит, берегущих покой,
Чтит мастеров, что и шьют, и куют,
Пастырей чтит, что души блюдут —
Каждого ценен труд.
При каменном замке на плитах двора
В доспех облачается рыцарь с утра.
Тяжел тот доспех, да нелегок и долг:
Ведет на войну он отважный свой полк.
От общего дома безбожную рать,
Покой защищая, ему прогонять.
Опасность кругом, так что нравом он крут,
Но люди Империи рыцаря чтут.
А рыцарь суровый всех чтит их в ответ:
Кайзера чтит, что отец для солдат,
Пахарей чтит, что пшеницу растят,
Чтит мастеров, что и шьют, и куют,
Пастырей чтит, что души блюдут —
Каждого ценен труд.
Припев:
Имя «Империя» носит наш дом,
Много всего умещается в нем:
Реки и горы, леса и поля,
Небо, под ним — земля,
Замки, деревни, дворцы, города,
Пастбища и стада.
С неба Империю Бог охранит,
В мире же смертном, тут —
Добрый властитель, а вместе с ним
Люди, что в ней живут.
Вот в городе шумном в своей мастерской
Сел мастер с утра за расчет непростой:
Чтоб труд его долгий не сгинул зазря,
С размером ему промахнуться нельзя.
И с вещью удобной, что он смастерит,
Пусть сладят легко и дитя, и старик.
С годами труды его спину согнут,
Но люди Империи мастера чтут.
А мастер умелый всех чтит их в ответ:
Кайзера чтит, чьей заботой богат,
Пахарей чтит, что пшеницу растят,
Рыцарей чтит, что покой берегут,
Пастырей чтит, что души блюдут —
Каждого ценен труд.
По торным дорогам, по дикой глуши
Целитель бредет человечьей души.
И, помня свой долг, дарит щедрой рукой
Он веру — забывшим, скорбящим — покой,
Прощение — грешным, просящим — ответ,
Больным — утешенье, заблудшим — совет.
Заботы других его сердце гнетут,
И люди Империи пастыря чтут.
А пастырь духовный всех чтит их в ответ:
Кайзера чтит, сына Церкви святой,
Рыцарей чтит, берегущих покой,
Пахарей чтит, что нам пищу дают,
Чтит мастеров, что шьют, и куют —
Каждого ценен труд.
Припев.
А вот Император, что дом наш хранит.
Он каждого ценит и каждого чтит:
Пахарей чтит, что нам пищу дают,
Чтит мастеров, что и шьют, и куют,
Рыцарей чтит, что покой берегут,
Пастырей чтит, что души блюдут…
Припев.
Toss a Coin to Your Inquisitor
Автор: Юлия Райнгольд (Шинджи), Доминика Юу
Краткое содержание: Конгрегату платите чеканной монетой…
Конгрегату платите чеканной монетой,
Чеканной монетой, у-о-у-о...
Вы ему заплатите,
Но не поможет все это
Вам.
Он хоть по всей стране костры зажечь готов,
Сразить малефиков, убить всех врагов...
Малефиком в огне чуть не был он сожжен,
Но всё еще дело расследует он.
И ведьмой был он взят в магический капкан:
Рассудок окутывал сладкий туман...
Но он раскрыл её коварный хитрый план:
Как ведьма горела, смотрел капеллан.
Конгрегату платите чеканной монетой,
Чеканной монетой у-о-у-о...
Вы ему заплатите,
Но не поможет все это
Вам.
Конгрегату платите чеканным признаньем,
Чеканным признанием у-о-у-о...
И Господь только знает,
Поможет ли это
Вам.
Если вас не поймали, не ваша удача,
Не ваша удача...
Если вас не поймали,
Глядите вы лучше
По сторонам.
Лесной вервольф
Автор: Александр Лепехин
Краткое содержание: будни бойца зондергруппы — или охотника; автор не определился
В полнолунье, сер и крутол