«Ты бы удивился, как много даже пигалица может сделать, если обладает <i>силой</i>», — мысленно усмехнулся Курт и мысленно же сделал себе заметку найти эту Лизхен и расспросить ее.
— Что еще говорит Лизхен?
— Что приказ передала, и Каспар, мальчишка-прислужник, воду отнес, как велено.
— Как долго это вообще происходило? Сколько времени Михаэль фон Рох провел в купальне, пока его не нашли? Кто нашел, кстати?
— Гюнтер и нашел, слуга. А времени… не скажу точно, майcтер инквизитор, но поболее часа, наверное.
— Говорите, лекарь его осматривал?
— Да, у нас в замке свой есть. Для супруги барон из города привез.
— Давно?
— Что давно? — не понял Хаген.
— Лекаря давно барон привез?
— Еще когда она первый раз тяжкая ходила, а господину Альберту девятый годок уже.
— Стало быть лекарь проверенный… — Курт потер подбородок — список тех, с кем следовало поговорить, все увеличивался. А ведь это он еще про смерть второго брата не спросил!
— Как и когда умер второй брат?
— Совсем, почитай, недавно, после Вознесения. И уж тут господин барон и решил вашу братию привлечь, потому что всем ясно, что дело неладно.
— Что ты имеешь в виду?
— А то и имею — с чего бы здоровому как бык мужику — а господин Ульрих еще покрупнее своего старшего брата был — ни с того ни с сего в собственной постели умирать?
— Что, просто лег спать и не проснулся?
Хаген опять помедлил.
— Ну… вроде как он и не ложился, нашли-то его одетым… вернее… это уж вам лучше у господина барона спросить, майстер инквизитор. Он, верно, уже встал и вас к завтраку ждет.
— Что ж, я спрошу, — кивнул Курт. — Но если у меня возникнут к тебе еще вопросы, я приду снова. Из твоих солдат кто-то что-то может сказать?
— Да вряд ли… — капитан Хаген поскреб в затылке. — Они в господских покоях и не бывают почти. Гроб вот правда несли, когда господина Михаэля хоронили.
— А Ульриха?
— А Ульриха не хоронили еще, — Хаген поежился. — Барон приказал его тело в ледник отнести, чтобы следователь от инквизиции, то бишь вы, осмотрел, когда прибудет. На предмет меток каких колдовских или еще чего.
— Понятно… — протянул Курт, не приходя, впрочем, в восторг от перспективы осматривать трехнедельной давности труп.
Завтрак проходил в почти гробовом молчании. Барон Георг представил Курту свою супругу, Вильгельмину Августу, женщину хрупкого сложения с темными волосами и глазами. Она тихо поприветствовала его, и это были единственные слова, которые он от нее услышал за все утро. Барон тоже не отличался по утрам общительностью и больше внимания обращал на то, что лежало в его тарелке, чем на следователя инквизиции. Курт, думая, что для фон Роха делом первостепенной важности было выяснить, от чего умерли его братья, был немного обескуражен.
— Господин барон, я хотел бы задать вам кое-какие вопросы, — без обиняков начал он, когда доел свой завтрак. И усмехнулся мысленно — вспомнил, как нервничал когда-то перед своим первым разговором с бароном фон Курценхальмом. Шутка ли — целый барон! Сейчас он не испытывал пред власть имущими и десятой доли прежнего пиетета; хотя, разумеется, отдельных персон это не касалось.
Фон Рох глянул на наглеца-инквизитора исподлобья:
— Вы будете иметь такую возможность, майстер Гессе, для того я вас сюда и звал. Если вы насытились, пойдемте, пожалуй.
— Когда и как умерли ваши братья, господин барон? — Курт сходу предпочитал брать быка за рога, видя, что родственники не особенно скорбят по безвременно почившим.
— Вы уже спрашивали об этом Хагена, господин инквизитор, разве его ответа вам недостаточно?
— Я буду спрашивать об этом всех, кого сочту нужным, господин барон, — ощерился Курт. — Такова работа следователя. И, если понадобится, спрошу не один раз. Что касается капитана Хагена, он рассказал мне в подробностях только о гибели Михаэля фон Роха, за остальным советовал обращаться к вам. Итак?
Прежде чем ответить, Георг фон Рох налил себе вина из фляги и сделал изрядный глоток. Майстеру инквизитору он вина не предложил.
— Раз про Миха вам уже известно, не буду повторяться. Слуга нашел его мертвым в купальне, лекарь сказал, что от горячей воды могло остановиться сердце. Мне было в это трудно поверить, брат на сердце никогда не жаловался… многие вообще считали, что у фон Рохов сердца нет в помине, ха-ха, — он сделал еще глоток, — но в конце концов я примирился, сердце так сердце. Но после смерти Ульриха я уверен — это колдовство. Кто-то задумал извести наш род, и вы должны найти этого гада. Я про вас многое слышал, майстер Гессе, говорят, вы никогда не отступаетесь. Мне это и нужно. Ищите, а когда найдете, я дам вам все, что попросите.
— Я не нуждаюсь в вашей награде, — холодно произнес Курт. — Я всего лишь делаю свою работу, и этого мне достаточно. Давайте все же вернемся к событиям, связанным со смертью ваших братьев. Кто обнаружил Ульриха фон Роха мертвым?
— Я.
— Как это произошло?
— Мы накануне договорились выехать в лес немного поохотиться. Размяться. Когда я устал его ждать, то пошел сам вытаскивать из постели — брат мог выпить лишку и проспать. Но когда я нашел его, он был мертв.
— Как он выглядел? То есть, в каком положении было тело?
— Он полулежал на полу, прислонившись к кровати, его одежда была разорвана на груди, грудь, шея и лицо тоже были разодраны, как будто он пытался снять с себя кожу.
— Он сделал это сам?
— Да, все ногти были обломаны, и под ними была кровь.
— Еще что-то?
— Ничего. Постель в беспорядке, но больше ничего в комнате не было сломано или разбито.
— Кто видел его последним? Полагаю, вы расспрашивали слуг и узнали это.
— Еще бы! — барон невесело усмехнулся. — Его слуга, Уве, принес ему кувшин вина. Вино не было отравлено, так утверждает наш лекарь. Впрочем, я велел сохранить этот кувшин — он был почти полон, брат выпил совсем немного, — и вы можете сами проверить.
— Уве был последним?
— Похоже, да.
— Вы узнали, откуда вино?
— Из наших погребов, откуда еще?
— Мог ли кто-то из домочадцев желать смерти вашим братьям?
— Никто. Все, кто нам служит, проверенные надежные люди.
— Если вы подозреваете малефицию, кто-то должен был навести чары. И сделал он это вряд ли случайно… значит, среди ваших надежных людей затесался один не слишком надежный. У вас и ваших братьев есть враги?
— Враги?.. У кого их нет, майстер Гессе? За свою жизнь мне многое приходилось делать, не всем это было по нраву.
— Вы можете назвать имена?
— Хм… Если бы мой сосед был жив, я назвал бы его, но он давно умер.
— Сосед?
— Владелец соседнего поместья, барон фон Штаген. Мы не ладили из-за пары земельных споров.
— Как давно он умер?
— Вскоре после моей женитьбы, значит, лет десять уже миновало.
— Наследники?
— Он был бездетен, я выкупил земли после его смерти.
— И вы уверены, что ни у кого не осталось к вам имущественных претензий?
— Мне таковых не высказывали.
— Ясно. Что еще вы можете вспомнить о смерти братьев?
— Ничего, что я уже не рассказал бы вам.
— Появлялись ли в течение этого года в вашем доме чужаки?
— Пару раз был вестовой из города, от графа фон Ноштица, но этого человека я знаю давно. И он приезжал уже после смерти Миха.
— Расскажите мне о вашем лекаре, как я понял, именно он давал заключение о смерти?
— Его зовут Клаус Фиттерх, я привез его из города для жены, когда она носила нашего старшего сына. С тех пор он живет здесь, никуда не отлучался. Прежде чем привезти его сюда, я разузнал о нем все, что смог. Если бы он вызвал у меня хоть какое-то сомнение, я бы не оставил его возле своего наследника.
«Наследника. Не сына, не детей, не жены. Наследника. Похоже, только это имеет значение, — разумеется, Курт не собирался говорить подобное вслух. — И только поэтому тебя так заботит смерть братьев. Сама по себе она для тебя ничего не значит, и если бы ты не чувствовал угрозы для своего рода, то не пошевелился бы».
От барона Курт вышел в скверном настроении, этот человек не понравился ему совершенно. И дело даже не в том, что он держал себя со следователем Конгрегации высокомерно, как с каким-нибудь городским стражником, к такому Курт, в общем-то, относился довольно равнодушно, но была в этом человеке какая-то гнильца, что-то такое, что вызывало безотчетную неприязнь.
Теперь майстеру инквизитору предстоял разговор с лекарем Клаусом Фиттерхом, отличным, между прочим, кандидатом в подозреваемые. Кто как не лекарь может подстроить смерть человека так, чтобы вызвать minimum подозрений, а потом дать ложное заключение о смерти. Для чего это могло понадобиться лекарю? Выяснится по ходу дела.
Клаус Фиттерх жил в одной из замковых пристроек, там же и больных пользовал, кроме членов баронской семьи, конечно. Он оказался человеком уже пожилым, разменявшим пятый десяток, и словно бы ждал майстера Гессе, так быстро он открыл на стук и так четко отвечал на его вопросы.
— О вашем приезде, майстер Гессе, знает не только весь замок, но и все окрестные деревни, так что я вас ждал, да. Мне приходилось уже сталкиваться с вашими сослужителями однажды, и я знаю, как дотошно и добросовестно вы работаете, а посему предположил, что буду одним из первых, кому вы нанесете визит. Ведь это я осматривал умерших и устанавливал причину смерти.
— У вас были сомнения в оных причинах? — поинтересовался Курт, внимательно вглядываясь в лицо лекаря.
— Поначалу нет, — Клаус Фиттерх покачал головой. — У господина Михаэля от горячей воды действительно могло прихватить сердце, такое иногда случается. Правду сказать, до тех пор он никогда на сердце не жаловался да и вообще мало на что жаловался, разве только на… хм… последствия бурных возлияний. Похмелье, то бишь.
Курт хмыкнул.
— Но других причин смерти я не видел, никаких следов насили