— Служу Советам и Высшим Силам! — почти одновременно произносят девушки. Дверь лазарета глухо стучит, Марина, вставшая для уставной фразы, опускается обратно. Хлопает по одеялу.
— Ну, Анька, поправляйся. Лежи, регенерируй, тянись к земле-матушке. Силы надо восстанавливать, враг небомбленный ходит. О твари не думай, мы на нее «ястребков» натравим. Чудо, никак не меньше чем чудо, что ты жива осталась, а?
Анна не отвечает. Дверь стучит еще раз, и перед глазами снова вспыхивает блиц: крылья, лицо. Глаза. Полные ярости — и неужели зависти? — глаза.
«Чудо? Нет, просто не заслужила. Оставила своих, живи теперь с этим».
Тогда девушка хватает подушку и, накрывшись ей, истошно кричит.
Анна сидела на траве и теребила в руках льняную ленточку. Даже вечернее августовское солнце на Кубани жарило, и пришлось уйти под крыло ближайшего биплана. Прислонившись к шасси, девушка раздергивала ткань на нитки, связывала их в узелки и бормотала наговор, а если по-уставному — «защитную формулу парапсихического воздействия». Тоже дело полезное, если подумать.
Нормально сесть за штурвал она так и не смогла. В первый раз ее из кабины буквально вытащили, отпоив и «отшептав» тут же, за фюзеляжем. Во второй — смогла вылезти сама, но полюбовавшаяся на это дело Марина цокнула языком и отправила «в предполетную подготовку». Так что теперь Анна готовила обереги, проверяла деревянную конструкцию «этажерки» на плотность чар, следила, чтобы чуткое к тонкому воздействию дерево не принесло на себе никаких сюрпризов с той стороны фронта. Работы было много, работа требовала сил… Но полностью голову занять все равно не выходило.
Закончив с ленточкой и повязав ее на стойку, Анна постояла рядом, послушала. Все правильно, все верно — и по уставу, и по совести. Сзади раздались легкие быстрые шаги, потянуло теплом и степными травами. Хиуаз обняла подругу, положила голову на плечо и прошептала:
— Наколдуй мне, ведьма, парня, чтоб раскосые глаза…
— Сама наколдуй, шаманка, — смех зародился в груди Анны словно сам собой. Рядом с живой, энергичной казашкой улыбались даже вечно хмурые интенданты. — Летишь?
— Лечу, — просто ответила та. — Да не мурыжься, и ты полетишь. Я тебе голову той «жезтырнак» привезу, за летным полем на кол посадим.
— Дура, — Анна развернулась и щелкнула сослуживицу по носу. — Не лезь к этой твари. Просто не лезь. Ты меня слышишь?
— Я-то тебя слышу, — фыркнув и как-то совсем по-заговорщически ухмыльнувшись, пропела Хиуаз. — А вот услышит ли тебя комполка… Топай, там по твою душу прибыли. И не мурыжься, говорю!
Вздрогнув, Анна широко распахнула глаза и попыталась ухватить подругу за рукав, но та уже унеслась обратно в сторону землянок. «По твою душу…» Формулировочки у некоторых! Стряхнув травинки и приведя форму в надлежащий вид, девушка побежала «являться».
В штабной землянке, тянувшей уже скорее на полноценный бункер, было внезапно людно. Присутствовали командиры эскадрилий, звеньев, некоторые пилоты и штурманы. Начштаба, Ирина Вячеславовна, сидела на единственном, темного вытертого дерева табурете и хмурилась, поглядывая на часы.
— Высоцкая! Как самочувствие?
— В норме, товарищ майор! — отчеканила Анна. — К несению службы готова!
Воздух звенел от могучего запаха табака и смутных предчувствий. Ведьмы переглядывались. Кто-то отчетливо «шептал».
— Вот и славно, — резюмировала Ирина Вячеславовна и встала с табурета. — Товарищи, все в курсе, какая у нас тут сложилась ситуация. Враг задействовал некие оккультные меры противовоздушной обороны. Командование получило все рапорты: и мой, и особого отдела, и разведки. По решению сверху нам прислали эксперта. Прошу сдерживать эмоции.
Последнее предложение произвело строго противоположный эффект. В подземной клетушке резко стало невозможно дышать, на тонком плане забурлило так, что у Анны затрещала голова. «Напихать ведьм в ящик, закупорить, встряхнуть. Надеяться, что не рванет». Занавеска на двери в соседнюю комнату дернулась, и на свет вышагнула долговязая, нескладная фигура в черном.
Неслышный гомон стих в момент. Кто-то из девушек ойкнул, кто-то закашлялся. Тоненький голосок изумился:
— Батюшки, никак инквизитор?
— Кардинал-подполковник Отто Скорцени, — представила Ирина Вячеславовна. — Командующий диверсионными спецподразделениями Святой Инквизиции…
— В изгнании, — дополнил подполковник. Акцент в русском почти не ощущался. — Временно командирован в расположение вашего полка на правах консультанта.
— Ага, а с ним полный транспортник бойцов, — прошептала снова подкравшаяся сзади Хиуаз. — Спецгруппа как есть. Такие морды…
Слух у кардинала оказался великолепным. Он обернулся на шепот и так же негромко заметил:
— Возможно, понадобится не только консультация.
Ведьмы зашушукались. Переглянувшись с Ириной Вячеславовной, Скорцени сложил длинные руки за спиной.
— К сожалению, когда преступный режим этого самозваного Вождя одновременно атаковал ключевые объекты Империи, мы оказались не готовы. Да вы и сами знаете… Ни Император, ни Инквизиция никогда бы не допустили предательского нападения на Союз. Но Император… мертв. Мы не смогли его защитить, — шрам на левой щеке дернулся, глаза потемнели. Знакомо так потемнели: где она могла такое видеть? «Ах, да. В зеркале».
Гость помолчал секунду, словно прислушиваясь к чему-то, потом продолжил:
— Часть архивов, тем не менее, удалось спасти. Более того, мы смогли организовать эвакуацию Папы Римского в Москву. Весь католический мир благодарен Союзу Советских Многоконфессиональных Республик за помощь. Я, — кардинал подчеркнул ударением, — я благодарен. И хочу отплатить добром за добро. Est qui benefacit ex Deo, est qui malefacit non vidit Deum... Простите: «Кто делает добро, тот от Бога; а делающий зло не видел Бога».
Некоторые из летчиц благочестиво перекрестились, другие с уважением кивнули. К чужой вере в Союзе относились с пониманием, а существование Высших Сил считалось частью естественного порядка вещей. Скорцени оправил укороченную форменную сутану и переступил с ноги на ногу.
— Теперь, когда вам лучше ясны мои мотивы, перейдем к делу. Наши архивисты совместно с вашими оккультными историками смогли с высокой степенью достоверности выяснить, что именно произошло той трагической ночью. Похоже, враг задействовал древних духов лилим…
— Нет, подождите, подождите! — Хиуаз подняла руку так резко, что толкнула Анну, и та чуть не вылетела под ноги кардиналу. Скорцени вежливо протянул ладонь, чтобы удержать девушку от падения, но ответного жеста не дождался. — Лилим, я же читала, лилим… Это иудейские ночные духи, дочери самой Лилит! Как-то не стыкуется. Вождь же вовсю заявляет о торжестве германской нации и почитании старых северных богов!
— А вы удивлены, что Вождь врет?
Подполковник улыбнулся, задорно, совсем как мальчишка, и Анна вдруг ясно смогла представить его молодым. До этого она, почти не мигая, смотрела на черную форму, на малиновую с серебряными полосками петлицу, на кожаные перчатки. И вспоминала «похоронки»: «Высоцкий Леонид Григорьевич, геройски погиб…», «Высоцкий Антон Григорьевич, геройски погиб…» Стоящий перед ней инквизитор был немцем, и братья погибли от рук немцев, и что бы ни говорили про «одурманивающую идеологию», про «союзные силы», про «общую борьбу»…
Локоть подруги опять влетел ей в спину. Похоже, теперь уже нарочно: по крайней мере, когда Анна обернулась, Хиуаз сделала ей большие глаза и дернула челюстью: мол, слушай, что говорят, а не думай, чего не следует. Встряхнувшись, девушка вернулась к собранию.
— Сам Вождь даже не малефик — или, как вы говорите, «чернокнижник». Он харизматичен, он амбициозен, напорист: факт есть факт. Но без поддержки Hexerei, без колдовства его заговор развалился бы, словно карточный домик. Совершенно не могу себе представить ситуацию, в которой люди добровольно пошли бы за этим демагогом, добровольно стали бы подозревать соседей во всех возможных смертных грехах, сгонять «лиц неарийской расы» в лагеря и устраивать массовые гекатомбы…
Кардинал выглядел неподдельно возмущенным. Сходство с мальчишкой только усилилось. Анна вздохнула и мысленно выписала себе пощечину — слева, чтобы проникнуться сильнее.
— Что же касается «иудейскости» или «германскости» тех или иных сущностей… Это большой и сложный вопрос, — плечи подполковника поднялись и опустились. — Нас же с вами интересует техническая сторона. А она состоит в следующем…
Ведьмы обратились в слух. Кто-то даже достал командирский планшет, готовясь записывать.
— Для того чтобы наделить духа телом, воплотить его — или ее — в нашем слое реальности, колдуну требуется две вещи. Первая — это, конечно же, сила. Самый простой и самый эффективный способ ее получить — жертвоприношения. Вот почему враг сгоняет население захваченных территорий в лагеря и старается брать пленных. Впрочем, вам это известно.
Он закашлялся и попросил воды. Пара фляг чуть не столкнулась в воздухе, но Ирина Вячеславовна шикнула и протянула стакан с командирского стола. Кардинал благодарно кивнул, снова дернул шрамом и продолжил:
— Второе, что нас интересует особо, это некий артефакт. «Якорь», к которому изначально был привязан дух. Конечно, можно попытаться приманить лилим и на чистую силу, но это…
Скорцени поболтал пальцами в воздухе. Морщась и переглядываясь, собравшиеся закивали. С теорией вопроса были знакомы многие одаренные. Некоторые даже сталкивались с практикой. Повторять не тянуло никого из пробовавших.
— Так что артефакт. И я абсолютно уверен: работает наш Beschwörer… Эм, «заклинатель», верно? Так вот, он держится где-то неподалеку. Закон обратных квадратов никто не отменял.
Девичьи смешки стали ему ответом. Современная наука значительно обогатила современную магию — и наоборот. Образованная ведьма работала уже не по наитию, а на четком фундаменте конкретных знаний.
— А значит, — подполковник дождался, пока оживление стихнет, — нам придется работать вместе и синхронно. План операции, предложенный мной и утвержденный вашим командованием, — кивок Ирины Вячеславовны, — такой: ваш полк производит массированный ночной налет на один из ближайших аэродромов Luftwaffe. Враг просто не сможет не воспользоваться подобным шансом, чтобы, простите за цинизм, «проредить ряды».