Он снова шагнул в сторону выхода и уже через плечо бросил:
— А вообще весь мир театр, майстер Шпеершуттельн[18], в нем женщины, мужчины — все актеры. Но ты бы все-таки поосмотрительнее. Договорились?
Где трупы, Гессе?
Авторы: Мария Аль-Ради (Анориэль), Дариана Мария Кантор
Краткое содержание:нетипичное в некотором роде расследование Курта Гессе
Придорожный трактир был самым обычным. Подобных заведений особо уполномоченный следователь первого ранга Гессе с помощником навидались за годы службы в избытке. Сдав притомившихся лошадей на попечение остроглазого парнишки лет четырнадцати, Курт в сопровождении Бруно прошагал внутрь небольшого, чисто выметенного зальчика и сел у стены в стороне от двери.
Трактирщик, как и немногочисленные прочие посетители, не был слеп и status новоприбывших оценил тотчас и верно, чему немало способствовал Сигнум, открыто вывешенный поверх фельдрока. По таковой причине хозяин заведения сам выбрался из-за стойки и поспешил к облюбованному служителями Конгрегации столу, дабы поинтересоваться, чего оные служители желают после долгой дороги.
— Шницель, — коротко распорядился Курт. — И пива.
— А для меня постного чего-нибудь, — подал голос Бруно.
— Иногда мне кажется, что впору эти наши с тобою пожелания записать на клочке пергамента и вывешивать на шею в дополнение к Знаку при входе в очередной трактир, — усмехнулся Курт, когда трактирщик, почтительно кивнув, отошел от их стола.
— К чему? — в тон ему отозвался помощник, откидываясь к стене, чтобы дать отдых спине. — Еще лет пять, много — десять такой службы, и все трактирщики Германии будут знать вкусы Молота Ведьм и только уточнять с порога: «Шницель, майстер инквизитор?»
Курт в ответ лишь тихо хмыкнул. Пристроив дорожную сумку на полу, он занялся обычным делом: дабы скоротать время в ожидании трапезы, принялся рассматривать посетителей придорожного заведения, пытаясь определить, кто они и куда направляются. Смотреть, впрочем, было особенно не на что: сезон ярмарок и прочих массовых сборищ торгового люда всех мастей еще не настал, и в трактире было ожидаемо малолюдно. Немногочисленные же посетители на удивление ничем не выделялись, явственно будучи или крестьянами, направляющимися в город по какой-либо надобности (хмурый мужик с тихонько хнычущей, болезненно выглядящей девочкой лет шести, по-видимому, в поисках лекаря, крепкая тетка средних лет, верней всего, к родне), или людьми, как и Курт с помощником, проводящими в пути не первый день и к такому существованию привычными (небогато одетый рыцарь, чей status определялся лишь по цепи да мечу с гербом, и молодой парень, тоже при оружии, но без регалий — скорей всего, наемник).
— Углядел что-нибудь интересное? — осведомился Бруно, проследив взгляд начальства; Курт отмахнулся:
— Ничего. Скучно…
— Ну потерпи уж еще два дня, — с притворным состраданием вздохнул помощник. — Доедем до места — не заскучаешь.
— Как знать, — неопределенно повел плечами Курт. — Не факт, что дело окажется вообще по нашей части. Сам же знаешь.
— Знаю, — согласился Бруно. — Но даже если так, пока ты это выяснишь, всяко развеешься.
— А попутно развею или опасения местных, или чей-нибудь пепел, — кивнул он с мрачной усмешкой.
На стук вновь открывшейся двери Курт оглянулся лениво, скользнув взглядом по вошедшему немолодому крестьянину и отвернувшись. Новоприбывший прошел к стойке, заказал какой-то снеди и окинул взглядом зал, выбирая себе место. На господ следователей крестьянин глянул мельком, как и на прочих присутствующих, лишь отмечая, что этот стол уже занят. Однако в следующее мгновение взгляд его метнулся обратно, прикипев к Знаку на шее Курта. Ничего необычного в этом не было, скорее наоборот; но вслед за этим путник не выбрал себе местечко подальше от такого соседства, что случалось всего чаще, и не отвернулся с равнодушным видом, как бывало в иных случаях, а поспешил к их столу с пугающим воодушевлением.
— Майстер инквизитор! — воскликнул он неверяще. — Какая удача! Вас, должно быть, сам Господь мне послал! Вы позволите? — уточнил он, чуть замявшись, бросив взгляд на скамью напротив следователя.
— В чем дело? — осведомился Курт, коротко кивнув. Поведение крестьянина было не то чтоб небывалым — все же репутация Конгрегации с каждым годом менялась в лучшую сторону, и уж не всякий стремился держаться подальше от ее представителей, — однако ж нетипичным.
— Я выехал в город, чтобы обратиться к вашим собратьям, — пояснил тот, садясь напротив. — И полдороги не проехал, остановился ослику дать передохнуть да горло промочить, захожу — а тут вы! Чисто Бог помог!
— Как твое имя? — спросил Курт, игнорируя эмоциональные излияния крестьянина.
— Клаус, майстер инквизитор, — поспешно отозвался тот, спохватившись. — Клаус Шмит.
— И для чего же тебе понадобился служитель Конгрегации, Клаус? — осведомился оный служитель.
— Внучка моя пропала, — понизив голос, сообщил мужик. — Вчера по утру еще. Выкрали, как пить дать! Небось для колдунства какого!
— Почему ты так решил? — невозмутимо уточнил Курт.
— Так сами посудите, майстер инквизитор, — зачастил Клаус, взволнованно взмахнув рукой и чуть не задев только что принесенную ему кружку пива. — Сама она уйти никак не могла — мала еще, едва ходить выучилась. Хватились быстро — мы-то с сыном до обеда в поле были, а сноха дома весь день, шила да стряпала, ну и за дочкой приглядывала, само собой. Сколько та не на глазах-то была — всего ничего! Всех соседей расспросили — никто не знает, где делась. Чисто ж колдовство!
— Какого возраста девочка? — уточнил следователь, кивнув трактирщику, поставившему перед ними с Бруно заказанную снедь.
— Да всего ничего, майстер инквизитор! Под Сретение годик сравнялся.
— Ясно, — протянул Курт. — И далеко до твоей деревни?
— Да полдня пути, ежели на ослике.
— Недалеко, значит, — кивнул Курт. — Хорошо, Клаус. Съездим в твою деревню, проверим, что за малефики у вас там детей крадут.
— Ох, майстер инквизитор, — всплеснул руками крестьянин, — храни вас Господь!
— Полагаешь, там и впрямь может оказаться нечто потустороннее? — спросил Бруно тихо, когда сияющий Клаус отсел за соседний стол, дабы не докучать майстеру инквизитору сверх меры, каковое стремление последний всемерно одобрял.
— Не знаю, — пожал плечами Курт. — Вполне возможно, что сие дитя года с небольшим от роду оказалось резвей, чем ожидали взрослые, и исчезло способом совершенно обыденным, и отыщется сегодня к вечеру голодным и зареванным в каких-нибудь кустах. Но может статься, что подтвердятся опасения безутешного дедушки… В любом случае, ad imperatum[19] я обязан проверить его подозрения, коли уж так вышло, что именно я оказался первым следователем Конгрегации, повстречавшимся этому ословладельцу.
Деревня, в которую направляемые едущим на осле Шмитом конгрегаты добрались ближе к вечеру, была не то чтоб крохотной — доводилось майстеру инквизитору бывать и в меньших селениях, — однако совсем небольшой. Довольно широкая улица, обрамленная домиками с обеих сторон, раздавалась в стороны, образуя подобие площади у колодца, после чего вновь сужалась и продолжалась еще немного, пока не упиралась в покосившуюся церквушку, каковая и знаменовала границу поселения.
— Показывай, где твой дом, Клаус, — велел Курт негромко, за полминуты уяснив немудрящую топографию деревни.
Крестьянин часто закивал и не замедлил проводить господ следователей к пятому дому от въезда в деревню. За время дороги Курт выяснил подробности о семье заявителя, состоявшей из него самого, его сына Ханса двадцати трех лет от роду, жены последнего Эльзы и пропавшей минувшим днем годовалой внучки Клауса Агаты. У Шмита-старшего также имелась дочь Барбара, по осени выскочившая замуж за портного из города, и жена Марта, поехавшая оную дочь проведать уж неделю тому, а когда вернется — кто ж его знает, дочка вот-вот родить должна, сами понимаете, майстер инквизитор…
По вечернему времени местные обитатели уже большей частью сидели по домам или, по крайней мере, по дворам; как ни близок был путь до дома Шмитов, не попасться на глаза полудюжине соседей и не привлечь их внимание было невозможно. На подъезде к деревне Курт убрал Сигнум под воротник, но кто-нибудь достаточно сообразительный вполне мог догадаться о роде его занятий и без того: в последнее время фельдрок набирал все большую популярность среди служителей Конгрегации, дело явно шло к тому, что не сегодня завтра его закрепят как официальную униформу.
— Кому ты говорил о цели своей поездки, Клаус? — уточнил Курт, ощущая на себе любопытные и настороженные взгляды из-за заборов.
— Только сыну со снохой, — отозвался тот доверительно. — Соседям сказал, что к охотникам местным наладился. Тут у них поселение недалеко, на зарубке… попросить, чтоб в лесу поискали. И Хансу с Эльзой наказал не болтать, мало ли, вдруг это кто-то из соседей, — понизив голос почти до шепота, договорил Шмит. Похоже было, что мысль эта пугала его самого.
Курт кивнул одобрительно, спешился у ворот добротного дома и, отдав поводья Бруно, проследовал за хозяином внутрь.
Столь скорого возвращения главы семейства домочадцы явно не ждали; во встретивших его взглядах молодых родителей читались удивление и беспокойство, сменившиеся настороженностью пополам с надеждой при виде гостя.
— Курт Гессе, инквизитор, — коротко отрекомендовался он, за цепочку вытягивая Знак из-за ворота.
Эльза тихонько ахнула, одними губами прошептав: «Тот самый». Курт сделал вид, что не заметил.
— Представляете, — тотчас пустился в разъяснения Шмит-старший, взволнованно размахивая руками, — только на большую дорогу выехал, дай, думаю, зайду в трактир, горло промочить, скотине передохнуть дать… Захожу — а там майстер Гессе с помощником обедать изволят! Господь помог, не иначе!