новения до ставшего привычным "Бегом!".
- Вставай, Волчонок, - скомандовал неумолимый майстер Хауэр, и Макс с трудом вскарабкался на ноги. - Послушай-ка меня внимательно, парень, - негромко заговорил инструктор. - Ты ведь не простой человек. Этой ночью ты был зверем. Волком. А ты когда-нибудь задумывался, как бегает волк? Вижу, не задумывался, а зря. Вот тебе еще одно задание на ближайшие ночи. Если поймешь, в чем суть, вот тогда и придет озарение. Нет, ты сейчас не вспоминай, не отвлекайся. Бегом три круга и на плац.
Как бегает волк? Он должен это знать, тут Хауэр прав, ведь не все же ночи полнолуния он провел связанным или запертым. Вот только как вспомнить, а потом еще и повторить это в человеческом обличье?
С этой мыслью он просидел до самой ночи и восхода луны. А наутро, вновь обретя разум, обнаружил себя посреди своего скромных размеров обиталища с ощущением прерванного бега.
Сесть. Собраться. Вспомнить, как это было.
Лапы мягко отталкиваются от пола, подбрасывая все тело вверх. Распластаться в воздухе, не напрягая ни единого мускула. Каменные плиты несутся навстречу - выставить лапы и в последний миг напрячься ровно настолько, чтобы не удариться о холодный пол, а мягко опуститься... Так просто, так естественно.
К несчастью то, что "просто и естественно" для зверя, человеку так легко даваться не спешило. Ни в этот день, ни назавтра. Лишь в следующее полнолуние ему удалось усвоить звериную науку.
Неровная тропка бежит, сама ложится под ноги. Волк бежит, после каждого шага расслабляясь всем телом. Он сейчас не волк, но это неважно. Неважно даже то, что ног у него не четыре, а всего две. Он бежит, вдыхая прохладный горный воздух, который сегодня не обжигает пересохшее горло, а лишь приятно холодит лицо.
Макс стоял под перекрестным огнем четырех настороженных, напряженных взглядов и старался сохранить невозмутимость. Со дня, когда он впервые ступил во двор тренировочного лагеря Конгрегации, прошел уже год с лишним, и большую часть этого времени он провел именно здесь под чутким руководством Альфреда Хауэра, однако ни разу не встречался на дорожке или плацу ни с кем другим. До этого дня.
- Вервольф, значит... - с неприкрытой неприязнью проговорил зондер, стоявший в ряду вторым справа. - Майстер Хауэр, я не стану спрашивать, с какой радости подобную тварь решили держать на сворке, да еще и на операции брать - не нашего это ума дело, - а все ж как нам с ним работать предполагается? Три недели на вольном выгуле, неделю в клетке?
Сохранить спокойное выражение на лице стоило некоторых усилий, однако не таких уж огромных, за что следовало благодарить все того же старшего инструктора зондергрупп, который снова оказался кругом прав.
Последний, к слову, на вопрос отвечать не спешил, со значением глядя на Хагнера, мол, попробуй-ка сам.
- Лучше в лес выпускать. Глядишь, к утру зайчика принесу...
Двое парней, стоявших слева, тихонько хмыкнули, обменявшись взглядами.
- Ну да, мы тебя в лес, а ты полгруппы положишь, потому как крышу сорвет и кровушки захочется? - еще более недружелюбно отозвался тот же зондер, теперь уже глядя прямо на Макса.
- Я ручной, своих не кусаю, - беззлобно усмехнулся Хагнер.
- Вот только кто для себя свои? - недобро сощурился крайний справа боец.
Макс кивнул на Хауэра:
- Вот он, например. И те, на кого он укажет.
Теперь четыре недоверчивых взгляда уперлись в старшего инструктора, и тот наконец подал голос:
- Парень верно говорит. Полностью он себя пока не контролирует, но своих от чужих и впрямь отличает.
- Пока? - негромко уточнил молчавший доселе зондер, крайний слева. - А потом будет?
- Будет, - кивнул Хауэр. - Когда еще подрастет.
- А какая нам с него тогда польза пока? - не унимался первый боец. - Тебе годков сколько, щенок? Семнадцать?
- Волчонок, - поправил Макс, оскалившись в усмешке. - Мне шестнадцать.
- Тю! - пренебрежительно поморщился зондер. - Сопляк.
- А ты проверь, - негромко предложил Макс и поймал одобрительный взгляд майстера Хауэра.
Зондер коротко глянул на старшего инструктора, дождался ответного кивка и сорвался с места. Оружие он доставать не стал, видимо, надеясь управиться и так.
Двигался он стремительно и почти бесшумно. Будь Макс обычным подростком, у него не было бы ни единого шанса не то что выйти победителем, а хотя бы остаться в сознании. Но обычным человеком он не был, а потому первый удар пропустил мимо себя, плавно шагнув в сторону, второй принял на блок и тут же ударил сам, просто и прямо, но сильно. Разумеется, противник от атаки закрылся, но Хагнер и не рассчитывал достать его с первого же раза. Силы все еще были неравны - зондер был выше и сильнее, не уступая Максу в скорости, а то и превосходя его. На стороне Хагнера оставался меньший вес и, как следствие, большая изворотливость. Соперники кружили по неровной площадке, ритм и темп боя постоянно менялся. Пару чувствительных ударов Макс пропустил, но и сам все же сумел достать противника.
- А Волчонок неплох, - одобрительно заметил один из зондеров, наблюдавших за схваткой.
Противник Макса только фыркнул и снова ринулся в атаку, от которой юноша едва успел уклониться так, чтобы удар прошел всего лишь по касательной. Подловив момент, Хагнер метнулся зондеру под ноги, намереваясь подсечь под колени. От подсечки боец ушел, но запнулся о резко выброшенную вперед ногу Макса, потерял равновесие и был вынужден перекатиться по площадке.
- Довольно, - коротко скомандовал Хауэр, и парень, уже собиравшийся возобновить бой, с явным сожалением отступил на шаг. - Поразмялись, и будет. А теперь пора и делом заняться.
Когда боль обратного превращения отступила, а кости и мышцы вновь выстроились в человеческое тело, Макс привычно замер на минуту, закрыв глаза и обхватив себя руками за плечи. Вся группа знала, что в такие мгновения его не надо тревожить, вот и сейчас к нему не спешили подойти.
Он уже года полтора как научился помнить, что делал в облике зверя, но привычка собираться с мыслями после трансформации, тщательно перебирая и фиксируя в человеческой памяти события прошедшей ночи, осталась.
Его давно перестали связывать или прогонять в лес по ночам в полнолуние. До полного осознания себя в волчьей шкуре было еще прискорбно далеко, однако теперь Макс умел уже не только отличать своих от чужих, но и выполнять несложные команды. Это порождало бесконечное количество шуточек на тему "волчонка на сворке" и прочего "волка Господня", но, как и предсказывал майстер Хауэр, шутки давно перестали быть злыми. Хагнера в группе любили. Даже Якоб Шрёдер, потерявший лучшего друга из-за укуса ликантропа, первым пожелавший проверить два года тому назад, на что способен "щенок", перестал цедить слова сквозь зубы и глядеть на него, как на врага.
- О! На человека стал похож, - поприветствовал Макса Карл, когда тот оделся и вышел к остальным.
- Этой ночью он приходил к лагерю, - сказал Хагнер, не отвлекаясь на лишний треп. Он чувствовал себя виноватым, а потому хотел поскорее предупредить о возникшей проблеме. - И он меня учуял. Ушел в лес и теперь будет осторожничать... Следующей ночью я смогу пройти по его следу! - добавил он, стараясь оправдаться.
- Учуял? - нахмурился Дитер. - Уверен?
Макс кивнул.
- Значит, надо добивать, - констатировал зондер. - Пока он своим не растрезвонил, что у нас тут его собрат в стае бегает.
- И ждать до ночи нечего, - поддержал Карл. - Зачем нам драться с тварью в полной силе? Попробуем его выследить, пока он на двух ногах передвигается. А уж если не получится, тогда дождемся ночи и понаблюдаем собачьи бои.
Им повезло: выследить логово вервольфа, по чью душу зондергруппа и явилась в эти края третьего дня, удалось к вечеру. В качестве лежки, как выражался остряк Эрих, сородич Макса выбрал заброшенную сторожку лесника. Место было глухое и безлюдное, однако деревня располагалась недалеко, во всяком случае для зверя.
- Сколько у нас времени? - тихо спросил Карл, из-за куста разглядывая нежилой на вид домик.
- Часа три, - так же тихо отозвался Хагнер, даже не взглянув на небо.
- Отменно, - удовлетворенно кивнул зондер. - Не чуешь, он дома?
- Далековато... Была бы ночь, я б почуял, а сейчас точно не скажу.
- Ладно, сейчас проверим. Команды только дождемся...
Они замолчали, вслушиваясь в тишину леса и вглядываясь в сгущающиеся летние сумерки. Сигналом к началу операции должен был стать трижды повторенный через равные промежутки времени хруст веток с противоположной от них стороны сторожки. Условный знак был подан примерно через четверть часа.
Уже подбегая к домику, Макс понял с отчетливостью, что его обитатель находится внутри и - главное - в зверином облике. Как именно он определил последнее, Хагнер не смог бы сказать, но сейчас это было неважно.
- Он превратился, - успел бросить Макс, прежде чем Карл одним ударом вышиб дверь, а с обратной стороны строения кто-то вынес окно.
Зондеры тут же отступили от открытых проемов, и с обеих сторон в темноту полетели железные арбалетные болты. Внутри послышался шорох. Через некоторое время обстрел прекратился. Следующая минута показала, что план был рассчитан верно: сочтя, что теперь стрелкам потребуется время, чтобы перезарядить арбалеты, тварь темно-серым вихрем вылетела из дома, явно намереваясь прорваться в лес. Навстречу зверю свистнули два припасенных именно на такой случай болта, один из которых угодил в цель. Волк коротко взвыл, поджав раненую лапу, и бросился вперед с отчаянной решимостью.
Макс и Дитер оказались у него на пути одновременно. Два железных клинка сверкнули в пробившихся сквозь кроны лучах закатного солнца. Волк отпрянул назад, намереваясь обойти возникшее препятствие сбоку, но Хагнер успел извернуться почти звериным движением и всадить меч в бок твари. Подоспевшие с другой стороны зондеры довершили дело в считанные мгновения.