[43], некому было хватиться раньше, чем через день-два.
- Хочешь сказать, в этом всем есть система? - задумчиво уточнил Ван Ален.
- Conclusio[44], - кивнул Курт, - кто-то прицельно выслеживает одиноких горожан, которых не кинутся искать тотчас же, и убивает их, медленно и жестоко, а тела выбрасывает, довольно неумело маскируя под что-нибудь или надеясь, что их не найдут достаточно долго.
- Думаешь, малефиция? - прищурился охотник.
- Пока не знаю, - передернул плечами Курт, - но - вполне возможно. Мне доводилось сталкиваться кое с чем подобным.
"Вернер Ланге, 43 года, кожевенник. 25-го февраля повез заказанный товар в Лауфен и не вернулся. Сын ездил вызнавать, сказали ему, что 27-го после полудня Ланге выехал в Эбинген, намереваясь 28-го к обеду воротиться домой. После в лесу у дороги отыскали обглоданный зверьем скелет, по кривой ноге опознали кожевенника, потому как тот хром был. По всему судя, разбойники убили да ограбили. В Эбингене остались жена да двое сыновей.
Эльза Хайне, 32 года, держала рыбную лавку. 7-го марта найдена мертвой под Старым мостом, тело изрезано да наполовину будто выпотрошено. Душегуба не нашли, равно как и грабителя, что лавку ее обчистил. Родни в Эбингене не имела.
Мария Краузе, 18 лет, белошвейка. Последний раз видали 13-го марта, а после пропала. Родные говорят, небось, с полюбовником из дому сбежала. В Эбингене мать с отцом да старший брат.
Густав Пикель, 29 лет, каменотес. 23-го марта тело нашли на дворе заброшенного дома Майера, однако ж ясно было, что пролежало оно там не один день, а не видали его с вербного воскресенья. Тело то порезано было да подрано, будто зверем, потому решили - оборотень загрыз. В Эбингене жена и трое малых детей.
Матиас Фиклер, 47 лет, стряпчий. 30-го марта тело выловили в Шмихе за городом, вниз по течению, а до того последний раз видали его в Светлую Пасху. Соседи говорят, был он тогда изрядно навеселе, скорей всего, с моста в реку по пьяному делу и свалился. Родных в Эбингене нет.
Карл Мюллер, 50 лет, цветочник. 5-го апреля обнаружили тело на пустыре за городской стеною, истерзанное да зверьми попорченное. Родных также не имел".
Курт поднял голову от листа, исписанного убористым почерком старательного секретаря рата, и потер лицо пальцами.
- Зараза... - протянул он обреченно. - Господи, вот же зараза...
- Ты что-то новенькое углядел в этом? - уточнил Ван Ален, беззастенчиво взяв список в руки и пробегая глазами по строчкам. - Повторюсь, многовато происшествий такого рода на столь мелкий городишко, но системы я что-то не улавливаю.
- А ты вчитайся повнимательнее, - Курт отобрал у охотника листок и ткнул пальцем в текст: - Гляди. Кожевенник Ланге двадцать седьмого выехал из Лауфена, и больше его никто живым не видел. Вдову Хайне нашли седьмого, если верить Циммерманну, труп был свежий. Девицу Краузе в последний раз видели тринадцатого, каменотеса Пикеля - в Вербное воскресенье, двадцатого, стряпчего Фиклера, - он на мгновение запнулся, произнося эту фамилию, - на Пасху, двадцать седьмого. Мюллер, насколько я могу судить, убит пару дней назад. Их всех в последний раз видели в воскресенье, - подытожил Курт, подняв взгляд на Ван Алена. - Сейчас уже не определить, сколько времени провалялся каждый труп, прежде чем его обнаружили, но по всему выходит, что каждый из них был убит в воскресенье или в понедельник, а вернее всего - в ночь между ними.
- А белошвейка? - спросил охотник. - Ее бездыханное тело нигде не нашли.
- Не мне тебе объяснять, что это ничего не значит, - передернул плечами Курт. - Я побеседую с ее родней, но уверен, что сей девицы давно нет по эту сторону жизни, просто на этот раз убийца получше спрятал труп.
- Хочешь сказать, он их убивает раз в неделю? - проговорил Ван Ален, снова отобрав у майстера инквизитора исписанный лист и перечитывая список более вдумчиво. - Но почему? Крыша набекрень?
- Десять с лишним лет назад, - со вздохом отозвался Курт, - в Кёльне один выживший из ума малефик провел ритуал, при помощи которого пробудил и призвал некую сущность. Три жертвы, раз в три дня. Распотрошенные тела, взломанные ребра...
- Хочешь сказать, - напряженно проговорил Ван Ален, - здесь то же самое, только раз в семь дней? Но тогда и жертв должно быть семь, что ли?
- А зная, каковы были последствия кёльнского ритуала, я боюсь вообразить, кого призывают здесь и что начнется в этом городе, если задуманное удастся, - мрачно договорил Курт.
- М-да... - протянул охотник. - Черт, хреновая штука выходит. Что собираешься делать, Молот Ведьм?
- Для начала - опросить родственников и соседей жертв. С кем покойные общались в последнее время, может, упоминали что-то необычное или вели себя как-то странно... Заметь, ни об одном насильственном похищении ни слова, а, кроме кожевенника, все пропали из города. Ergo, уходили добровольно, по крайней мере, внешне. Conclusio: их выманивали или обманом, или воздействуя на разум.
- Со сбором сведений могу помочь, - предложил Ван Ален. - Опыт у меня по этой части, сам знаешь, немалый, а времени у нас в обрез, если твоя версия верна. Побеседую хоть бы с семьей белошвейки и с соседями стряпчего...
- Побеседуй, - кивнул Курт, поколебавшись мгновение; в конце концов, в способности Ван Алена с толком добывать информацию он уже имел возможность убедиться, а помощник ему сейчас был весьма кстати.
На следующий день Курт в который уже раз за тринадцать лет службы подумал, насколько метко прозвали следователей Конгрегации псами Господними. Побегать по узким улочкам довелось изрядно; к полудню он перестал уточнять, как пройти к интересующему его дому, а к вечеру майстер инквизитор был вполне в состоянии сам подсказать дорогу не хуже местных обитателей.
Помимо глубоких познаний в топографии Эбингена, Курт стал обладателем немалого количества разнообразнейших сведений, почерпнутых из бесед с родичами и соседями погибших. К сожалению, нитей к разгадке весь этот ворох информации давал удручающе мало.
У охотника улов был не хуже по количеству, однако и не лучше по качеству. Курт слушал его, то и дело хмурясь и чувствуя, как над переносицей зарождается знакомая ноющая боль.
- В общем, - подвел итог своему рассказу Ван Ален, - не знаю, Молот Ведьм, может, ты из этого что и сумеешь вывести, а я пока вынужден признать, что ни черта не понимаю.
- Кое-что могу, - медленно проговорил Курт, потирая лоб. - Пожалуй, за это даже можно зацепиться...
- Ну? - поторопил охотник, подавшись вперед и всем видом выражая любопытство.
- Кожевенник возвращался с хорошей выручкой; его ограбили. Лавку вдовы обчистили, судя по всему, прямо в ночь убийства. Белошвейка, как ты выяснил, после воскресной службы отнесла выполненную работу и получила за нее плату, а вот до дома ее не донесла...
- Ну да, отец ее так и сказал: "На дорогу прихватила", - невесело усмехнулся Ван Ален.
- Porro[45], - продолжил Курт. - Жена каменотеса по возвращении обнаружила, что в доме в ее отсутствие неплохо пошуровали. Жилище стряпчего тоже, как я понимаю, обнесли подчистую. Denique[46], дом цветочника также разграблен, и произошло это позапрошлой ночью.
- Хочешь сказать, наш малефик с протекающей крышей еще и вор? - сощурился Ван Ален; Курт качнул головой:
- Нет. Своими глазами последствия ограблений я, понятное дело, не видел, даже дом Мюллера уже со всех сторон успели обнюхать магистратские, однако по всем свидетельствам можно заключить, что во всех этих домах работал знаток своего дела. Поверь моему опыту, хороший вор не станет лишний раз связываться с убийствами, тем более столь изощренными. Кроме того, как я уже говорил, цветочника убивали не менее нескольких часов. Остальных, вероятнее всего, тоже. Убийца попросту не успел бы в одну ночь и убить жертву, и как следует обшарить дом так, чтобы не попасться никому на глаза.
- А если он как раз и выпытывал, где что лежит, чтобы потом быстренько пробежаться и сделать ноги?
- Возможно, - нехотя признал Курт, - хоть и маловероятно. Слишком нехарактерно для тех кругов. Скорее похоже на то, что наш душегуб заодно подвизается наводчиком у кого-то из местного ворья. Пока он убивает очередную жертву, другой очищает ее жилище от всего мало-мальски ценного.
- И какую зацепку ты здесь углядел? - поинтересовался охотник.
- Придется нанести визит обитателям местного дна, - пожал плечами Курт. - Сегодня поздновато, большинство наверняка уже на улицах. Значит, завтра.
- Ты умом тронулся, Молот Ведьм? - почти ласково уточнил охотник; он поморщился:
- Я знаю, что делаю, Ян. Ничего со мной не случится, не в первый раз.
Следующий день принес даже меньше плодов, чем предыдущий. Опрос еще некоторого количества свидетелей из числа приятелей и знакомых убитых, на который не хватило времени накануне, был проведен ad imperatum, однако значимых результатов ожидаемо не дал. Покончив с расспросами горожан и, казалось, изучив Эбинген уже как свои пять пальцев, майстер инквизитор вернулся к папаше Карлу и затребовал обед.
Когда начали сгущаться сумерки, Курт вышел из трактира и углубился в хитросплетения узких улочек, забираясь все дальше от "приличных" кварталов. Месторасположение той части города, где почтенным горожанам лучше не показываться, он выяснил без труда, однако найти местные трущобы было мало.
Курту действительно уже доводилось вести расследования в подобных кругах, но до сих пор ему везло. В Кёльне он знал все входы и выходы и сохранил кое-какие знакомства среди обитателей городского дна, что сильно облегчило ему задачу. В Бамберге выручил старый приятель Финк, у которого обнаружились и там свои связи. Здесь же предстояло работать, что называется, с чистого листа. Хорошо, если отребье в этой дыре хотя бы слышало о воровской гильдии, созданной Финком, но и на это надежды было мало. Ergo, оставалось действовать по ситуации.