– Мисс Холт…
– До завтра, детектив Парк, – я тоже поднялась на ноги. – Здесь я в безопасности. И вообще не вижу повода для беспокойства.
– Если бы повода для беспокойства не было, мисс Холт, мы бы не приехали сюда, – Парк выглядел довольно искренне и убедительно. – Потому как, зная, как часто мистер Страйкс любит менять место жительства, мы не были уверены, что завтра обнаружим его в апартаментах, в которых он проживает на данный момент.
«Что ты делаешь рядом с этим парнем? Что между вами вообще может быть общего? Вы же с разных полюсов. И хотите, чтобы я поверил в любовь за два дня?», – вот что было написано в глазах детектива, но он лишь мягко улыбнулся мне и вместе с офицером Бишеп покинул дом.
Трей, с самым подавленным видом на свете, заявил, что на сегодня все разговоры отменяются и велел отправляться спать. И если хоть кто-нибудь ещё посмеет заикнуться о какой-нибудь безумной анонимке, покушении, или непрошеных офицерах, он выставит этого человека вон.
Ари отправили в комнату для гостей. В ней было довольно сыро и не обжито, – у Холтов редко кто останавливается на ночь. Я сама постелила свежие простыни и показала, где ванная комната. И тут мистер Телохранитель заявил, что будет ночевать в машине. Шёпотом, в коридоре, подальше от двери спальной Трея и Саманты. Но после моих многочисленных аргументов, что никто из Холтов не поймет, почему мой парень ночует в машине, Ари, скрипя зубами, вернулся в комнату для гостей и захлопнул дверь перед моим носом.
– И тебе спокойной ночи, – буркнула и поплелась к себе.
Никогда не любила свою комнату. Как и весь этого город.
Слишком много болезненных воспоминаний хранят эти стены, эти синие обои в цветочный орнамент… Мои школьные тетради, несколько фоторамок на столе (везде я с Холтами – у меня не было друзей), вещи в шкафу, которые я не стала брать с собой, и целая стена картин: от пола до потолка. Обычных холстов без обрамлений. И каждая выглядит так, точно её рисовал человек с сильнейшим расстройством психики… Одинокий. Апатичный. Пустой.
Последний раз я брала в руки кисть за две недели до отъезда в Филадельфию. Это был портрет Норы. Не то что бы я хотела её нарисовать – это было одним из условий, для того, чтобы она взяла меня с собой. Понятия не имею, куда она его сбагрила – портрет. А потом я выбросила все инструменты и краски и покончила с этим делом.
Да. Теперь я парикмахер.
Уснуть не удавалось. В потолке скоро будет дыра. Битый час лежу на спине, на своей старой кровати и не могу сомкнуть глаз. Не получается.
Думаю обо всём. Обо всём, во что влипла. О том, что надо от меня этому миру.
В соседней комнате что-то стукнуло, и я тут же поднялась с кровати. Сперва подумала, что Саманте стало плохо, но вовремя сообразила, что их с Треем комната дальше по коридору, и шум был произведён в комнате для гостей – через стену от меня.
Ари не спит?
Ну нет. В ночной сорочке я к нему не пойду. Да и зачем? Смотреть на него, вспоминать о поцелуях и краснеть?
Перевернулась на бок и накрыла голову подушкой.
И снова стук. Три раза. Словно… Отшвырнула от себя подушку и села в кровати. И что это с сердцем такое? Почему так бьётся?
– Зачем это он мне в стену стучит? – прошептала себе под нос.
И снова – тук, тук, тук.
– Ну и чего ему не спится? – свесила ноги с кровати, старая развалина подо мной отреагировала жутким скрипом. Чёрт! Застыла в неестественной позе и напряглась всем телом.
Ну вот. Теперь Ари знает, что и я не сплю.
Новый стук. Один раз. В дверь.
Чёрт. Вот и кровь прилила к щекам, а я его ещё даже не вижу!
С головой закуталась в одеяло и пошлёпала к двери.
Ещё один тихий стук.
– Чего? – прошептала, уткнувшись лбом в деревянную поверхность.
– Не спишь? – шёпот Ари.
– А что?
– Скучно.
Бросила взгляд на настенные часы освещённые жёлтым фонарным светом с улицы струящимся сквозь тюль.
– Час ночи.
– Знаю, – тихая усмешка Ари. И какая-то… грустная. – Впустишь?
Я с силой зажмурилась, нервно кусая губы. Перед глазами, как на экране телевизора – его лицо в момент поцелуя. Его руки на моей шее. Его дыхание на моей коже.
– Впустишь? – Тук-тук.
«Да.»
– Нет.
Смешок:
– Тогда пойду к Трею постучусь.
Я приоткрыла дверь, взглянув на тёмный силуэт Ари одним глазом. Даже не переоделся в футболку Трея, что я ему вручила.
– Иди к себе, – прошептала едва слышно, но и опомниться не успела, как Ари оказался в моей комнате, отодвинул меня в сторону и тихонько прикрыл за собой дверь.
– Не могу спать в чужом доме.
– В машине было бы удобней?
– Конечно, она ведь моя. Но ты отговорила меня. Ещё немного и я стану ручным.
Лучше бы не отговаривала. Потому как чем чаще я его вижу, тем сложнее становится контролировать это магнетическое притяжение.
– Здесь половица скрипит, – кивнула ему под ноги. Ну вот и почему опять улыбается? Что такого сказала?
Ари сделал большой шаг и остановился напротив стены с картинами. С моими картинами! Никто кроме Холтов их не видел.
Я не знала, что сказать. Ари будто на месте застыл. Смотрел и смотрел. То на одну, то на другую. Только головой едва заметно ворочал. А я глядела на его широкую спину и не знала, как бы помягче его выставить вон. Ни одна живая душа, кроме Холтов не была в моей комнате!
Тяжело вздохнула, надеясь, что это привлечёт внимание Ари, но где ж там… Стоит как вкопанный, картины рассматривает! А я вот снова начинаю краснеть и нервничать.
– Не смотри на них. – Прямота – лучший действенный способ.
– Почему? – голос Ари прозвучал тихо и задумчиво.
Я поравнялась с ним и бросила равнодушный взгляд на свою мазню:
– Потому что в них нет ничего интересного.
Голова Ари медленно повернулась ко мне, пронзительный взгляд оглядел всю меня завёрнутую в одеяло и вновь вернулся к разглядыванию картин:
– Ничего интересного? В них вся ты.
И тут словно волной жара обдало, а сердце так заухало в груди, что становилось больно! И страшно – только бы Ари не услышал.
– Не знал, что ты рисуешь.
– А я и не говорила.
– Есть много других способов узнать это, – взгляд Ари остановился на картине с изображением дома пылающего в огне.
– Например, твой друг в ухе?
Ари слабо пожал плечами, продолжая смотреть на картину.
– Он… нас сейчас слышит? – поинтересовалась осторожно.
– Вряд ли. Недавно слышал его храп, – хмуря брови, Ари повернулся ко мне. И вновь его лицо изменилось: такое напряжённое и… участливое?
– Ну и почему не спишь?
– А ты? – я поёжилась, когда Ари сделал шаг ко мне и навис над лицом. Взглянул на одеяло и беззвучно усмехнулся.
– Я ведь уже сказал почему, – рука Ари оказалась на моей голове и плавно приспустила одеяло.
Я закуталась сильнее:
– Как насчёт заправки? – решила сменить тему и сделала шаг назад. – Круги вокруг города наворачивал и снова заправлялся?
Ари сделал шаг вперёд:
– Ездил по делам.
– По каким? – голос становился сухим и натянутым.
– Завтра поговорим об этом. Нашёл кое-что в больнице.
– Что? – я нахмурилась. – В больнице? Что ты там делал?
– Я же сказал: завтра поговорим.
Хорошо. Надо найти тему, на которую можно поговорить сейчас! Срочно!
– Так что насчёт… детектива? Анонимка; что всё это значит?
Ари замер и послышался его тяжёлый усталый вздох.
– Это ведь не заказчик? – спросила осторожно.
– Он велел охранять тебя, Тея. Разумеется это не заказчик.
– Ты говорил, в полиции мне небезопасно. Заказчик так сказал?
– Да, – помедлив, ответил Ари. Я чувствовала на себе его пристальный, обжигающий взгляд, но боялась встретиться глазами. Смотрела в область груди и благодарила Вселенную за то, что сейчас ночь и в комнате практически темно, а значит Ари не может видеть моего горящего лица.
– Не понимаю… почему? Почему мне нельзя в полицию?
– Тут дело не в этом, – вздохнул Ари и его плечи опустились. – Дело в том, чтобы твоё имя не учувствовало в разборках. Заказчику ни к чему лишняя возня.
– Почему? – Я действительно хотела услышать честный ответ по поводу этого таинственного защитника, который приставил ко мне Ари. Но разве он ответит?
– Просто потому что ему это ни к чему, – ответил Ари.
Неужто известная личность?
– Значит… – я говорила задумчиво, – он просто велел приглядывать тебе за мной?
– Да.
– И всё? Просто приглядывать и всё? Получить от меня какую-то информацию, о которой я понятия не имею и после чего оставить в покое? В этом суть твоей работы?
– Да, – Ари ответил не сразу.
С трудом верится, что это всё. Как-то нелогично получается.
Я вздохнула:
– Странно.
– Тея, – Ари сделал ещё шаг вперёд. Я назад. – В этот раз к анонимному письму ты не имеешь никакого отношения. Это было сделано из-за меня.
– В каком смысле?
– В таком. Кто-то хочет меня подставить. Кто-то хочет, чтобы я стал подозреваемым и полиция начала под меня копать.
– Потому что тебе есть что скрывать?
– Возможно. Кто-то хочет повесить на меня свою грязную работу.
– Так ты думаешь… думаешь этот аноним, тот же человек, кто покушался на меня?
– Почти уверен в этом.
Я нервно усмехнулась:
– Но в таком случае, почему бы ему просто не убить тебя? – Поглядела на Ари в тот момент, когда его брови весело приподнялись и тут же поспешила добавить: – Нет-нет! В том смысле, зачем ему вмешивать в это полицию? Избавился бы от нас двоих, да и дело с концом.
Ари мрачно усмехнулся и сделал ещё шаг вперёд:
– Кто-то ведёт свою игру, Тея. И когда я узнаю, кто за этим стоит, обещаю, что первым делом у него поинтересуюсь, почему он просто меня не убил?
Фух… Я не это имела в виду. Совсем не это.
Сделала ещё несколько неуверенных шажков назад. А Ари, не стесняясь, двигался в мою сторону: руки в карманах джинсов, взгляд вовсе не весёлый. Усталый, измотанный, но полный уверенности в себе и чего-то ещё… Не знаю чего. Я вновь его не понимаю. Не могу разобраться. И это фонарное освещение окончательно вводит в заблуждение!