Однако меньше всего Ариэль Шарон боялся Бинямина Бен-Элиэзера и, тем более, Амрама Мицны — последний, по его мнению, был халифом на час, политическим выскочкой, взлет которого продлится не более года. По всем опросам израильтяне продолжали считать партию «Авода» и ее союзников главными виновниками обрушившегося на страну террора и отнюдь не собирались снова давать ей мандат на власть. Выборы в любом случае выигрывал «Ликуд», в этом ни у кого не было никаких сомнений.
Биньямин Нетаниягу — вот кто был в те дни главной головной болью Ариэля Шарона, особенно с учетом того, что сам Шарон, придя к власти, отменил прямые выборы премьер-министра, и теперь, как и в старые добрые времена, этот пост должен был занять глава самой большой фракции в Кнессете. Следовательно, если Нетаниягу становился лидером «Ликуда», то он автоматически становился и будущим премьер-министром Израиля. Последнее заседание Центра «Ликуда» показало, насколько сильны позиции Нетаниягу в этом главном партийном органе и партии в целом, и уже тогда, в мае 2002 года Шарон решил сделать все, чтобы изменить ситуацию и выбить почву из-под ног своего более молодого, но достаточно опытного соперника.
Главный бой между ним и Нетаниягу должен был произойти 23 октября 2002 года, на Третьей партконференции «Ликуда», участники которой должны были выбрать новый состав Центра партии. От того, составят ли большинство членов этого нового Центра сторонники Шарона или сторонники Нетаниягу зависело многое. Но перед этим должны были состояться выборы членов партконференции и лидеров местных отделений «Ликуда», в которых имели право принять участие все члены партии.
И, посовещавшись, окружение Шарона решило пойти старым проверенным путем: записать в течение короткого времени в ряды партии 100 тысяч новых членов, которые, в свою очередь, на выборах делегатов партконференции будут голосовать только за его сторонников. Как и в 1999 году эту кампанию по записи новых членов возглавил Омри Шарон, развернувший бурную деятельность на всей территории страны. К 7 октября — дню, на который были назначены выборы делегатов партконференции, — Омри доложил отцу, что тот может быть спокоен — число членов партии, обладающих правом голосовать на этих выборах, доведено до 305 тысяч человек. Кроме того, добавил Омри, он разработал тактику и стратегию, гарантирующие, что большинство делегатов конференции составят именно сторонники Шарона.
Эти «тактика и стратегия» заключались в том, что члены израильских преступных группировок, с лидерами которых Омри был на короткой ноге, попытались сделать все, чтобы сторонники Нетаниягу отказались бы от участия в выборах. Они угрожали им по телефону, они встречали их у дверей местных отделений, где проходили выборы, и «советовали» убираться домой и т. д. В результате в Иерусалимском, а также в ряде других местных отделений «Ликуда» произошли жестокие драки между сторонниками двух партийных лагерей, и выборы там было решено перенести на другое число. Такое же решение было принято и в отношении еще нескольких местных отделений, где возникло подозрение, что приближенные Омри Шарона попросту сфальсифицировали результаты выборов в пользу действующего премьер-министра.
Повторные выборы в этих отделениях состоялись 12 октября, после чего все 3000 делегатов партконференции были определены, но какой именно лагерь — Шарона или Нетаниягу — одержал победу на этих выборах, было совершенно не ясно. Известно было только одно: среди участников конференции точно есть один человек, преданный Ариэлю Шарону до мозга костей — его сын Омри, ставший делегатом от Ашдодского отделения «Ликуда», хотя в Ашдоде он никогда не жил и никакого отношения к этому городу не имел. И именно Омри «совершенно случайно» был назначен ответственным за все вопросы, связанные с организацией конференции.
Учитывая всю неопределенность результатов голосования, Омри решил не рисковать. Он отказался выставить на сцену даже стол для президиума — чтобы лицо Биньямина Нетаниягу не оказалось в свете прожекторов и не попало в телекамеры. Не была предоставлена Нетаниягу и возможность выступить перед делегатами конференции: на сцене во время ее заседания сидел только один человек — премьер-министр и официальный председатель «Ликуда» Ариэль Шарон, и он же был единственным, кто получил право выступить с ее трибуны. Таким образом, делегатам партконференции ясно показали, что их мнение никого не интересует, что у партии есть один лидер — Ариэль Шарон и другого ей не нужно, а от них требуется лишь проголосовать за новый состав Центра партии и определить дату перевыборов ее председателя.
Переговоры о том, как будут проходить выборы лидера партии и какими будут отношения между двумя лагерями после них, велись двумя давними приближенными Ариэля Шарона: Ури Шани и Исраэлем Кацем; только последний на этот раз представлял интересы своего близкого друга Биньямина Нетаниягу. В ходе этих переговоров было достигнуто соглашение, что каким бы ни был исход выборов, проигравшая сторона не станет предпринимать каких-либо попыток расколоть «Ликуд», воздержится от нападок на победителя и таким образом будет установлено полное единство партии в преддверии грядущих выборов. Кроме того, если проигравший кандидат наберет более 30 % голосов, то он автоматически получит второе место в предвыборном списке «Ликуда»
Выборы лидера «Ликуда» были назначены на 28 ноября, и сразу по окончании партконференции Шарон приступил к формированию нового, узкого кабинета министров, который должен был сменить развалившееся правительство национального единства. В принципе, после ухода из правительства Бен-Элиэзера, он мог оставить за собой столь вожделенный им некогда пост министра обороны, но Шарон понимал, что в условиях продолжающегося противостояния с палестинцами министр обороны не может работать «на полставки» и предложил этот пост Шаулю Мофазу — только что ушедшему в отставку начальнику генштаба.
В самом этом шаге тоже заключался своеобразный вызов сложившимся в Израиле общественным нормам: между отставкой начальника генштаба и его приходом в большую политику должно было пройти не меньше полугода, а Шауль Мофаз был обычным штатским человеком всего несколько месяцев. Но Шарон вновь объяснил свой шаг той чрезвычайной ситуацией, в которой находилась страна, призвав Мофаза «проявить чувство национальной ответственности» и принять его предложение. Это был еще один удачный ход. Шауль Мофаз воспринимался народом как начальник генштаба, на плечи которого легла вся тяжесть борьбы со второй интифадой, как сторонник жестких решений во всем, что касается палестинского террора. Таким образом, его вступление в должность министра обороны в правительстве Шарона воспринималось всеми как твердое намерение премьера продолжать самую беспощадную войну с террором. Во-вторых, таким образом Шарон отрезал Мофазу пути к присоединению к лагерю Нетаниягу или к созданию собственного лагеря внутри «Ликуда».
Но, пожалуй, следующий ход Ариэля Шарона был еще круче: пост министра иностранных дел в своем правительстве он предложил… Биньямину Нетаниягу и объявил в прессе, что это предложение является «экзаменом для Биби»: если он примет пост, значит, у него есть столь же высокое чувство национальной ответственности за судьбу страны, как у Шауля Мофаза, а если нет — значит, ничего, кроме собственных политических амбиций его на самом деле не интересует.
Для того, чтобы обсудить его предложение, Шарон пригласил Нетаниягу к себе на ферму «Шикмим», и Биби приехал туда со своим близким другом — известным израильским врачом, услугами которого пользовались многие политики.
— Что такое? — удивленно спросил Шарон, увидев, кто является спутником Нетаниягу. — Ты себя неважно чувствуешь? При тебе должен постоянно находиться доктор?! Что ж это ты так, Биби — ты ведь еще совсем молод! Нет, надо себя немного беречь… Мне вон скоро стукнет 75, а я, знаешь, чувствую себя просто прекрасно и по врачам бегать не собираюсь!
«Если ты думаешь, что я слишком стар и уступлю тебе власть без боя, то ты ошибаешься — я в прекрасной форме и собираюсь находиться у власти еще долгие годы!» — вот что на самом деле означали эти слова Шарона.
В ходе разговора, который, по давней традиции фермы «Шикмим», проходил за обильным угощением и бутылкой дорогого вина, Нетаниягу принял предложение Шарона стать министром иностранных дел его в правительстве, но при этом потребовал, чтобы сразу после его назначения Шарон объявил о роспуске Кнессета и проведении в течение 90 дней досрочных выборов.
Шарон это условие принял, и таким образом новые выборы в Кнессет были назначены на 28 января 2003 года.
Многие политологи тогда искренне недоумевали, зачем Шарону понадобилось назначать Нетаниягу министром иностранных дел и таким образом врое бы усиливать его влияние?! Однако вскоре они получили ответ на этот вопрос: став ответственным за внешнюю политику Израиля, Нетаниягу уже не мог позволить себе критиковать действия Шарона. Точнее, он было попытался это сделать, заявив, что предлагаемая американцами «Дорожная карта» крайне невыгодна для Израиля, но Шарон тут же призвал его к порядку, напомнив, что глава МИДа не имеет права делать столь важных заявлений без разрешения премьер-министра или соответствующих решений правительства.
В связи с этим в ходе предвыборной кампании за пост лидера «Ликуда» Нетаниягу вынужден был сосредоточиться исключительно на критике провалов Шарона в области экономики.
Провалы эти и в самом деле были очевидны, но дело заключалось еще и в том, что, став членом правительства, Нетаниягу не только активно способствовал улучшению имиджа Израиля на международной арене, но и предложил ряд экономических шагов, которые чуть-чуть улучшили экономическую ситуацию в стране. И это, повторю, весьма скромное улучшение было немедленно записано в заслугу Ариэлю Шарону.
28 ноября сотни тысяч членов «Ликуда» направились к избирательным участкам, чтобы выбрать нового лидера партии. И тут стоит напомнить, что если большинство сторонников Нетаниягу были одновременно последовательными приверженцами правой идеологии, то значительную часть членов партии, на чьи голоса рассчитывал Ариэль Шарон, составляли те, кто был записан в нее людьми Омри Шарона, то есть оказались в партии только потому, что их об этом «попросили». Но, записавшись в члены партии, они вовсе не спешили оставить работу и домашние дела и направиться на избирательные участки. К трем часам дня стало известно, что процент тех, кто принял участие в голосование крайне низок, и это означало только одно: «ликудники» из «призыва Омри Шарона» остались дома, и все идет к тому, что Шарон потерпит на этих выборах поистине разгромное поражение. Вдобавок ко всему террорист-смертник взорвал себя в этот день в от