— Ага, и вы только представьте, что он будет рассказывать об Израиле, — объезжая все города Европы. Нет, уж пусть лучше сидит в Рамалле! — подал голос начальник Общей службы безопасности Ави Дихтер.
Арафат тем временем назначил новым премьер-министром автономии своего ближайшего соратника Абу-Алу. Эта фигура куда меньше устраивала американцев, чем Абу-Мазен, но, тем не менее, они продолжали добиваться от палестинцев прекращения террора.
Одновременно американцы решили проверить, чем занимаются израильтяне и выяснили… что все незаконные поселения, которые вроде бы были снесены по указанию Ариэля Шарона, стоят на тех же местах, что и раньше. Буш позвонил Шарону и потребовал объяснить, что происходит — почему Израиль так же игнорирует свои обязательства по «Дорожной карте», как и палестинцы. Автору этих строк не нужно было копаться в архиве, чтобы воспроизвести ответ Шарона Бушу — в свое время мне со смехом пересказал его один из приближенных Шарона, и я помню его наизусть.
— Понимаешь, Джордж, — начал объяснять Шарон. — С поселениями есть проблема. Представь себе, что я направляю лейтенанта Рабиновича с его взводом эвакуировать поселение, которое создал некий поселенец Абрамович. Рабинович честно выполняет приказ: он выволакивает Абрамовича из его каравана, подгоняет кран и перевозит этот караван в какое-нибудь законное поселение. На этом незаконный поселенческий форпост мы считаем ликвидированным. Но ночью Абрамович подгоняет кран и ставит караван на прежнее место — и на нем снова есть незаконное поселение. Но знаешь, что во всем этом самое печальное?
— Что? — поинтересовался Буш.
— Что как только лейтенант Рабинович демобилизовывается из армии, он присматривает себе высотку, подгоняет на нее кран с караваном и основывает новое поселение…
Но Буш в тот момент не был настроен на восприятие тонкого еврейского юмора Шарона, и пригрозил, что если Израиль не снесет в самый короткий срок незаконные поселения, США приостановят перевод выданных под их гарантии 9 миллиардов шекелей. А деньги были нужны в те дни Израилю, как воздух…
Следующий удар по Израилю в сентябре 2003 года нанес президент России Владимир Путин. В тот самый момент, когда Арик уже стал подумывать о том, чтобы объявить «Дорожную карту» несостоятельной, Россия предложила Совету Безопасности ООН утвердить этот план как общепризнанный международный план урегулирования Ближневосточного конфликта и обязать обе стороны — Израиль и палестинцев — к его исполнению. Шарон немедленно выехал в Москву в надежде уговорить президента России отказаться от этой инициативы, но Путин, испытывавший лично к Шарону не меньшие симпатии, чем Джордж Буш, ни на какие уговоры не поддался и «Дорожная карта» была с подачи России утверждена ООН.
Самое грустное заключалось в том, что настроение Шарону портили в те дни не только ХАМАС, Джордж Буш и Путин — его портила еще и полиция.
Осенью 2003 года полиция активизировала расследования, начатые против Ариэля Шарона и двух его сыновей Гилада и Омри несколько лет назад. Омри, как уже говорилось, обвинялся в финансовых махинациях во время предвыборной кампании Шарона в 1999 году, а Гилад — в получении взятки от бизнесмена Дуду Апеля в связи с «делом о греческом острове». К этому прибавлялось еще и дело о ссуде «Сирила Керна», и по всем трем делам предполагалось, что сыновья Шарона играли лишь роль передаточных звеньев — на самом деле и за финансовыми злоупотреблениями во время праймериз, и за деньгами Апеля, и за представлявшей собой завуалированную взятку ссудой Керна стоял сам Ариэль Шарон.
Сыновья Шарона на допросах в полиции решили воспользоваться своим правом на молчание, и это еще больше усилило подозрения, что речь идет об очень серьезных делах, к которым дейсвительно имеет самое непосредственное отношение и Ариэль Шарон. Ну, а когда следователи заявили, что хотели бы провести обыск в доме премьер-министра и допросить его самого, страсти достигли апогея. Шарон в спешном порядке устроил встречу с журналистами в своей официальной резиденции в Иерусалиме, снова заявил, что он ни в чем невиновен и отнюдь не возражает против допроса.
В назначенный день четыре следователя Отдела по расследованию особо опасных финансовых преступлений приехали рано утром на ферму «Шикмим», чтобы задать премьеру интересующие их вопросы.
Но этот допрос вряд ли можно было назвать результативным. На все вопросы, связанные с «делом о греческом острове», Шарон отвечал, что его сын Гилад — уже большой мальчик, у которого есть свои бизнесы и он, Ариэль Шарон, в них не вмешивается, так как у него на это просто нет времени.
— Но ведь когда Давид Апель, просил вас принять участие в обеде с мэром Афин и переговорить с ним, он вам сказал, что это дело принесет вашему сыну большие деньги? — последовал вопрос следователей.
— Я не помню этого разговора, — ответил Шарон. — Я даже не помню, принимал ли я участие в обеде с мэром Афин. Знаете, иногда в день бывает несколько таких обедов или приемов; все не упомнишь…
Точно также Шарон отреагировал на вопросы, связанные с фиктивными компаниями по перекачке сделанных в его пользу пожертвований в 1999 году и с ссудой у Сирила Керна — по его словам, всеми вопросами финансирования его компании занимался исключительно его сын Омри, а он в них не вмешивался.
— Однако видные деятели «Ликуда» утверждают, что вы лично обращались в различные американские еврейские организации с просьбой пожертвовать вам деньги на предвыборную кампанию. И, значит, вы должны были представлять, какие суммы были переведены на эти цели и что эти суммы значительно нарушают те, что разрешены в рамках Закона о финансировании партий? — вновь спросили следователи.
— Я не помню, с кем именно говорил в тот период, и не исключаю, что действительно просил о пожертвованиях. Но каковы их конкретные суммы, какие операции проводились с деньгами, я не имею понятия. Я вообще всю жизнь старался быть подальше от этих вопросов, — ответил Шарон.
По окончании допроса полиция сообщила, что премьер сотрудничал со следствием, но его ответы, увы, не снимают многих имеющихся у следователей вопросов.
Уже сама ситуация, при которой премьер-министр страны допрашивается полицией по подозрению в уголовном преступлении, казалась израильскому обществу совершенно абсурдной. Вдобавок ко всему, СМИ немедленно напомнили израильтянам прежние дела о злоупотреблениях служебным положением и финансовых махинациях Шарона в бытность его главой различных министерств, а также вытащили на свет два новых дела — «дело об указе номере 775» и «дело семьи Меламуд».
Оба дела относились к 2001 году.
Первое из них заключалось в том, что Шарон оказал давление на министерство сельского хозяйства, потребовав, чтобы оно разрешило фермерам расширить свои складские помещения сверх установленной нормы и затем сдавать их в аренду. Так как главным фермером страны являлся именно Ариэль Шарон, то было ясно, что подобное решение выгодно прежде всего ему лично. Что же касается семьи Меламуд, то она проживала в Кфар-Малале и, понятное дело, была знакома с Шароном с детства. Когда государство решило отторгнуть часть земельного участка этой семьи в связи со строительством дороги, то Земельное управление предложило Меламудам в качестве компенсации за отобранную у них землю 370 тысяч шекелей. Меламуды с этим не согласились, началась судебная тяжба, продолжавшаяся до тех пор, пока начальнику Управления не позвонил сам премьер-министр Шарон и попросил его «не мучить семью Меламуд и выплатить ей реальную цену за ее землю». В результате сумма компенсации, выплаченной друзьям дества Шарона была увеличена до 750 тысяч шекелей.
Окружение Шарона пыталось объяснить, что «указ номер 775» отвечает интересам не только Шарона, но и абсолютно всех фермеров страны, которые давно уже боролись за отмену нелепых ограничений на площадь складских помещений; что, вмешавшись в «дело семьи Маламуд» премьер попросту восстановил справедливость, так как Земельное управление до того давало этой семье в лучшем случает треть реальной стоимости отторгаемого у нее надела. Все это было правдой, но все это, увы, не производило никакого впечатления на общество. И лидеры оппозиции поспешили заявить, что Ариэль Шарон обязан подать в отставку, так как главный пост в государстве не может занимать человек, на которого пали столь грязные подозрения.
— Я хочу напомнить, что Ицхак Рабин ушел со своего поста сразу после того, как выяснилось, что его жена позволила себе небольшое нарушение закона. Рабин понимал, что пост премьер-министра страны несовместим с какими бы то ни было подозрениями, как по его поводу, так и по поводу его ближайших родственников. А что мы видим сегодня?! Премьер-министра и его сыновей подозревают во взяточничестве, его дети хранят молчание на допросах, а он, как ни в чем не бывало, продолжает сидеть в своем кресле. Вспомните, как Шарон немедленно уволил с поста замминистра Наоми Блюменталь, когда выяснилось, что по ее поводу существуют тяжелые подозрения и она молчит на допросах. Сейчас точно так же ведет себя его сын Омри Шарон, но премьер почему-то не требует, чтобы он покинул кресло депутата Кнессета! Все, что происходит — это попрание всех норм морали и закона. Это — позор для Государства Израиль! — заявил лидер партии «Мерец» Йоси Сарид, выступая на заседании Кнессета.
— Я знаю, многие хотели бы, чтобы я сейчас подал в отставку. Для этого все и было затеяно. Но этого вы не дождетесь. Я не собираюсь покидать свой пост, по меньшей мере, до того, как против меня не будет выдвинуто обвинительное заключение. И, напомню, что по закону я не обязан уходить в отставку даже после подачи обвинительного заключения: вот если суд решит, что я действительно виновен — тогда другое дело, — ответил Шарон.
Одним из самых страстных защитников Шарона стал делавший с течением времени все ближе и ближе к премьеру его первый заместитель Эхуд Ольмерт.