Таким образом, сама судьба правительства Шарона оказалась зависимой от того, захочет или нет он реализовать на деле свой план одностороннего размежевания. Но и его личная судьба в немалой степени зависела от Томи Лапида, который, как уже говорилось, привел на должность юридического советника Мени Мазуза и последний, естественно, прислушивался к мнению человека, которому он был обязан столь высоким постом. Оба они — и Лапид, и Мазуз — были типичными представителями и выразителями мнения все того же израильского истеблишмента, ратующего за снос еврейских поселений, и таким образом круг замыкался…
Как бы то ни было, пока Мазуз решал передавать дело Шарона в суд или нет, 2 февраля премьер пригласил к себе журналиста газеты «Ха-Арец» Йоэля Маркуса для того, чтобы ему первому поведать список тех поселений, которые он намерен ликвидировать. Маркус отнюдь не входил в число близких к Шарону журналистов — наоборот, как публицист он не раз выступал с жесткой критикой его политики и в свое время даже сравнивал его с Берией и Пиночетом. Но именно это и обусловило выбор Маркуса как рупора: если в серьезность намерений премьер-министра поверит Йоэль Маркус, то в них поверят и все сторонники левого лагеря.
— Мы ликвидируем, то есть, простите, эвакуируем все поселения, расположенные в Газе и еще два поселения в Самарии, — сказал Шарон в беседе с Маркусом. — Цель этой эвакуации — перенести данные поселения, находящиеся сегодня в окружении арабов, в места, где их нынешним обитателям будет гарантирована безопасность. Это будет нелегкой задачей — ведь сегодня в этих поселениях проживает около 8000 человек и при каждом из них существует развитое, процветающее хозяйство. Нам будет нелегко во всех смыслах, но я принял решение об эвакуации этих поселений и я реализую это решение, чего бы мне это ни стоило, — сказал Шарон.
«Говоря все это, премьер и в самом деле выглядел как человек принявший решение и теперь находящийся в полном согласии с самим собой, не собирающий сворачивать с избранного им пути», — напишет позже Йоэль Маркус.
Сама беседа между Шароном и его гостем проходила за завтраком, после которого премьер должен был направиться в Кнессете — на заседание фракции «Ликуда». При этом Шарон забыл о существовании интернета и был уверен, что его интервью с Маркусом появится в газете только завтра. Однако Маркус, поняв, что у него в руках оказалась настоящая сенсация, позавтракав с Шароном, поспешил в редакцию, как можно быстрее подготовил текст своего интервью с премьер-министром и немедленно выставил его на сайте газеты «Ха-Арец». И когда Шарон явился в Кнессет, его ждало немало сюрпризов.
Фракции МАФДАЛ и «Национальное единство» заявили о своем намерении выдвинуть вотум недоверия правительству Шарона в связи с заявлениями, высказанными им в беседе с Йоэлем Маркусом. В «Ликуде» депутаты Эхуд Ятом, Юлий Эдельштейн, Гилад Эдран и Наоми Блюменталь заявили, что поддержат этот вотум недоверия… Вскоре число депутатов «Ликуда», возражавших против плана одностороннего размежевания возросло до 13, и эту группу «бунтовщиков» возглавил министр внутренней безопасности Узи Ландау.
— Если вы думаете, что мне легко, что я принял это решение без боли и колебаний, то вы ошибаетесь, — сказал в тот день «бунтовщикам» Шарон. — Но из двух зол я решил выбрать наименьшее…
Между тем, ХАМАС продолжал проводить все новые теракты, самым страшным из которых стал теракт в Иерусалиме, совершенный 22 февраля 2004 года. В этот день террорист-смертник взорвал себя в автобусе, и в результате взрыва 8 человек погибли и 66 получили ранения. В ответ на этот теракт, Ариэль Шарон дал указание немедленно возобновить ликвидацию лидеров террористических организаций в Газе, и 22 марта — со второй попытки — израильские самолеты точным ударом ракеты уничтожили духовного лидера ХАМАСа Ахмеда Ясина в то самое время, когда это чудовище в человеческом облике на своей инвалидной коляске возвращалось из мечети на конспиративную квартиру, где пыталось спрятаться от мести евреев.
Спустя три недели — 17 апреля — пришел черед другого лидера ХАМАСа — Абда Аль-Азиза Рантиси.
Обе эти ликвидации были достойным ответом Израиля на теракты и на какое-то время отвлекли внимание общества и от плана одностороннего ухода из Газы, и от полицейских расследований. В это же время произошло еще одно событие, о котором автор просто не имеет права упомянуть, так как оно необычайно важно для понимания личности и характера Ариэля Шарона.
В 2001 году боевики ливанской террористической организации «Хизбалла» подбили из гранатомета патрулировавший израильско-ливанскую границу джип ЦАХАЛа, а затем, ворвавшись на территорию Израиля, захватили трех находившихся в нем солдат — Ади Авитана, Бени Авраама и Омара Савайида. Затем, пользуясь поддержкой так называемых миротворческих сил ООН, они вместе со своими пленниками ушли вглубь территории Ливана.
На следующий день «Хизбалла» заявила, что готова начать переговоры с Израилем об их обмене. При этом передавать какую-то информацию о состоянии захваченных ею израильских солдат «Хизбалла» отказалась.
Прошло еще несколько месяцев — и в Дубае, въезд в который израильтянам был категорически запрещен, так как связан для них со смертельной опасностью, агентам «Хизбаллы» удалось захватить отставного полковника ЦАХАЛа Эльханана Тененбаума. По стране поползли слухи, что Тененбаум был послан за рубеж для того, чтобы прояснить судьбу пленников «Хизбаллы», но провалил свою миссию разведчика.
В течение почти трех лет израильские власти при посредничестве Германии вели переговоры с «Хизбаллой» о выдаче пленных и в течение всех этих трех лет Израиль жил надеждой на то, что все они живы. При этом террористы отлично играли на чувствах родителей пленных солдат и израильского общества, делая двусмысленные заявления, из которых было совершенно непонятно, кого они готовы обменивать — живых или мертвых.
Постепенно стали выясняться страшные подробности боя на израильско-ливанской границе и причастности к похищению трех израильских пограничников бойцов подразделения ООН, в задачу которых входит вроде бы предотвращение столкновений между израильтянами и ливанцами. Стало понятно, что все трое израильских солдат были убиты еще во время обстрела их джипа и «Хизбалла», требует от Израиля выпустить из его тюрем сотни опасных террористов в обмен на их тела.
А затем стали известны и обстоятельства пленения отставного полковника Эльханана Тененбаума, пребывающего в плену у «Хизбаллы» в полном здравии. Как выяснилось, Тененбаум направился в Дубай отнюдь не с разведывательной миссией, как это пытались представить в начале. Нет — проиграв огромные деньги в казино, наделав миллионные долги, он решил подправить свое финансовое положение с помощью торговли наркотиками, и потому легко поддался на предложение агента «Хизбаллы» поехать за партией наркотиков в Дубай, где его, разумеется, уже с нетерпением ждали боевики этой организации. И потому, когда премьер-министр Ариэль Шарон согласился в обмен на тела трех израильских солдат и одного живого Тененбаума выдать «Хизбалле» 430 живых террористов. Израиль взвился от возмущения. Цена, которую согласился заплатить Ариэль Шарон за продувшегося в карты полковника, казалась непомерной и опасной — она могла подтолкнуть «Хизбаллу» и палестинских террористов на новые похищения солдат.
По стране покатились слухи, что Шарон согласился на этот безумный обмен только потому, что Тененбаум является близким родственником его старого друга. Впрочем, скоро выяснилось, что, во-первых, не родственником, а бывшим родственником, так как со своей женой он давно развелся, а во-вторых, не друга, а так — знакомого одного знакомого…
Чтобы разъяснить свою позицию, Шарон собрал пресс-конференцию, на которой рассказал, что Эльханан Тененбаум прошел в ливанском плену через ужасные пытки, во время которых ему выдернули все зубы и он потерял зрение. Его расчет оказался верным — в стране поднялась волна сочувствия к Тененбауму, и Шарона перестали критиковать.
Однако когда Эльханан Тененбаум сошел с трапа самолета, выяснилось, что все зубы у него целы, зрение в полном порядке и вообще в плену с ним обращались вполне прилично. Получалось, что Шарон вновь надул весь Израиль.
— Мы должны были вернуть наших сыновей из плена. Живых или мертвых. Как живых, так и мертвых. И если бы мы отказались обменять Тененбаума, его попросту бы убили. Я отнюдь не собираюсь утверждать, что Эльханан Тененбаум — ангел с крылышками за плечами. Я даже не исключаю, что он преступник. Но если это так, то судить его будем мы. Мы, а не «Хизбалла». И уж конечно мы не имели права допустить, чтобы еще один еврей погиб от руки террористов…
Когда Ариэль Шарон произносил эту фразу, я пристально посмотрел в его лицо и понял, что сейчас он говорит правду. Больше того: он говорит ту правду, в которую глубоко верит — Израиль не имеет права бросать на произвол судьбы своих сыновей, какими бы они ни были.
И, признаюсь, в тот момент я гордился тем, что у моей страны есть такой премьер-министр, не представляя, как и миллионы других израильтян, какую страшную цену поредстоит заплатить Израилю за его великодушие в 2006 году.
В конце марта 2004 года юридический советник правительства Мени Мазуз встретился с государственным прокурором Эдной Арбель, и та теперь уже официально порекомендовала Мазузу выдвинуть против премьер-министра обвинительное заключение и передать его дело в суд. Информация об этом была опубликована в СМИ, и адвокат Шарона Дори Кальгсвельд обвинил госпрокурора в сознательном допущении утечки информации в прессу с тем, чтобы таким образом повлиять на позицию юридического советника. Мазуз также высказал возмущение этими публикациями, но, как это уже не раз бывало в жизни Шарона, то, что должно было обернуться против него, в конце концов лишь пошло ему на пользу — многие члены «Ликуда» стали откровенно сочувствовать премьер-министру, уверенные в том, что он стал жертвой травли со стороны преследующей некие личные и политические цели Эдны Арбель