Опросы продолжали показывать, что популярность плана Шарона в результате проводимой его противниками внутри партии разъяснительной кампании продолжает падать. К концу апреля стало ясно, что у оппонентов Шарона есть все шансы выиграть референдум, особенно, если они проявят высокую избирательную активность.
Так оно в итоге и получилось. 2 июня 2004 года тысячи членов «Ликуда» пришли к избирательным урнам, чтобы ответить на один вопрос: «Выступаете ли „за“ или „против“ нового государственного плана Ариэля Шарона?».
В этот же день жительница Гуш-Катифа Тали Хатуэль вместе со своими четырьмя детьми ехала в Ашкелон, чтобы встретиться с работавшим там мужем. Засевшие в засаде террористы обстреляли ее машину, и, когда беременная женщина, получив ранение, съехала на обочину, хладнокровно, в упор застрелили ее, а затем и всех четверых детей, младшему из которых было два года…
Страна, поначалу пристально следившая за тем, что происходит на избирательных участках «Ликуда» вскрикнула от боли и ужаса. А поздно ночью, 3 мая 2003 года были оглашены итоги референдума в «Ликуде»: 59.5 % членов этой партии высказались против плана Ариэля Шарона и лишь 38.7 % — «за».
Потерпев сокрушительное поражение на референдуме, Ариэль Шарон немедленно собрал вокруг себя журналистов на короткую пресс-конференцию.
— Прежде всего, я хочу заявить, что, несмотря на итоги референдума, я не собираюсь подавать в отставку. А, во-вторых, что я не собираюсь отказываться от своего плана от одностороннего размежевания. Результаты партийного референдума имеют не более чем рекомендательное значение. Я обещал, что ЦАХАЛ в ближайшее время выйдет из Газы — и он выйдет из нее. Точка.
На следующий день премьер-министр приехал в дом Боаза Хатуэля, чтобы выразить ему свои соболезнования в связи с гибелью жены и детей.
— Я понимаю вашу боль, — сказал он членам семьи Хатуэль, — но при всем сочувствии вашему горю мы продолжим идти по пути одностороннего размежевания и покинем Газу.
Почти то же самое Шарон повторил на состоявшейся вечером 3 мая встрече с послами различных стран мира:
— Я не боюсь никому смотреть в глаза. Я принял решение эвакуировать в одностороннем порядке поселения Газы и Самарии, и я реализую это решение, несмотря на результаты референдума — можете передать это своим правительствам. Никакого другого реального плана, способного принести безопасность моей стране и продвинуть нас по пути к достижению мира я сегодня не вижу.
Члены партии «Ликуд», а вместе с ними и весь Израиль не знали, как реагировать на происшедшее — Ариэль Шарон в очередной раз пренебрег мнением членов своей партии и демонстративно растоптал базисные принципы израильской демократии.
Глава 9. Шаронова победа
После поражения на референдуме Шарону было необходимо, чтобы израильское общество как можно скорее забыло бы о его итогах и уверилось в том, что большинство народа поддерживает его план выхода из Газы. И 11–14 мая произошли события, на какое-то время отодвинувшие в сторону все дискуссии по поводу того, имел ли Шарон право пренебрегать результатами внутрипартийного референдума, прав он или не прав, желая уйти из Газы. В течение двух дней подряд палестинцы провели в Газе два страшных теракта, в результате которых погибло 9 израильских солдат и офицеров. Взрывы, совершенные палестинцами, были такой силы, что тела погибших разметало в радиусе нескольких сотен метров. Так как и моральный кодекс ЦАХАЛа, и еврейская традиция запрещают оставлять на поле боя не только живых, но и мертвых, и требуют, чтобы все останки погибших были преданы земле, то сотни солдат ЦАХАЛа, отставив в сторону оружие, стали искать в песке части тел своих товарищей. Палестинцы обстреляли выставленный для охраны занятых поисками останков погибших заслон, и в результате были убиты еще два солдата.
Эта трагедия укрепила многих израильтян в мысли, что Шарон прав, и из Газы нужно убираться как можно скорее. 15 мая на тель-авивскую площадь имени Ицхака Рабина пришло более 120 тысяч человек, чтобы продемонстрировать свою поддержку плану Шарона. Так как среди организаторов этой демонстрации были творцы и инициаторы «Женевского соглашения» Йоси Бейлин и Ами Аялон, то Шарон поначалу опасался, что на демонстрации прозвучит призыв вернуться к Женевской инициативе, но этого не произошло — все выступавшие однозначно высказывали свою поддержку плана выхода из Газы, и призывали как можно скорее приступить к его осуществлению. Если учесть, что всего за полгода до этого, на той же площади, на митинге памяти Ицхака Рабина Шимон Перес и Йоси Бейлин критиковали политику Шарона и напоминали о том, как он поливал грязью Рабина, то можно было однозначно утверждать, что в умах и сердцах израильских левых за это время произошел подлинный переворот, и теперь они откровенно симпатизировали действующему в полном соотвествии с их идеологией премьер-министру.
18 мая 2004 году по прямому указанию Ариэля Шарона израильская армия начала широкомасштабную операцию в Газе, вступая по ходу нее в перестрелки и ликвидируя целые подразделения боевиков ХАМАСа. Операция получила кодовое название «Радуга в облаках» и окружение Шарона немедленно использовала ее для того, чтобы еще больше повысить рейтинг популярности премьера.
— Политические противники Шарона, мечтающие отстранить его от власти, утверждают, что премьер-министр, уходя из Газы, вручает тем самым приз ХАМАСу. Если это и так, то этот приз будет просто некому получать — прежде, чем уйти из Газы, Шарон ликвидирует ХАМАС, — заявила в те дни присоединившаяся к лагерю Шарона в «Ликуде» депутат Кнессета Марина Солодкина.
Но если с левым политическим лагерем отношения у Шарона явно налаживались, то отношения с его недавними соратниками с каждым днем портились все больше и больше.
Еще 9 мая, спустя неделю после референдума в «Ликуде», Биньямин Нетаниягу нарушил свое затянувшееся молчание, но только для того, чтоб выступить с резкой критикой плана Шарона.
— Подобные планы — это не пара носков, которые сегодня можно надеть, а завтра выбросить на помойку. И потому при их разработке требуется особая взвешенность и ответственность, они не могут быть составлены в течение одного-двух дней. К сожалению, план премьер-министра кажется мне не очень обдуманным, наспех сформулированным и слишком поспешно выдвинутым. Чем дальше, тем больше мне становится ясно, что у этого плана масса недостатков, — сказал Нетаниягу на заседании правительства.
По окончании этого заседания правительства Шарон попросил Нетаниягу задержаться и во время разговора с глазу на глаз обвинил его в том, что Нетаниягу не поддержал его накануне проведения референдума, хотя он добился от Буша выполнения почти всех его условий.
— Именно поэтому я и молчал, дав возможность людям самим решать, нравится им твой план, или нет, — ответил Нетаниягу. — Но теперь я имею право во весь голос заявить о том, что лично я считаю его неприемлемым. Извини, но стране нужен другой план…
Уже из этого разговора Шарон понял, как нелегко ему будет утвердить план одностороннего размежевания сначала в правительстве, а затем и в Кнессете. И дальнейшие события только подтвердили эти его опасения.
Спустя несколько дней Шарона ждал еще один сюрприз от своих товарищей по партии: 2000 из 3130 членов Центра «Ликуда» поставили свои подписи под письмом, в котором призывали министров от своей партии голосовать на заседании правительства против плана Шарона. Так как политическая карьера министров целиком зависела от членов Центра, формировавших предвыборный список партии, то проигнорировать это письмо они просто не могли. И 29 мая, за неделю до голосования по утверждению его плана в правительстве, Шарону стало ясно, что у него нет большинства в собственном кабинете министров — 12 из 23 членов правительства собирались голосовать «против». Во главе группы министров из «Ликуда», противящихся утверждению плана стоял, как и ожидалось, Биньямин Нетаниягу, которого поддержали Лимор Ливнат, Исраэль Кац, Узи Ландау, Натан Щаранский и явно колеблющийся, опасавшийся сделать неправильную политическую ставку Сильван Шалом. В этой ситуации лидер партии «Шинуй» Томи Лапид решил стать посредником в переговорах между Шароном и Нетаниягу в надежде, что ему удастся убедить последнего изменить свою позицию.
Встретившись с Лапидом, Нетаниягу заявил, что готов поддержать план Шарона только в том случае, если он будет предусматривать ликвидацию лишь трех поселений в Газе, причем исключительно по соображениям безопасности. Шарон категорически отказался выполнить это требование, и таким образом миссия Лапида закончилась ничем.
Тогда в игру вступила министр по делам алии и интеграции Ципи Ливни. До своего прихода в политику Ливни была адвокатом и неплохим адвокатом, а потому умело перевела разногласия между Шароном и Нетаниягу из принципиального в процедурное русло. Она спросила Нетаниягу, какие изменения он бы хотел внести в текст решения правительства, чтобы он и его сторонники могли проголосовать за план Шарона?
Нетаниягу, одержимый в те дни желанием остаться на посту министра финансов, и доказать, что он в состоянии не только вывести израильскую экономику из кризиса, но и добиться ее резкого подъема, легко поддался на это предложение Ципи Ливни: он был убежден, что текст решения должен быть таков, чтобы от него можно было отказаться в любой момент. Поэтому он потребовал, чтобы в первую очередь из официального решения был вычеркнут пункт о том, что еврейские поселения в Газе и Самарии должны быть ликвидированы до конца 2005 года. «В тексте решения вообще не должно быть никаких конкретных дат!» — подчеркнул Нетаниягу. Далее, по мнению Нетаниягу, из него должны быть вычеркнуты пункты о приостановлении всякого строительства в поселениях подлежащих сносу, а также внесено заявление о том, что взамен ликвидации поселений в Газе Израиль обнесет защитной стеной все поселения в Иудее и Самарии. Выслушав от Ципи Ливни новые требования Биньямина Нетаниягу, Ариэль Шарон приказал ей прекратить вести переговоры, и заявил, что он уже нашел выход из сложившейся ситуации.