«Я куда менее амбициозен, чем многие обо мне думают, — скромно сказал при этом Шарон журналистам. — В отличие от многих моих товарищей по партии, я нисколько не сожалею, что не являюсь членом правительства или председателем „Ликуда“. Но если это нужно будет стране и „Ликуду“, я вернусь и заявлю о своих претензиях на лидерство».
Тем временем 26 августа 1993 года произошел решающий прорыв на израильско-палестинских переговорах: Израиль согласился на создание палестинской автономии, которая поначалу включит в себе Иерихон и сектор Газа.
9 сентября 1993 года Ясер Арафат направил премьер-министру Ицхаку Рабину письмо, в котором провозглашал, что ООП признает Государство Израиль, подтверждает свою приверженность мирному процессу и отвергает терроризм и другие виды насилия.
10 сентября в ответном письме Рабин провозгласил, что Израиль признает ООП в качестве единственного законного представителя палестинского народа и готово начать с этой организацией переговоры, которые приведут к разрешению израильско-палестинского конфликта и установлению мира на Ближнем Востоке.
13 сентября 1993 года на лужайке перед Белым Домом в Вашингтоне состоялось подписание знаменитой «Декларации о принципах мирного урегулирования Ближневосточного конфликта», после чего Рабин и Арафат обменялись рукопожатием. Так как значительная часть израильско-палестинских переговоров проходила в Норвегии, то сама декларация очень скоро получила название «Норвежских соглашений» или «Соглашений Осло».
А на следующий день, 14 сентября 1993 года там же, в Вашингтоне, было подписано предварительное соглашение между Израилем и Иорданией.
В Израиле в эти дни царила эйфория — долгожданный мир с арабами становился реальностью, казалось, что вот-вот — и все изменится, палестинцы и израильтяне сольются в дружеских объятиях и начнет осуществляться мечта Шимона Переса о «новом Ближнем Востоке», которой он поделился с еврейским народом сразу после выхода в свет книги Горбачева «Новое мышление для нас и для всего мира». Биньямин Нетаниягу, выступивший с резкой критикой подписанных Рабиным соглашений, мгновенно был подвергнут обструкции в прессе, и стал терять популярность в народе, что, естественно, не могло не сказаться и на его позициях внутри партии.
Шарон использовал этот момент для того, чтобы обвинить Нетаниягу в авторитарных методах управления и в неумении организовать партийную работу на местах. В ноябре 1993 года сама жизнь вроде бы опровергла эти утверждения Шарона — «Ликуд» одержал грандиозную победу на муниципальных выборах, приведя на пост мэров представителей своей партии в большинстве городов страны, и, прежде всего, в Тель-Авиве и Иерусалиме. Однако, вопреки фактам, Шарон продолжал выступать с язвительной, подчас и откровенно оскорбительной критикой в адрес Нетаниягу, а весной 1994 года открыто заявил о своих претензиях на пост лидера партии. Когда же ему напомнили, что праймериз в партии состоялись относительно недавно и подавляющее большинство членов «Ликуда» избрало на пост лидера партии Биби, Шарон в ответ заметил, что он собирается стать лидером не только «Ликуда», а всего блока правых партий и, если ему удастся добиться создания такого блока, то необходимо будет заново провести выборы его лидера.
Эти свои попытки сместить Нетаниягу с поста лидера «Ликуда» он оставил лишь в июне 1994 года, когда газета «Едиот ахронот» опубликовала данные опроса, согласно которым 48 % членов «Ликуда» по-прежнему желали видеть Нетаниягу в качестве лидера партии и кандидата на пост премьер-министра от правого лагеря. Шарону, по этому опросу, отдавали предпочтение только 14 % членов партии, а Давиду Леви — 9 %. Стиснув зубы, Шарон признал, что данные опроса в целом отражают действительность, и решил временно не только прекратить борьбу с Нетаниягу, но и пойти на сближение с ним.
Это было тем более легко сделать, что по всем основным идеологическим вопросам позиции Шарона и Нетаниягу в те дни практически совпадали.
Пока Шарон и Нетаниягу вели в «Ликуде» внутренние бои, в Израиле происходили отнюдь не радостные события.
По мере выполнения Израилем своей части обязательств по «Норвежским соглашениям» и передаче части «контролируемых территорий» под власть Палестинской автономии страну начала захлестывать одна волна террора за другой. Оказавшись предоставленными самим себе, палестинцы немедленно начали копить сначала холодное, а затем и огнестрельное оружие и пускать его в дело. Уже в 1993 году от рук террористов погибло 47 и было ранено 86 израильтян.
Вот данные не обо всех, а лишь о наиболее крупных терактах, совершенных палестинскими террористами с начала 1994 по лето 1995 года.
13 апреля 1994 года первый в Израиле террорист-смертник взорвал себя в автобусе компании «Эгед» в Хадере, в результате чего 5 человек погибли и 30 получили ранение.
19 октября 1994 года террорист-смертник взорвал себя в автобусе в центре Тель-Авива, унеся вместе с собой жизни 22 израильтян — не считая десятков раненных.
22 января 1995 года террорист-смертник взрывает себя на перекрестке Бейт-Лид. 21 человек погиб и 34 получили ранения.
24 июля 1995 года террорист-смертник взрывает себя в автобусе в Рамат-Гане. Семь погибших и десятки раненных.
21 августа 1995 года — 5 погибших и 100 раненных в результате теракта в иерусалимского автобусе.
Несмотря на теракты, правительство Ицхака Рабина продолжало подписывать все новые соглашения с палестинцами и идти на все новые компромиссы, в тщетной надежде, что Ясер Арафат, наконец, сможет и захочет бороться с террором. Тем временем пережитая израильтянами эйфория после подписания Норвежских соглашений прошла, и наступило отрезвление. Теперь значительная часть населения страны обвиняла правительство в том, что оно своей политикой все новых уступок лишь подстегивает террор и внушает палестинцам, что с его помощью они могут добиваться своих политических целей. Недовольство правительством Рабина росло вместе с разочарованием в Норвежских соглашениях, и убежденные противники этих соглашений Ариэль Шарон и Биньямин Нетаниягу просто обязаны были воспользоваться этим обстоятельством.
Первый раз Шарон подверг критике Норвежские соглашения и подписавшее их правительство в октябре 1992 года, когда заявил, что палестинцы уже по сути дела реализовали свое право на национальное самоопределение, составив большинство населения Иордании, которая некогда входила в территорию подмандатной Палестины. А так как каждый народ может реализовать это право лишь единожды, то ни о каком втором Палестинском государстве на территории Иудеи, Самарии и Газы не может быть и речи.
В январе 1994 года Ариэль Шарон направился в США для сбора пожертвований в пользу еврейских поселений Иудеи, Самарии и Газы. За время своего пребывания в Штатах он прочитал десятки лекций, на каждой из которых присутствовали сотни человек. Вновь и вновь Шарон объяснял собравшимся, что палестинцы не смирились с существованием Израиля, что Норвежские соглашения для них — только уловка, позволяющая осуществить план уничтожения еврейского государства в несколько этапов: сначала укрепиться в Иудее, Самарии и Газе, затем с помощью террора заставить Израиль идти на все новые и новые уступки, отступая к границам 1967 года, а затем начать против него открытую войну.
— Переданные нами под контроль бандита Арафата города превращаются в убежища для террористов: они совершают теракт в израильских городах, а затем укрываются а населенных пунктах так называемой автономии. Выданное палестинцам Ицхаком Рабиным оружие в итоге обращается против евреев, и если мы оставим наши поселения в Иудее, Самарии и Газе, то они станут плацдармом для все новых и новых терактов против Израиля! — утверждал Шарон на этих лекциях.
— Но ведь вы же сами в свое время поддержали уход из Синая и разрушили Ямит! — заметил как-то один из слушателей его лекции.
— Да, это правда, — ответил Шарон. — Но это была ошибка, о которой я сегодня глубоко сожалею и в которой раскаиваюсь.
Влияние этих выступлений Шарона на американское общество было настолько велико, встречали его так восторженно, что тогдашний посол Израиля в США Итамар Рабинович обратился в МИД с просьбой немедленно прислать в Штаты «знающего, популярного и обаятельного лектора, который мог бы разъяснить суть политики нынешнего правительства Израиля, ценность соглашений в Осло и таким образом нейтрализовать впечатление от выступлений Ариэля Шарона».
2 июля 1994 года Ариэль Шарон и Бинямин Нетаниягу впервые вместе, бок о бок, приняли участие в массовой демонстрации сторонников правого лагеря на площади Сиона в Иерусалиме. «Рабин — предатель! Арафат — убийца!» — бушевала толпа, возмущенная решением израильского премьера разрешить Ясеру Арафату въехать в Газу… Шарон и Нетаниягу вместе стояли на балконе, с которого выступали ораторы. Их речи были схожими — оба говорили о неприемлемости Норвежских соглашений, оба называли правительство Ицхака Рабина «преступным» и «предательским», оба обещали денонсировать все соглашения с ООП, как только «Ликуд» вернется к власти.
Но самый драматический момент этой демонстрации настал, когда Шарон и Нетаниягу, взявшись за руки, подняли их вверх. Так как из публикаций в прессе всем было хорошо известно о личных разногласиях двух лидеров, то толпа затаила дыхание.
— Сегодня мы оставляем в сторону все наши личные амбиции и разногласия! — сказал Нетаниягу. — С этого момента мы пойдем вместе под единым знаменем, чтобы добиться падения правительства национальной измены, вернуть гражданам чувство безопасности, а еврейскому народу — утраченное национальное достоинство и веру в его историческое право жить в Земле Израиля!
Так состоялось публичное примирение Нетаниягу и Шарона, и с этого момента они действительно шли вместе — вплоть до победы Нетаниягу на выборах 1996 года.
Шарон же с того дня не упускал ни одного повода для того, чтобы подвергать резкой критике политику правительства Ицхака Рабина и Шимона Переса.