События, между тем, развивались стремительно.
В ходе произведенного после штурма «Мукаты» обыска, подразделения ЦАХАЛа обнаружили огромный арсенал, однозначно свидетельствующий о причастности лидера автономии к террору — 200 автоматов АКМ, 19 снайперских винтовок, с помощью которых террористы охотились на еврейских поселенцев, 19 телескопических прицелов для них, 43 гранатомета… Патроны и гранаты, найденные в «Мукате», было просто сложно сосчитать…
Но самым главным уловом оказались те десятки коробок с документами, которые были вывезены на нескольких грузовиках из «Мукаты» и поступили для перевода и анализа в армейскую разведку и Общую службу безопасности. Из них однозначно следовало, что Арафат руководил не только террористическими подразделениями официально возглавляемого им ФАТХа, но и ХАМАСом, и всеми прочими террористическими организациями.
Именно он выделял деньги на изготовление взрывчатки и поясов для террористов-смертников, на отпечатку листовок с призывами продолжать террор, на плакаты с портретами погибших террористов и проведение по ним траурных церемоний, призванных прославить их «подвиги» и побудить палестинскую молодежь пойти по пути этих «национальных героев». Выяснилось так же, что именно Арафат переводил денежное вознаграждение семьям погибших террористов-смертников и именно он планировал построить на территории автономии огромный оружейный завод. На все эти цели Арафат использовал как деньги, полученные им из Ирака и Саудовской Аравии, так и финансовую помощь от американцев и европейцев, призванную улучшить экономическую ситуацию в автономии. И под тяжестью этих доказательств США и Европа вынуждены были признать правоту Ариэля Шарона в том, что Ясер Арафат является главарем гигантского спрута террора и вести переговоры с этим человеком бессмысленно.
Так закончилось многолетнее личное противостояние Ариэля Шарона и Ясера Арафата, напоминавшее затянувшуюся охоту кошки за огромной и умной крысой. В течение десятилетий этой крысе удавалось увертываться от преследований, а временами и бросаться в бой, нанося своему врагу болезненные укусы, пока она, наконец, не оказалась загнанной в угол и не ощерила свои резцы в последней, бессильной ярости…
В ночь на 30 марта ЦАХАЛ продолжил операцию в Рамалле. В десятках домов, где по агентурным данным жили активисты террористических организаций, были проведены обыски, в ходе которых были изъяты сотни единиц оружия, в том числе и те наличие, которых у палестинцев было запрещено Норвежскими соглашениями — гранатометы и минометы. Командиры ЦАХАЛа лично допрашивали арестованных армией палестинцев, а затем либо передавали их в руки Общей службы безопасности, либо, удостоверившись, что они напрямую не принимают участия в деятельности террористических организаций, отпускали их на свободу.
Блокада канцелярии Арафата продолжалась, однако лидер ПА по-прежнему свободно пользовался телефоном и продолжал взывать к миру. Для его нормальной жизнедеятельности ЦАХАЛ передал в канцелярию несколько центнеров отборных продуктов, включая финскую колбасу, швейцарский сыр и любимые Арафатом бананы.
К этому времени уже было известно, что в канцелярии Арафата скрываются убийцы министра Рехаввама Зеэви, организаторы неудавшейся попытки импорта оружия на судне «Карин А» и 70 других особо опасных террористов.
30 марта в десять часов вечера министр пропаганды Палестинской автономии Ясер Абду-Раба неожиданно собрал пресс-конференцию и сообщил представителям западных СМИ, что премьер-министр Израиля Ариэль Шарон предъявил ультиматум Ясеру Арафату, потребовав от него в течение часа покинуть свою канцелярию, так как ровно через час туда войдут израильские солдаты.
Вскоре выяснилось, что палестинцы опять лгут: никакого требования к Арафату покинуть канцелярию не было и в помине. Но вот Омри Шарон по поручению отца действительно позвонил Арафату и передал ему требование Ариэля Шарона выдать укрывшихся в его канцелярии террористов и, прежде всего, — убийц Рехаваама Зеэви. Переговоры о выдаче затянулись до утра 31-ого марта…
Но драматические события происходили в те дни не только в Рамалле.
2 апреля 2003 года начались ожесточенные бои между силами ЦАХАЛа и палестинскими боевиками в самых различных населенных пунктах палестинской автономии. Особенно тяжелым оказался бой за центр Бейт-Лехема (Вифлеема), в ходе которого 10 террористов были убиты, несколько десятков сдались, но 200 палестинских боевиков сумели укрыться в Храме Рождества Христова и еще 80 — Храме пресвятой девы Марии. Взяв в заложники находившихся в этих храмах прихожан, священников и монахов, террористы вели из-за стен храмов огонь по израильским солдатам.
Теперь в канцелярию Шарона позвонили из Ватикана — с просьбой воздержаться от штурма, чтобы пощадить эти две важнейшие христианские святыни и спасти жизни заложников.
— Передайте Папе Римскому, что я прекрасно знаю, что значат для христиан эти храмы, и у меня и в мыслях не было брать их штурмом, — ответил Шарон. — Но и отступать из Бейт-Лехема мы не намерены. Осада храмов будет продолжаться до тех пор, пока все заложники не будут выпущены на свободу, а террористы не сдадутся в руки наших солдат…
— Да хранит вас Бог, господин Шарон! — ответил на это беседовавший с ним кардинал. — Ваш ответ будет передан Его Святейшеству слово в слово и, думаю, он его успокоит. Его Святейшество ежедневно молится о том, чтобы на Святой земле, наконец, установился мир… Позвольте мне также добавить от своего имени, что я лично понимаю справедливость вашей борьбы и все мои симпатии — на стороне Израиля.
4 апреля ЦАХАЛ начал зачистку от террористов Шхема, Дженина и прилегающих к этим лагерям палестинских беженцев. Израильские солдаты врывались в дома, магазины и фабрики и переворачивали их вверх дном в поисках оружия и боеприпасов; обыски, время от времени сопровождавшиеся перестрелками, происходили круглосуточно. В течение нескольких дней на этом небольшом пятачке земли было арестовано больше 1000 террористов и еще около 70 из них погибли во время перестрелок с израильтянами. Палестинцы обратились к корреспондентам различных СМИ с призывом обуздать израильтян и добиться введения в автономию миротворческих сил ООН. Но что могли ответить им на это даже наиболее пропалестински настроенные журналисты, если только в течение двух дней на территории лагерей беженцев было найдено 250 поясов террористов-смертников, огромные арсеналы оружия, десятки лабораторий по изготовлению взрывчатки?!
8 апреля сопротивление палестинских боевиков в Шхеме было сломлено. 150 из них сдались в руки ЦАХАЛа, а в ходе проведенных в городе обысков было обнаружено 13 крупных складов с оружием.
В середине апреля, на заседании Кнессета, посвященном расширению коалиции и приведению к присяге министров от партии МАФДАЛ Эфи Эйтама и Ицхака Леви, а также лидера фракции «Гешер» Давида Леви, Ариэль Шарон выступил с речью, еще раз проясняющую позицию правительства.
Первую часть своей речи Шарон посвятил операции «Защитная стена». Он подчеркнул, что палестинцы и лично Ясер Арафат не оставили Израилю никакого иного варианта, кроме военного, и эта операция является, вне сомнения, болезненным и вынужденным шагом. Подробно рассказав, что израильским солдатам отданы четкие инструкции, согласно которым они не имеют права угрожать жизни и имуществу граждан автономии, а также наносить какие-либо удары по христианским и мусульманским религиозным объектам, Шарон заявил, что первый этап операции можно считать успешным, о чем свидетельствуют хотя бы данные о реквизированном у палестинцев оружии и арестах давно находившихся в розыске террористах.
— Я по-прежнему надеюсь на мирное урегулирование конфликта с палестинцами, я готов сделать все для этого урегулирования, но мир нельзя заключить в одностороннем порядке, как нельзя заключить его с теми, кто избрал путь террора… Как человек, прошедший через все арабо-израильские войны, — продолжил Шарон, — я больше, чем кто-либо другой мечтаю о мире и готов в любое время, в любой точке планеты встретиться с арабскими лидерами для того, чтобы начать мирные переговоры. Я готов пойти в ходе этих переговоров на весьма болезненные для Израиля и еврейского народа уступки, но, как и любые переговоры, израильско-арабский диалог должен начаться без каких-либо предварительных условий с какой бы то ни было стороны. Одновременно я хочу обратиться к европейским странам, намеревавшимся ввести экономические санкции против Израиля. Они должны понять, что пришло время отказаться от принципа «двойной бухгалтерии»: нельзя с одной стороны вести войну против террора, а с другой — поддерживать тех, кто сеет этот террор, кто приводит к новым и новым его жертвам. Мы ждем от Европы однозначного осуждения палестинского терроризма и введения экономических санкций против террористов.
И, наконец, в заключение, Шарон обратился к израильскому народу.
— К сожалению, — сказал он, — я не могу обещать вам, что будет легко, что нам не предстоит пройти через новые потери. Но я думаю, мы находимся на верном пути, и нам сейчас крайне важно сохранить единство нашего народа.
Но полного национального единства, о котором мечтал Шарон, как раз в Израиле не было: леворадикальные организации, включая партию «Мерец», продолжали называть Шарона «военным преступником», выступали в защиту Арафата и вели с ним закулисные переговоры. Все это, вне сомнения, ослабляло позицию Израиля на международной арене. «Смотрите, — говорили в мире: есть и хорошие евреи, готовые договариваться с Арафатом и не обращать внимания на террор…»
Тем не менее, операция «Защитная стена» продолжалась, и к 8 апреля под контролем террористических организаций оставался только Дженин и прилегающие к нему лагеря беженцев.
Автору этих строк удалось побывать в Дженине в 1994 году — когда туда возили группу русскоязычных журналистов, чтобы показать те ужасающие условия, в которых живут палестинцы. Честно говоря, ужаснуться там мо