жно было только одному — грязи, царившей на улицах. Все остальное не ужасало: вполне нормальные, очень основательно построенные одно-, двух- и трехэтажные дома, по-восточному тесно прилегающие друг к другу, но с просторными внутренними двориками и большими комнатами.
— А представляешь, каково воевать на этих улицах? — бросил тогда один из моих попутчиков.
Я представил — и меня обдало ледяной волной страха. Воевать здесь было действительно страшно: узкие переулочки, входы и выходы из которых могут знать только местные жители, запутанные лабиринты комнат внутри домов, построенных так, что практически из любой комнаты открывается вид на внутренний дворик…
Думал ли я тогда, что вставший в моем воображении кошмар станет реальностью весной 2002 года?!
То, что в бои в Дженине окажутся необычайно тяжелыми, было ясно с самого начала. И не Рамалла, как обещал Арафат, а Дженин должен был стать для палестинцев их Сталинградом: почти все дома и улицы города были заминированы, причем участие в подготовке к обороне Дженина принимали женщины и дети,
Наступательные бои внутри любого населенного пункта всегда самые тяжелые. Но бои здесь, на незнакомой, запутанной местности, где почти повсюду можно устроить хитроумную ловушку для отделения, а то и взвода — дело вообще безнадежное. Воюя в 2001 году в Афганистане, американцы не утруждали себя входом в подобные деревни и города, предпочитая просто стирать их с лица земли при помощи тяжелых бомбардировщиков. Российская армия в Чечне тоже никогда не входила во враждебные населенные пункты без соответствующей артподготовки и ударов с воздуха. Но Израиль решил остаться верен своему обещанию всячески избегать жертв среди мирного населении. И потому до 9 апреля танки в ходе боев в Дженине не применялись. Израильские солдаты двигались от одного двора к другому, из дома в дом — несколько солдат оставались стоять у дверей дома в качестве прикрытия, а еще несколько заходили в дом для обыска и ареста террориста. В случае если в доме по ним никто не стрелял, всем его обитателям гарантировалась жизнь. Закончив обыск в одном доме, солдаты переходили ко второму, затем к третьему и т. д.
Эта тактика рано или поздно должна была закончиться огромными потерями, и именно так все и произошло 9 апреля 2002 года, когда подразделение израильских резервистов обнаружило на улице Дженина вооруженного террориста. Открыв по ним огонь из автомата, террорист стал двигаться короткими перебежками, заманивая израильских солдат в заранее заготовленную ловушку. Когда он вбежал во двор расположенного в тупике дома, то остановился посередине, словно готовясь сдаться. На самом деле он ждал — ждал, когда во двор войдет как можно больше солдат ЦАХАЛа. И когда их оказалось больше десяти, привел в действие спрятанное на его теле взрывное устройство. И тотчас же на балкончиках и окнах, ведущих во внутренний дворик, появились скрывавшиеся до того террористы и начали методично расстреливать тех израильских солдат, которые еще оставались в живых…
Вскоре, услышав доносившиеся из этого дома стрельбу и взрывы, туда направился взвод ЦАХАЛа. На этот раз боевикам не удалось застать израильских солдат врасплох и после короткого боя они отступили, прихватив с собой тела трех убитых ими израильских солдат. Лишь к вечеру, после долгих поисков, все три тела были найдены в тех местах, где их спрятали палестинцы — видимо, в надежде в дальнейшем вступить в переговоры с ЦАХАЛом об их обмене на арестованных террористов.
13 солдат недосчиталась израильская армия в тот день. 13 сыновей не вернулись в свои дома. 13 женщин потеряли любимых.
А 10 апреля в Дженине, в самом эпицентре боев появился сам премьер-министр Ариэль Шарон. Верный своим давним принципам, он посчитал нужным в эти тяжелые дни встретиться и лично поговорить с солдатами, как делал это и в дни Шестидневной войны, и во время войны Судного Дня, и в летом 1982 года в Ливане…
Солдаты не скрывали от Шарона того, что они рвутся в бой, чтобы отомстить за смерть своих товарищей. А когда этот разговор закончился, Шарон собрал командиров подразделений и приказал им изменить тактику боя. Теперь ЦАХАЛ стал действовать куда жестче: к намеченному для зачистки дому подгонялся бульдозер, после чего через рупор всем его обитателям предлагалось выйти из дома и сдаться. В случае если это требование не выполнялось, бульдозер разрушал здание, погребая под его обломками всех, кто в нем находился.
И дженинские террористы стали сдаваться. Одной из самых больших побед ЦАХАЛа стала сдача группы из 36 вооруженных террористов — все они, являясь членами различных террористических группировок, находились в розыске, на руках каждого из них была кровь десятков израильских граждан. Среди этих террористов был и командир подразделения «Танзима» в дженинском лагере беженцев Иса Ахуяль, что стало тяжелым ударом для палестинцев: они были уверены, что Ахуяль предпочтет героическую смерть плену. Во всяком случае, так он заявлял в своих речах и к этому же призывал своих соплеменников…
Но и тех, кто еще пытался оказывать сопротивление, было немало, и тогда бульдозеры и штурмовые отряды делали свое дело.
14 апреля Дженин пал и, поняв, что они потерпели поражение в настоящей войне, палестинцы начали войну пропагандистскую. Они снова возопили к миру с просьбой о помощи, утверждая, что Шарон устроил в Дженине такую же резню, как некогда в Сабре и Шатиле, и в городе имеются тысячи убитых, в том числе женщины и дети.
Впечатленный этими стенаниями, генсек ООН Кофи Анан решил создать специальную комиссию по расследованию дженинских событий. На созванном им заседании кабинета по вопросам безопасности Ариэль Шарон сначала заявил, что он не намерен впускать членов этой комиссии на территорию Израиля.
— Я не вижу никакого смысла в этой комиссии. Мы и так сделали все возможное для того, чтобы предотвратить жертвы среди населения, не причастного к террору. Ни одна другая армия мира не вела бы себя в этой ситуации так, как вели себя мы, — сказал Шарон.
Однако затем под влиянием Шимона Переса израильский премьер сдался и ограничился заявлением, что Израиль отказывается от какого-либо сотрудничества с этой комиссией. В итоге для расследования того, что произошло в Дженине, прибыло не одна, а сразу две комиссии — ООН и организации «Международная амнистия».
После проведенного ими тщательного расследования члены комиссии ООН пришли к выводу, что все утверждения палестинцев о сотнях и даже тысячах погибших мирных жителях являются ничем иным, как очередной ложью — на самом деле в Дженине погибло 56 палестинцев, из которых 27 явно были террористами, а вот причастность остальных 29 погибших к террористической деятельности остается под сомнением — они могли быть в равной степени как боевиками той или иной организации, так и мирными гражданами.
К аналогичным выводам пришла и комиссия «Международной амнистии». Правда, сняв с Израиля обвинение в проведении массовой бойни, эта комиссия обвинила ЦАХАЛ в том, что он, якобы, препятствовал оказанию своевременной медицинской помощи раненым, что значительно увеличило число жертв со стороны палестинцев. Да и разрушение домов, с точки зрения членов этой комиссии, было грубым попранием базисных прав жителей автономии.
Один из генералов ЦАХАЛа в ответ на эти замечания заметил, что если бы Израиль и в самом деле стремился к увеличению числа жертв со стороны палестинцев и целенаправленному разрушению их домов, он просто бы разбомбил Дженин с воздуха, не оставив бы от него камня на камне, но зато сохранил бы жизни своих солдат…
Но страсти вокруг Дженина вспыхнут чуть позже, а 15 апреля, на следующий день после того, как этот город оказался под полным контролем ЦАХАЛа, главные события операции «Защитная стена» начали снова разворачиваться в Рамалле — здесь после долгих поисков, наконец, был обнаружен и окружен командир входящих в ФАТХ отрядов «Танзим» Маруан Баргути.
В течение двух лет Баргути организовывал бесчисленное число терактов против израильтян и на счету бойцов его «Танзима» были десятки жертв. Само его имя в первые два года интифады стало своего рода символом палестинского террора.
Весть о том, что Маруан Баргути, вместе с небольшой группой своих сообщников, засел в окруженном со всех сторон израильскими солдатами доме, мгновенно разнеслась среди палестинцев. И снова их ждало разочарование: многие были уверены, что Баргути будет сражаться до конца, и уйдет, пронзенный израильскими пулями, в легенду. Но вместо этого национальный герой палестинского народа вышел, трясясь от страха, с поднятыми руками из дома и израильским солдатам долго пришлось отпаивать его водой и приводить в чувство, убеждая, что никто из них не собирается его убивать…
Баргути был арестован в 15.30, а еще через десять минут перед Ариэлем Шаронм, выступавшим в это время на церемонии памяти павших бойцов ЦАХАЛа, положили записку. «Мы взяли Баргути», — значилось в ней.
Шарон прочитал записку, одобрительно кивнул головой и продолжил свою речь.
— Господин премьер, — спросил один из его приближенных, когда он сошел с трибуны, — почему вы не поспешили сообщить всем присутствующим о столь радостном событии?! Да и вообще, вы не выглядите очень довольным этим успехом…
— Никогда не радуйся падению своего врага! — ответил Шарон и направился к своей машине…
Еще спустя час ушедшие в подполье бойцы «Танзима» заявили, что в ответ на пленение их командира они намерены совершить покушение на премьер-министра Израиля Ариэля Шарона.
Несмотря на успешное продвижение операции «Защитная стена», палестинский террор продолжался. Приспешники Арафата прилагали все усилия для того, чтобы доказать, что они не сломлены и, бросив против них армию, Израиль лишь подверг жизнь своих граждан еще большей опасности.
29 марта, в восемь утра, то есть в то самое время, когда танки вошли в Рамаллу, в расположенном в Газе поселении Нецарим были убиты два старика — Михаил Орлянский и Тувья Зинер, приехавшие навестить своих детей и внуков. Выжившие в годы Второй мировой войны, они нашли свою смерть на земле Израиля…