*bh, *dh, *gh > ph, th, kh), которые уже на закате античности, в свою очередь, переходят во фрикативные согласные (спиранты). Кроме того, в начале слова и между гласными исчезли индоевропейские звуки *s, *w, *у, оставив лишь придыхание. По обилию грамматических форм имени и глагола греческий язык, безусловно, вне конкуренции. Все древние индоевропейские языки — флективные, флективный же строй в греческом языке античной эпохи был доведен до крайности. Так, каждый глагол спрягался по лицам и трем числам, имел особые окончания в настоящем времени, перфекте, аористе, имперфекте, повелительном, желательном, сослагательном наклонениях — и все те же формы выглядели совершенно особенно в среднем залоге. Таким образом, общее возможное количество форм одного глагола в древнегреческом языке доходило до ста двадцати.
Итак. Греческая группа индоевропейских языков в своей основе, равно как и германская, это продукт языкового взаимодействия пришлых ИЕ мигрантов и местных, доиндоевропейских народов. Романские (италийские) языки, основой которых послужила латынь, также попадают под эту категорию.
История Рима идет от маленького племени латинов, которые появляются в Лации, очевидно не раньше конца II тысячелетия, именно этим временем датированы первые местные постоянные поселения. До возвышения латинов господствующим этносом на Апеннинах являлись этруски, по поводу происхождения которых сломано немало копий в исторической науке, а вообще-то этнический состав полуострова того времени был весьма и весьма пестрым. Обитатели ранних поселений в Лации являлись носителями культуры Виллановы43 (ранний железный век) и сжигали своих покойников, что есть весьма примечательный факт, поскольку одним из главнейших этноопределяющих признаков являются именно погребальные обычаи, которые пребывают в постоянстве тысячи лет. Например, славянский обряд кремации просуществовал где-то с середины II тыс. до н. э. до времен Владимира Мономаха, т. е. больше двух с половиной тысяч лет. Существующая в римских источниках легенда об основании города утверждает, что троянец Эней, который уцелел при разрушении Трои ахейцами, бежал вместе со своим сыном Асканием (или Юлом) и после долгих странствований прибыл к берегам Лация. Там правил тогда Латин, царь местного племени «аборигинов»44. Он дружески принял Энея и выдал за него замуж свою дочь Лавинию. Дальнейшие события описаны во множестве книг.
Древнейшие памятники латинского языка относятся к VI в. до н. э. и представляют собой короткие надписи на предметах и надгробиях, а также отрывки салических гимнов. В III в. до н. э. начинается объединение населения Апеннинского полуострова под властью Рима и интенсивные контакты с греческой культурой Южной Италии, именно к этому времени относятся первые сохранившиеся памятники художественной литературы написанные на латыни.
Есть в Европе еще одни языки, которые больше напоминают лингвистический казус, нежели полноценную языковую группу. Речь идет о так называемых балтах. В настоящее время к этой группе принадлежат литовцы45 и латыши46. В 2003 г. население Латвии насчитывало 2349 тыс. чел. При этом латыши составляли лишь около 58 % всего населения своей страны. Население Литвы к 2001 году насчитывало 3,6 млн. чел. Из них литовцами себя считали 81 %.
Следует отметить, что и латыши и литовцы издавна находились под немецким влиянием. Очевидно поэтому они и были отмечены расовой наукой III рейха как лица арийского происхождения, восходящие непосредственно к праиндоевропейцам. Так Г. Ф. К. Гюнтер отмечал: «Но, наконец, и чисто лингвистическим путем было установлено, что греческий язык во многих отношениях древней древнеиндийского, а ближе всего к индоевропейскому праязыку литовский язык. Это позволило и правильней определить прародину индоевропейцев. Ею была центральноевропейская область от Балтийского до Северного моря»47.
Между тем не все так просто, как это представлял себе титан германской расовой мысли Г. Ф. К. Гюнтер. Дело в том, что в середине III тысячелетия до н. э. на территории той же Латвии была распространена культура ямочногребенчатой керамики. (Узор на посуде напоминал отпечаток гребня). Современные археологи склонны считать, что носители этой культуры пришли с востока — возможно, это были предки финских племен. А культура шнуровой керамики и боевых топоров появилась здесь во 2 тыс. до н. э. Т. е. в принципе, как и во многих других регионах, плюс-минус неточность датировки и время на расселение из условного центра, если таковой вообще существовал в отношении к этой культуре.
В принципе Г. Ф. К. Гюнтер прав, когда пишет о том, что в современную эпоху именно литовский язык ближе всего к праиндоевропейскому языку. Дело в том, что и литовский, и латвийский языки — это языки-изолянты, или, как еще их можно назвать, «маргинальные» языки, и те значительные изменения, которые происходили в языках народов, ведущих активную внешнеполитическую и внешнеторговую деятельность, в языках балтских народов не происходили. Разве что происходило некоторое онемечивание. Здесь следовало бы привести мнение известного итальянского языковеда Витторе Пизани, который считал (впрочем и не он один), что языковые факты, распространенные на большем ареале, старше фактов, распространенных на меньшем ареале, и что факты, распространенные на боковых (латеральных, маргинальных) ареалах, старше фактов, распространенных на центральном ареале, и что все эти нормы перекрываются нормой «изолированного» ареала, который, будучи наименее подвержен воздействиям со стороны других языков или диалектов, обычно в наименьшей степени захватывается и новообразованиями48.
Так вот. Дело в том, что так называемые балтские языки наиболее близки именно к славянским, причем близки настолько, что говорят даже о «балто-славянской» группе49. Как я понимаю, балты, как бы там ни было, это все те же славяне, однако немецкое влияние на их культуру отдалило их от славян, и они не хотят признавать свое «неблагородное» происхождение. Известно, что до конца XIX в. в том же латышском обществе господствовали прибалтийские немцы, которые находились в привилегированном положении и под властью России и под властью Швеции и Польши в более ранние времена. Много немецких родов вело свое происхождение от крестоносцев XII–XIII веков. Впоследствии в социальную верхушку латышского общества вошли еще и русские чиновные люди и некоторая часть польской аристократии. Все это иноплеменное засилье, кажется, закончилось в 1918 году, когда латышский народ получил независимость из рук нового коммунистического правительства, которое, правда, через двадцать с небольшим лет эту независимость и ликвидировало. Известно, что кто отдает, тот и отбирает.
Однако, как бы там ни было, но признанная всеми лингвистами, в том числе и III рейха, архаичность литовского языка в совокупности с тем здравым соображением, что литовский — это в прошлом не более чем язык-маргинал, отколовшийся от славянской группы достаточно рано, чтобы претендовать на оформление его и других «балтских» языков отдельной группой, так вот, эта архаичность наталкивает на вполне разумную мысль, что прямым продолжателем лингвистической традиции единого праиндоевропейского языка является не болеее и не менее как славянская группа. Более того, возможно, что, говоря о славянской прародине, мы говорим и о прародине индоевропейцев. Таким образом, славяне — это не кто иные, как поздние арии, в этническом смысле этого термина, поскольку выше мы уже договорились подразумевать под ариями еще и правящий индоевропейский слой некоторых народов, подвергшихся индоевропейской экспансии. Но почему же «поздние»?
Дело в том, что и сам термин «славяне» очень поздний. Тот этноним, под которым, как принято считать, славянские народы вышли на историческую арену, вовсе не является тождественным термину «славяне». Речь идет о «склавенах», чье наименование (sklaboi, sklabhnoi, грен.Σκλαβηνοι, Σκλαβηνοι, Σκλαβοι) впервые встречается у византийцев, в частности у Прокопия Кесарийского, и которое некоторые историки связывают с латинским словом sclavus, означающим раб. Дело в том, что еще во времена Прокопия и Иордана (V–VI вв.) славяне представляли собой целую группу этносов, называемых венедами, склавенами, антами и др., которые разговаривали хотя и на очень близких друг другу диалектах, но тем не менее давно уже представляли из себя вполне определенные и отдельные этнические единицы. Некоторые из этих народов позже назывались еще и словенами, словинцами и т. п., каковое название, несомненно, происходит от слова и только много позже родилось общее для всех этих народов название «славяне» — от слава. Таким образом, sklaboi — это византийское именование, возможно и злобно-презрительного характера, не группы, а одного из славянских народов, и этимологически данное наименование не связано с лексемами славяне и словене никоим образом.
Итак. Сейчас вполне допустимо сформулировать следующую теорему, которую мы назовем арийской.
Арийская теорема. Первичная арийская общность (индоевропейский унитарный пранарод), образовавшаяся в результате распадения ностратической общности, не делилась в первичном ареале своего зарождения (Северо-Восточная Европа) на лингвистические разделы иранцев, германцев, кельтов и пр. Только много позже, к началу Средневековья, она стала разделяться на ряд этносов, именуемых впоследствии и по совокупности общим термином славяне.
Механизм же образования других индоевропейских общностей, как-то: иранцы, индоарии, греки, латиняне и пр. следующий. Миграции ариев (т. е. представителей индоевропейского унитарного пранарода) на восток в Сибирь, Дальний Восток, Центральную Азию; на юг в Малую Азию, Иран, Индию; на запад в Западную Европу приводили к завоеванию местных неиндоевропейских народов и образованию новых этносов, в которых арии представляли из себя господствующий социальный слой. Таким образом и появились более поздние индоевропейцы как ответвления от главного арийского ствол