азумию Иван-царевич. Тогда он рвет цепи и вырывается из «погребов». Он подобно вихрю начинает летать над землей. Здесь Кощей уподобляется другому сказочному персонажу — Змею Горынычу.
Кощей наносит природе большой урон — «…листья полетели, ветер поднимается ужасный». Таким образом, мы видим, что в сказке о Кощее присутствуют сезонные мотивы умирания и возрождения природы. Чем хуже Кощею, тем пышнее расцветает природа. Если ему «полегчало», то в природе наступает осень.
Укротить разбушевавшегося Кощея способна лишь невеста Ивана-царевича. Она прибегает к Кощею и говорит такие слова:
«Ах ты, мой любезный женишок! Нынче будем вечно с тобой жить. Теперь Ивана-царского сына — золотых кудрей нету-ка, некому похитить меня. А ты своих тайностей мне не объясняешь».
В конце концов, невесте Ивана-царевича удается выведать у Кощея, где его смерть скрыта. Она сообщает это Ивану-царевичу и тот добывает яйцо, в котором смерть Кощеева.
Таким образом, можно увидеть сезонный мотив в сказке о Кощее Бессмертном. Когда Елена Прекрасная (Весна) с Иваном-царевичем, то природа расцветает, когда ее похищает Кощей, природа увядает.
В одном из вариантов сказки имя собственное Кощей произносится как Кошшей, что созвучно с глаголом «тошший» (тощий). В старину на Руси считали тощих людей стоящих одной ногой в могиле. Таким образом, это является дополнительным фактором, позволяющим считать Кощея воплощением смерти. С другой стороны, пленница Кошея называется в этой сказке Зари-Зарей. На мой взгляд, это указывает на то, что царская невеста может быть воплощением Солнца. И в самом деле, хорошо известно, что в северных широтах на несколько месяцев в году устанавливается полярная ночь, когда солнце едва поднимается над горизонтом. Это природное явление могло послужить основой для возникновения сюжетов о похищении Солнца с неба царем подземного мира. Возвращение солнца на небосклон с приходом весны мыслилось в народном сознании как ритуализированная смерть подземного царя. Главный герой вызволяет свою невесту — Солнце или Зари-Зарю из подземной темницы. Это знаменует наступление полярного дня, когда солнце не уходит с небосклона в течение нескольких месяцев. Оно лишь в ночное время, слегка касаясь горизонта, скользит над ним, освещая всю округу таинственным сказочным светом.
Согласно одному варианту сказки про Кощея, в его темницах томятся множество пленниц. Каждую весну очередной Герой освобождает одну из них, и на время делает недееспособным царя подземного мира. Но каждый год эта история повторяется. Иными словами, Солнце или Заря, восходящие из-за горизонта, каждый год разные.
Это перекликается с представлениями древних египтян о том, что солнце всякий раз гибнет в конце дня. Новое солнце рождает богиня Неба Нут, оплодотворенная богом земли Гебом… У древних майя также были в ходу представления о нескольких Солнцах (циклах). Так, сейчас мы живем, согласно этим представлениям, во времена четвертого солнца. 23 декабря 2013 года наступит смена циклов. Аналогичные представления о Солнцах-циклах имеются и у индусов.
Мотив похищения купающейся в реке дочери солнца пастухом можно встретить в грузинских народных сказках. Пастух-скиталец не только «умыкает» дочь солнца, но и умудряется попутно разорить райский сад. Вообще во всей индоевропейской традиции весьма распространены мифологические сюжеты о дочери солнца. Можно вспомнить в этой связи греческий миф о Елене. Русская Елена Прекрасная во многом ей тождественна, что позволяет предположить единый источник возникновения этих сказочных мифов. Эти мифы также связаны с мифами о солнечных близнецах — брате и сестре — солнце и луне.
В хеттском мифе почти четырехтысячной давности говориться о том, что когда-то великий океан, поссорился с небом. Он похищает солнце с небосклона. Однако солнечное божество вызволяет из темницы бог плодородия Телепинус. Хетты считали, что солнце, которое они называли «Мое солнечное божество», порождает людей. Исчезновение солнца с небосклона в ночное время объясняется кознями зловредного царя тьмы и смерти, хозяина подземного мира.
Как считает археолог А. Щепинский, круги из камней вокруг захоронений — кромлехи издревле являлись воплощением солнца. Так, в Крыму большинство кромлехов сооружено вокруг захоронений 3-го — начала 2-го тыс. до н. э. Могилу с человеческими останками обкладывали по кругу камнями, что символизировало собой течение времени, срок жизни и движение солнца по небосклону. Древние люди верили, что поту сторону жизни существует свое «каменное небо», и по тому небу, как и здесь, ходит «черное солнце». Оно восходит, заходит и освещает страну мертвых «черным светом» — тьмой.
Как считает А. Щепинский, крест также издревле символизировал солнце. По мнению археолога, первоначально крест имитировал крестообразное орудие для добывания огня. (рис. Крестообразное орудие для добывания огня. По А. Щепинскому). Крест в круге почитали как символ связи огня небесного (солнца) и земного.
Щепинский пишет:
«Так, у языческих славян крест являлся символом огня и обладал очистительной силой. Еще недавно существовал обычай приносить из церкви в «великий четверг» зажженную свечу, огнем которой выжигали кресты на сволоках (потолочных балках). Древние славяне считали, что огонь послание с неба: он породил солнце, месяц, звезды».
Интересное изображение солярного знака оказалось на бронзовом топорике рубежа 2-го и 1-го тысячелетия до н. э. из Керчи. Кроме солнца, на нем было изображено жертвенное животное — бык.
На стенах пещеры в Караби-яйле (Крым) найдены процарапанные глубокими линиями несколько кругов-колес со спицами. Несомненно, эти знаки также являются изображением солнца. Подобные изображения были широко распространены в Восточной и Западной Европе. Солнце здесь уподобляется колесу, которое «катится» по небу.
Надо также отметить, что многие степные курганы устроены в виде окружности с четырьмя входами и выходами. Курганы обрамляли кольцевые ровики с четырьмя проходами. Считается, что в ровиках зажигался ритуальный огонь. Кроме того, изгородь с четырьмя проходами является излюбленной темой индийского искусства. Если соединить эти отверстия линиями, то получается изображение креста в круге, т. е. опять же солярный знак.
Священные быки солнца известны и в трипольской культуре. Это изображения бычьих голов с солнечными дисками между рогами. Как отмечал в своем исследовании академик Б. А. Рыбаков, этот весьма характерный символ ведет нас к культу бога солнца — Митры, связанного со священным быком. Надо также отметить, что и в древнем Египте божество Апис, имеющее облик быка, было одним из центральных персонажей солярных мифов. Когда земное воплощение Аписа — священный бык умирал, его хоронили в специальном саркофаге с пышностью, превосходящей похороны фараона. В подземных лабиринтах мемориального города гробниц Мемфисе были найдены сотни подобных захоронений. Как предполагают египтологи, в подземельях этого города проходили мистерии связанные с возрождением новой жизни и сакральные ритуалы, призванные обеспечить плодоношение земле и людям.
Весьма любопытно, что аналогичные захоронения священного быка, конечно во много раз уступающие своей пышностью, можно встретить в Северном Причерноморье. Кроме того, в захоронениях были найдены каменные изображения головы быка под Симферополем и Одессой. Обряд захоронения каменной головы быка в Усатовском могильнике близ Одессы сопровождался человеческими жертвоприношениями. Это захоронение было окружено двойным кругом из камней — кромлехом.
Отголоски культа быка чудесным образом и совершенно неожиданно проявились и в христианстве. В миниатюрах XVI–XVIII веков можно встретить изображения евангелиста Луки с головой быка.
Связь огня небесного и земного характерна для всей индоевропейской культуры. Так, на Руси в далекие времена существовал обычай на Масленицу зажигать облитое дегтем колесо. Этот обычай символизировал возвращение солнца после зимнего плена. Во многих местах с высокого места или с берега реки скатывали тележное колесо с привязанными к нему старыми вениками и пучками соломы. При этом от колеса во все стороны сыпались искры, которые должны были оплодотворить землю. Кульминацией праздника являлся большой костер, который устраивали на возвышенном месте пли на льду озера или реки. Пищей для огня являлись старые, рассохшиеся кадушки, развалившиеся сани и дровни, части старых плетней, солома из старых постелей, пустые смоляные бочки, старые прялки и мебель, колеса и грабли и бороны без зубьев, изношенные лапти, ветхая одежда, веники-голяки. Все это в течение недели собирала ребятня по дворам, приговаривая:
Ельник, березник
На чистый понедельник
Уж то ли не дрова:
Осиповы дрова,
Березовы дрова,
Подайте нам сюда,
На Масленицу, на горельщицу…
Топливо для костра укладывали особым образом — в несколько ярусов в течение нескольких дней. В центре будущего костра на высоком шесте укрепляли куклу Масленицы.
Костер, как мы видим, оказывался грандиозный. Если его устраивали на льду водоема, то нередко лед под костром от высокой температуры трескался и таял, и весь догорающий многоярусный костер погружался в воду, символизируя собой ритуальное потопление Масленицы. Вокруг бегала радостная детвора с горящими «помозками» — пучками соломы, насажеными на палки, а также с подожженными венками-голяками.
Огонь масленичного костра, согласно народным представлениям, не только обладал очищающим свойством, но и вступал в мистическую связь с огнем небесным — солнцем, усиливал блеск солнца и ускорял приход весны.