Если Чур, установленный в непосредственной близости к селению, охранял его, то аналогичную охранную роль вдали от селения выполнял межевой камень. Этот камень запрещено было трогать. Ибо это приводило к изменению земельных границ. Те, кто совершали такие деяния, должны были после смерти мыкаться между небом и землей, тщетно стремясь найти себе приют.
Если Чур олицетворял собой домашний огонь, добываемый трением сухого дерева, то камень символизировал огонь небесный. Это хорошо прослеживается в сказочном мотиве сопоставления алатырь-камня с ясным весенним солнцем. Иногда в русских заговорах употребляется эпитет не «алатырь-камень», а «кип-камень», что означает камень, который кипит. Во время ритуальных жертвоприношений камни нагревались в костре и на них ставились котлы и горшки. Буквально содержимое этих котлов и горшков кипело от соприкосновения с этими камнями. Быть может, от этого и пошло выражение «кип-камень». А вот как описывается кип-камень или бел-горюч камень в одном заговоре: «На море, на окиане, на острове Буяне лежит бел-горюч камень-алатырь; на том камне сидит красная девица». Красная девица — это утренняя Заря. Она «зашивает раны кровавые… Кто камень-алатырь изгложет, тот мой заговор превозможет». В этом контексте остров Буян выступает как метафора весеннего неба. Весной дуют «буйные ветры». Наши предки считали, что на острове Буяне живут могущественные божества ветра, бури, вихря. Как выразился Афанасьев: «На острове Буяне лежит громосный змей, гнездится птица-буря, роются пчелы-молнии, посылающие на землю медовую влагу дождя». Таким образом, ритуальные предметы — межевые камни и импровизированные алтари у дорог, возле которых совершались жертвоприношения, в представлении древних людей имели огненную природу, аналогичную весеннему солнцу. Недаром в русской загадке спрашивается: «Что растет без корня?» Ответ — «Бел-горюч камень».
Камни испокон веков признавались за окаменевшие существа, в которых обитают добрые или злые духи. Об этом свидетельствует практика ритуальных жертвоприношений. Так, В Ладожском озере на одном из островов особо почитался огромный Конь-камень. По поверьям местных жителей, в нем обитали духи, которые охраняли пасущиеся на острове стада. Из средневековых летописей известно, что еще в XV веке Коню-камню ежегодно приносили в жертву коня. Считалось, что этот конь служил пищей для духов камня.
Известно, что возле Тулы лежит камень, вокруг которого еще до революции совершали ежегодно ритуал опахивания. Это служило надежной защитой от падежа скота.
Магия камней широко известна в народной традиции. Так, чтобы не болела голова, при первом ударе грома нужно было приложиться к камню своей головой… В Полесье в Чистый четверг при восходе солнца трижды впрыгивали на один камень, чтобы сохранить здоровье на весь год.
В хозяйстве также использовали камни. Так, сажая капусту на грядку, клали круглый большой камень. Крестьяне верили, что качаны вырастут такими же плотными и большими как этот камень… Чтобы дикие звери не трогали пасущуюся скотину, в землю возле пастбища зарывали камни, принесенные с трех пастбищ. При этом крестьяне приговаривали: «Эти камни — волку в зубы». И в самом деле, случалось, что волки или медведи выходили на опушку леса, смотрели на пасущихся коз, овец и коров и уходили назад в лес. Согласно поверью вместо скотины звери видели камни.
Межевой камень издавна воспринимался как непреодолимая преграда. Через него запрещалось перешагивать. Это представление нашло свое выражение в некоторых народных сказках. Так, богатырский конь, возвращаясь с тридевятого царства, задевает копытом волшебный камень и тут же окаменевает вместе с седаком.
В сказках камень становится метафорой преграды. Так, Иван-царевич, убегая от преследователей, бросает за спину волшебный камень, и вмиг сзади вырастают горы, отделяющие его от преследователей. В сказочных сюжетах герой часто видит разнообразных персонажей, сидящих на камнях. Это и стар матер человек, и красная девица, и огненные отроковицы, и змей, а также христианские святые и пророки.
Под камнем часто скрыто сокровище, там находятся разнообразные волшебные вещи: скатерть-самобранка, шапка-невидимка, сапоги-скороходы. Все эти волшебные вещи оказываются «дедушкиными».
Однако трогать камень и сдвигать его с места без разрешения нельзя. Вот как об этом рассказывает одна северо-русская быличка: хозяин для постройки хлева взял большой камень с поля, разбил его на куски и заложил в фундамент. После этого явился ему во сне некий старец и приказал вытащить осколки камня из фундамента и вернуть их на прежнее место. Хозяин не поверил такому сну. Однако у него в хлеву стала дохнуть скотина. Пришлось хозяину втащить осколки камня и отнести их на то место, где стоял камень. С того дня скотина перестала дохнуть.
В народных былинах встречается мотив окаменевших людей, которых превратили в камни. Чтобы вернуться в обличие человека, нужно, чтобы их потомки совершили возле камня определенный ритуал.
Наши пращуры верили, что в священном камне заключен животворный огонь. Так, в одной из сказок огненный змей говорит Ивану-царевичу: «Есть на острове Буяне камень, а в том камне заяц, а в том зайце утка, а в той утке жавток, а в том жавтке каменек: то смерть моя!». Как видим, здесь огненный змей тождественен иному народному персонажу — Кощею Бессмертному.
Чтобы лишить главного героя силы, его заклятый противник превращает его в каменное изваяние — таков, например, сюжет о богатыре Михайле Потыке. Когда Михайла Потыка через положенный срок оживает — он произносит сакраментальную фразу: «Как долго я спал!». Сюжеты о спящей беспробудным сном царевне, о спящих богатырях распространены в народном эпосе.
Похожими сюжетами наполнена индоевропейская мифология. Так, владыка весенних гроз Индра, очарованный демонами, засыпает па несколько зимних месяцев в своем заоблачном замке. И лишь пробудившись от долгого сна исполнением ведических гимнов, разрушает своими огненными стрелами семь городов демона зимы и вызволяет из заточения стада небесных коров и облачных дев, которые орошают землю живою водой. Семь городов — это вполне понятная метафора семи месяцев зимы.
В русских сказках повествуется о том, как ненаглядная красавица потеряла своего суженого и нашла его, похищенного соперницей, погруженного в беспробудный сон. Лишь на третью ночь она пробуждает своего жениха. Три ночи и три дня являются метафорой трех месяцев зимы — времени вьюг и холодов, когда вся природа Руси спит, накрытая белым саваном.
А.Н. Афанасьев приводит в своей книге старинное чешское предание, в котором рассказывается о том, что в горе Бланике, что в четырех милях от Табора, снят рыцари, некогда павшие в бою. Одни спят на каменных скамьях, склонившись, опершись на меч, другие прямо в седле, сидя на оседланных спящих лошадях.
Чехи верят, что каждый год на Иванов день гора Бланик открывается и рыцари выезжают поить своих лошадей. У чехов бытует старинное предание, что это древнее воинство будет спать до тех пор, пока на Прагу не нападет злой ворог. Он разрушит Прагу до основания. Тогда старинный пруд возле Бланика наполнится кровью, тогда выйдут из горы рыцари и уничтожат врага…
Похожие мифы, по свидетельству Афанасьева, имеются и на Руси. В народе рассказывают, что некогда по берегам Волги гулял со своей вольницей атаман по имени Стенька Разин. В Разинских Буграх знаменитый разбойник спрятал награбленное богатство в глубоких погребах, за железными дверьми. И наложил на это богатство заклятие. Сам же Стенька Разин и его воинство живы, и спят в одном из погребов. Покой их хранят баснословные люди — получеловеки об одном глазе, одной руке и одной ноге. Чтобы двинуться с места, они должны складываться по двое и тогда они бегают с изумительной быстротой… Эти люди плодятся не вследствие нарождения, а выделывают себе подобных из железа. И лишь дым и смрад поднимается над их подземной кузницей. Этих мифических людей в Томской губернии называли половайниками. Происхождение их приписывалось дьяволу, с которым заключил договор Стенька Разин.
Эти легенды отчасти напоминают легенду о Шамбале, где спят великаны. И они лишь ждут своего срока, дабы проснуться и явить себя миру в качестве его истинных правителей. В одной из легенд Тибета говорится, что охраняют покой великанов люди, сделанные из золота — золотые истуканы, которые приходят в движение и разят без промаха своим оружием непрошенных гостей…
Отчасти на тибетскую легенду похож летописный рассказ, записанный новгородцем Гюраты Роговичем. В нем говорится, что жил на свете богатырь Александр Македонский. Он гнал своих врагов за край света. И вот когда он зашел за край света, то поразился — там живут люди: «у одного один глаз, а у иного три, у одного одна нога, а иного три, и бегают они так быстро, как летит стрела из лука». Имя этих народов было Гоги и Магоги. Загнал их Александр Македонский в одну гору и привалил другой горой. И по сей день слышен вой и крик из той горы. «Эти Гоги и Магоги до сих пор живы и выйдут из горы перед самой кончиной света».
Аналогичные мифы встречаются и у древних греков. Это мифы об одноглазых великанах — циклопах, живущих в пещерах. Мифы о людях-половинках приводит Платон. Эти люди служили «заготовками» Богам при изготовлении двуногих и двуруких людей.
Глава 8. СТРАШНАЯ ТАЙНА СТАРИННОГО ЗАМКА
В этой главе рассказывается о парадоксах древних легенд, об их весьма странном и своеобразном прочтении нацистскими оккультистами; о том, как священное копье не попало в чашу Грааля, не смотря на все усилия мистиков СС; о призраке, ускакавшем в Тибет; о триумфе и падении «рейхсфюрера СС»; о кольце и кинжале для посвященных в «новую религию»; о живой и мертвой голове; о Гитлере, как противнике христианства; о мистике Отто Ране; о повороте истории через семьсот лет, и о бесславной Капитуляции, которой окончилась вся эта история; а также о спящих гигантах Лобса